Наталия Ипатова - Наследство Империи
Дрожащими от возбуждения руками он принялся лепить датчики на слиток никеля, выложенный рядом на лабораторный столик, нервно косясь при этом на осциллограф.
Ни единого всплеска. Ничего.
— Из того, что ты рассказал мне, Спиро, явствует, что и здесь его нет.
— Где же он тогда?
— Это ты мне расскажи. А я, так и быть, обязуюсь вывернуть карманы.
Спиро передвинул слиток и зачем-то заглянул под стол, словно беглая душа могла там скорчиться.
— Предполагается, что он переброшен сюда. — Он поковырял пальцем слиток.
— Кем предполагается?
— Ну... радиусом действия поля. Родственной субстанцией...
— А может, ты его убил?
— Он уже мертв. Не глупи, Ванн. Суть феномена Назгула в том, что душа бессмертна. Она может быть или здесь...
— ...или еще где-то.
— Смешно тебе?
— Не больше, чем было бы тебе в подобной ситуации. Что там у тебя с радиусом действия поля?
— А что у меня с радиусом?
— Как действует эта штука? Причиняет ему невыносимые муки?
— Ох, Ванн, ну и ассоциации у тебя! Чему там болеть? У него пет нервов. Рассматривай это как своего рода экзорцизм, не более...
Доктор Ванн покрутил головой, хотя казалось, что он с большим удовольствием покрутил бы у виска пальцем.
— А что изменилось бы, если б он угодил в этот твой слиток? В радиусе действия поля что на что он, прости, меняет? На его месте я рванул бы куда подальше.
Спиро выглянул за ширму, Норм встретил его непонимающим взглядом. Души нигде не было видно.
— И ты учти еще, — добавил доктор Ванн, — меня никто пока не убедил, что там вообще что-то было.
— Мы сделали что-то другое, — пробормотал Спиро. — Зиглиндиане перемещали душу пилота посредством полного разрушения первичного носителя. Варварски. Не оставляя ей выбора. Мы его выгнали. Что из этого?
— Если бы я был поклонником литературы определенного сорта, Спиро, — ухмыляясь, сказал Ванн, — я бы предположил, что ты предоставил ему выбор. Теперь он может быть где угодно... в пределах станции. Это ведь запостулировано: души через вакуум не летают. Ты представляешь себе последствия?
Спиро неуверенно засмеялся:
— Тебя, Ванн, по ночам не обступают призраки твоих гомункулусов? Среди них наверняка найдутся невинно убиенные?
— Нет-нет, у меня все убого и материально. Нейронная сеть, гены, импульсы... На душу я не посягаю. У всякого своя карма, у клопа карма быть созданным под заказ. Меня, в общем, вполне устроило бы, если бы у них вовсе не было души. И честное слово, Спиро, для нашего общего спокойствия было бы гораздо лучше, если бы ты сегодня опроверг тезис о бессмертии души. На его месте, если б ты меня мучил, я бы перекинулся гайкой да и укатился в первую вентиляцию. У тебя ничего не падало, не помнишь?
Они замолчали, непроизвольно прислушиваясь. Потрескивал озонированный воздух, гудели трубки освещения. Одна из них, на той стороне, мигала, словно у нее был нервный тик.
— Тот, второй, — тоже ведь пирожок с начинкой, да, Спиро?
— Да, но там задача принципиально иная. Это был наш грант, а тот — сторонний. Заказчик не позволит использовать образец иначе, чем это предписано контрактом. Вон дундук сидит, караулит — не обойдешь.
— А может, и не надо? Спиро, Спиро, а если и этот спит и видит, как смыться? И вот еще. Ты думал, что они могут быть заодно?
Дневное освещение лабораторного ангара было погашено, капоты Назгула опечатаны на ночь. Техники ушли, и стало очень пусто и тихо. Только раздражающе потрескивала дальняя лампа, которую днем за рабочими шумами, шагами, разговорами было почти не слышно.
— Биллем, а Биллем? — В голосе Назгула сосредоточилась вся язвительная сладость мира. — Отзовись! Ты же понимаешь, дружище, как нам всем интересно то, что ты сделал. Куда ты делся, Второй? А главное — как? Эй! Я, между прочим, не думаю, что ты далеко ушел. Не дальше вакуума, как справедливо заметили доктора.
Рабочий отсек доктора Спиро этой ночью выглядел несколько странно. Ученый конфисковал все наличные осциллографы, подключил их на запись и облепил датчиками все вокруг, насколько хватило, собственно, датчиков. Теоретически они должны были поймать любое проявление психической активности в каждом из предметов, поставленных на контроль.
«Чем быстрее, тем лучше!» — сказал доктор Ванн, и доктор Спиро с ним согласился.
Все вместе измерительные приборы создавали ровный звуковой фон, и ни одна зеленая ниточка не нарушалась всплеском. Только трещала себе испорченная лампа.
— Ага, — сказал Назгул, сдвигая колпак кабины и прислушиваясь. — Так я и думал. Ну и что ты намерен с этим делать, пропащая душа? Нет, я понимаю, что пригодишься, мое воображение как раз по тебе работает. Но что ты собираешься делать потом? Да я б на их месте не то что мурашками, бородавками бы покрылся от ужаса.
Имеешь право развлечься? — продолжил он после паузы, наполненной трескотней. — Едва ли они с тобой согласятся. Как — что сделают? Локализуют как миленького, и... кто тут орал так, что у меня чуть радары не посыпались? Как я представляю себе магниты такого размера? Переносные конденсаторные башни внутри комплекса? Или вообще снаружи? Ты думаешь, вся Шеба этого не стоит? У меня к тебе чисто практический интерес: они тебя вышибли или ты сам ушел, когда невтерпеж стало? Сложно сказать? Ушел бы и раньше, мало радости терпеть? Ладно, я понял. Но новое вместилище ты выбрал сам. Однозначно. Спасибо, ты дал пищу моему уму. И насколько ты его контролируешь? Перемещаешься внутри организма, и подконтрольная сфера растет? Надо бы спросить у Кирилла, как он ухитрялся держать Императора Улле под замком. Хочешь сказать, для тебя есть разница в проницаемости пласталевых конструкций? К тому же августейший дедушка имел небольшой практический опыт воплощений: его убили только однажды. И потом, это глубоко личное. Наверное, он чувствовал себя неуютно в мире, который потомки перестроили вопреки его личным вкусам, потому и сидел в своих покоях. Не то чтобы вовсе не мог выйти, а не так уж и хотел.
Извини, дружище, коммунальная сфера — это баловство. Что, будешь звонить своему доктору по ночам и дышать в трубку? Эй! Это нехорошая идея! Мне нужно, чтобы ты овладел причальными механизмами, лифтами, шлюзами. Хорошо бы еще и орудийной палубой, но это уже слишком большое счастье.
Мне вот еще интересно: они догадаются вчинить Зиглинде иск за захват станции посредством злобного полтергейста? А я бы какой был на твоем месте? М-да... хороший вопрос. В общем, я этому фашисту-вивисектору не завидую.
Брюс еще несколько раз навещал истребители, но доктора Спиро за работой больше не видел. Мальчик чаще натыкался на него в коридорах: упершись взглядом в схему уровня, заштрихованную в некоторых местах, тот нес на ремне через плечо компактный осциллограф и вид при этом имел возбужденный и даже какой-то всклокоченный. Сотрудники здоровались с ним преувеличенно вежливо и старались пройти мимо как можно быстрее. Кому не повезло, имели сомнительное удовольствие наблюдать, как Спиро трясущимися от возбуждения руками опять лепит на стены свои датчики, и недоумевали, какого черта ему разрешается тратить на эту ерунду время и бюджетные средства.
Впрочем, госпожа Рельская, даром что имела репутацию сделанной из стали, тоже в последние дни выглядела неважно. Что-то не давало ей спать, и, разумеется, поползли слухи. Где-то что-то, мол, вышло из-под контроля. Расходились только во мнениях, что именно пошло наперекосяк, но сходились, что лишить ее сна может только мысль о банкротстве. Или о возвращении под протекторат с неизбежным в таком случае пересмотром исследовательской программы. Когда тамплиеры стали независимы и богаты, что стало с тамплиерами? Вот то-то же.
По всей станции в срочном порядке проверяли противопожарные системы и исправность энергоблоков, а Эвридика выдала Брюсу дыхательный аппарат и убедилась, что он умеет им пользоваться. Она же заставила мальчика затвердить схему эвакуации — что было вовсе не лишним, учитывая его страсть к свободе. А еще им с доктором Ванном пришлось однажды все бросить и в компании с другими докторами, донельзя раздраженными, исполнять все благоглупости, предписанные правилами учебной тревоги.
Как-то раз в их лабораторию наведался со своим осциллографом доктор Спиро. Нельзя сказать, чтобы доктор Ванн ему обрадовался, но пропустил к своим драгоценным чанам, и те все подверглись непременной процедуре сканирования психополя.
— Это ведь для него желанная добыча! — свистящим шепотом объяснил Спиро. — Этот, этот и еще вон тот фонят. Ты это можешь как-то объяснить или этим мне заняться?
— Еще бы им не фонить, — пфекнул Ванн. — Они ж почти готовы, мы, не сегодня завтра их вскрываем. И кстати, Брюс, насчет вопроса, с какого момента мы перестаем воспринимать это как «бульон»! Помедитируй над этим.
— У вас, — самым невинным тоном поинтересовался мальчишка, — никак Назгул сбежал?
