Терский Сергеевич - Поход на край галактики
5
– Да, господин Васко, я все понимаю. Конечно, я знаю, что у вас срочные дела Лиситее, но прошу вас, задержитесь еще на пару дней. Возможно, я смогу вам кое-что предложить. Нет, нет, господин Васко, я... Да, конечно. Но... А если... Хорошо, удачи вам, господин Васко. Хорошего полета. Да всего хорошего.
Карл прервал звонок и отбросил гарнитуру в сторону. Снова провал. Уже восемнадцатый капер отказывался с ним разговаривать, ссылаясь на какие-то срочные дела на другой планете. На диване в кабинете сидел Аден, рядом с ним расположились Джил и Ана, помощницы Карла. Молодые девушки перебирали планшеты и негромко переговаривались, пока Карл вел разговор по планетарной связи.
– Что, опять неудача? – спросил Аден, стряхивая пепел с сигареты и просматривая несколько бумаг, что принес его сотрудник.
– Да. Черт возьми, ну сколько можно?
– Они крепко держать вас за яйца, господин Дюпье. Вы же сами говорили, что Гарольд будет покупать всех, кто имеет цену.
– Я не думал, что он зайдет так далеко. Он уже потратил миллионы, десятки миллионов. Я думал, он остановится после того, как мы выкупили несколько заводов в северной части планеты и наладили отношения с двумя торговыми гильдиями. Это уже тогда стоило ему баснословных денег, но старый черт продолжает тратить и тратить все свои сбережения, лишь бы согнать меня с поста сенатора.
– И что дальше?
– Дальше? – Карл облокотился на спинку своего кресла и наклонил голову. Он думал и думал быстро.
– Голосование уже завтра. Скольких сенаторов нам удалось убедить? Ана?
– Вам в цифрах или...
– Давай в процентах, чтобы было быстрее.
– Ну, по предварительной оценке, вам удалось убедить чуть больше тридцати шести процентов. Еще семь не определились, и повлиять на них не представляется возможным до начала голосования. И еще шесть процентов, из тех что остались, мы можем убедить принять нашу сторону. Другие даже разговаривать с нами не будут.
– Сколько у нас остается времени до голосования?
– Тридцать два часа пятьдесят семь минут.
Карл поднял голову:
– Значит это наши рамки. За тридцать два часа мы должны изменить исход голосования. Даже если не получится свести полностью в нашу пользу, то можно использовать пункт о пошатнувшемся балансе.
– Пошатнувшемся балансе?
– Да. Обычно при избрании нового председателя голоса распределяются приблизительно семьдесят на тридцать. Это означает, что председатель выбран практически единодушно, и в его назначении не будет никакого вреда. Но если вдруг голосование сводится к цифрам сорок девять к пятидесяти одному или сорок восемь к пятидесяти двум, то оно не считается состоявшимся. Эта ситуация и называется пошатнувшийся баланс. Она означает, что при избрании данного председателя, Сенат не единодушен и даже более того, он сопротивляется такому решению. Если, например, за кандидата пятьдесят один процент, и он будет выбран, то баланс между различными сторонами в Сенате будет сильно изменен. Он пошатнется и невозможно будет сказать, как сильно от этого выиграет или проиграет Альянс. Такие ситуации пресекаются, а кандидат снимается с выборов. Тогда объявляется еще недельный перерыв в работе Сената и назначается новое голосование.
– Значит, нам всего лишь нужно набрать сорок восемь процентов? Это уже не столько невыполнимая задача, как полная победа. Я поговорю еще раз со своими друзьями, может они смогут подтолкнуть кого-то к нужному нам решению, – встал Аден, затушив сигарету.
– Отлично. Ана, попробуй связаться с теми торговыми гильдиями, что поддерживают нас, возможно, они тоже смогут договориться с остальными. Джил, найди мне оставшихся каперов и попробуй назначить встречу хоть с одним из тех, кто не определился. Я же пока пройдусь по тем, кто принял нашу сторону и переговорю с ними. Может быть удастся провернуть что-то еще с их помощью. Можете идти.
Помощницы коротко кивнули и выбежали из кабинета вслед за Аденом. Они все прекрасно понимали, что стоит на кону. И что время сейчас имело решающий фактор.
Карл Дюпье подошел к окну и снова надел гарнитуру:
– Да, доброе утро Сантис. Очень рад тебя слышать. Спасибо, и тебе того же. Надеюсь, ты помнишь какой завтра день. Да, да он самый. Наши дела? Да вполне неплохо. Слушай, я звоню тебе, чтобы точно спросить, ты с нами? Ну и отлично. Тогда тебя не затруднит связаться со своими и все им передать? Да. Да, конечно. Ага. Хорошо. И помни, о чем мы с тобой договаривались. Хорошо. Давай, я свяжусь с тобою вечером. До свидания.
Карл прервал звонок и набрал следующего сенатора:
– Привет Делис, как дела?
* * *
Протопресвитер Волен отложил в сторону наплечник и принялся начищать наручи. Эти предметы брони, выполненные в форме кости, было чистить сложнее всего. Диковинная резьба придавала им невероятное сходство со своим реальным прототипом, но обильное количество деталей затрудняло его чистку. Но протопресвитер находил в этом удовольствие. Он уже почти два месяца бездействовал, выполняя функции стражей за весь Орден. Магистр Арлан передал ему и сержанту Аркадиасу полномочия верховного командующего всеми вооруженными силами на планете и отправился на Охоту. А третья рота осталась на планете. Первые дни были самыми тяжелыми, на них сыпались сотни донесений с просьбами о помощи на планете, но чаще всего это были лишь пустые жалобы, отвлекающие ангелов от их задачи.
Магистр требовал от них найти людей, уничтоживших Верхний город, более того этого требовал от них долг. И третья рота прилагала все усилия по их поимке, да вот только результата не было. Тринадцать ангелов не могли выполнять работу за весь Орден, им итак приходилось поддерживать в людях уверенность в том, что на планете расквартирована полная рота, состоящая из двухсот ангелов. Весь обслуживающий персонал роты уже два месяца не покидал башню света, чтобы не допустить утечки информации о реальном положении дел в Ордене. Не стоило и говорить, что подобные действия не были встречены большим энтузиазмом со стороны людей, но иного выхода не было.
Волен только закончил чистить наручи, когда к нему вошел сержант Аркадиас:
– Протопресвитер, – поклонился он с порога.
Волен отложил деталь доспеха и обернулся к сержанту. Сейчас на нем не было капюшона, и сержант мог видеть лицо ангела. Серая кожа, жесткие черты лица, фиолетовые глаза, длинный шрам, пересекающий правую глазницу, короткие темные волосы. Казалось, священник был болен, но он всегда так выглядел. В отличие от остальных протопресвитеров Ордена, Волен часто снимал капюшон и оставлял лицо на всеобщее обозрение.
– Что случилось, сержант?
– Нас срочно вызывают. Зал безопасности, у них что-то случилось, и они попросили нас обоих присутствовать.
– Почему мне не сообщили об этом? Я не слышал вызова.
– Это секретно, меня попросили позвать вас лично, чтобы не возникло новых вопросов, если бы их передали через прислугу или по внутренней связи.
– Когда надо быть?
– Чем быстрее, тем лучше.
Протопресвитер оглянулся на стойку доспехов за своей спиной:
– Дай мне семь минут.
Вскоре оба ангела уже шагали по коридорам башни, направляясь в зал безопасности, располагавшийся в самом низу башни. По пути им попадались слуги, кланяющиеся им на каждом углу. Некоторые просили у Волена благословения, и он соглашался помочь им. Надежда и вера в эти дни были нужны как никогда.
Когда они вошли в зал, там уже было почти некуда ступить. Людей было много, намного больше, чем он мог вместить. Они мешали друг другу, толпились за одним компьютером по целому десятку, осаждали друг друга вопросами. Когда в зал ступили ангелы, люди прекратили кричать и расступились, пропуская их к тридцатиметровому в диагонали экрану, закрепленному на стене под самым потолком. По экрану шли помехи, а под ним стояли несколько человек. Видимо они пытались найти источник неполадок.
– Что тут у нас? – сходу спросил Волен.
– Наши протоколы защиты, господин. Двадцать минут назад поступил входящий сигнал, который мы не смогли расшифровать. Он пробил нашу защиту, и теперь работа всего зала остановилась. Аппаратура не работает.
– Что это может быть?
– Мы не знаем. По правилам мы должны отключить всю аппаратуру и восстановить защитные протоколы, но у нас не получается. Как только мы ее отключаем, она вновь начинает работать.
– Пробовали отключать питание?
– Это невозможно, все здесь имеет собственный внутренний запас энергии, даже если мы отключим ее, она продолжит работать еще двадцать часов, если не больше.
