Алексей Бессонов - Эра голодных псов
– Без вариантов, ч-чтоб меня…
– Итак, корварский легкий крейсер тип «Вингл», дата выпуска, принадлежность и бортовой номер неизвестны… дал секундное сканирование гиперактивным импульсом… н-да, пока внешне выглядит неповрежденным, за исключением смятых опор шасси левого борта… лежит кормой на глубине около ста тридцати двух метров до поверхности, носом – сканирую по лобовому бронеконусу сто десять. Командир, прошу разрешения на второй импульс сканирования…
– Вперед…
– Вижу повреждения. Крейсер лежит почти ровно…
– Это и сбивает сперва с толку… только крен на корму. Но он должен быть сильно разбитым, иначе это не наш клиент, и я вообще не понимаю, что происходит…
– Командир, третий и четвертый эволюционные отсутствуют, снизу – для нас – разрывы брони почти на сто метров. Странно, что он смог хоть как-то опуститься. У него страшно разодрано брюхо. Это многое объясняет, не так ли?
– Приехали… у меня нет этого типа ни в одном архиве!
– Ничего страшного, командир, он есть у меня в голове. Судя по сигнатурам, клиенты зачем-то режут кают-компанию. Скорее всего, внутри все здорово перекошено, и просто так им туда не войти. Я понял, что необходимые тебе документы могли находиться исключительно в сейфе командира корабля?
– Кира, ниже нос… я думаю, что именно так, Мю. Где может быть его каюта?
– В странном для тебя месте: в носу, под штурманской рубкой. Но там холодно… что это может означать?
– Я могу полагаться только на твое чутье…
– Ты абсолютно уверен, что целью экспедиции были документы?
– Ты хочешь подвести меня к мысли, что сейчас там ищут казну?
– А что еще? Командир, очнись, эти псы никогда не согласились бы вытащить только не нужные им бронзовые ключи… какие еще у корварцев той эпохи могли быть документы? Они ищут камни, и хорошо, если глава экспедиции до сих пор жив.
– Кира, ниже нос!
– Мы висим почти вертикально, куда еще ниже! Выключить компенсаторы?
– Нет, я помню, больше не надо… Проклятье, сканер не берет через броню в таком ракурсе.
– Командир, он и не возьмет, у него просто нет такой возможности. Не мучай машину. На берегу никого нет, нам пора снижаться. Кто-нибудь да вынырнет. Костер ведь горит…
– Кира, заход со стороны суши.
– Э? Азимут?
– Да делай что хочешь! Постарайся, чтобы нас не заметили…
– Командир…
– Да, Мю?
– Командир, я повторяюсь, но: ты уверен, что хозяин экспедиции еще жив? Этот корабль мог нести много всякого…
– Я полагаю, что он и нес – много и всякого. Вопрос в другом. Кира, ты поднимешь отсюда «Диомид»?
– Есть более простые способы самоубийства.
– Ты слышал, Мю? Ты видишь эту яхту? Ее посадил сюда имперский ас, и только он ее отсюда поднимет. Поверь мне, то же самое сказал бы тебе и Костас, и даже Гука. Только Флориан мог сесть здесь на своем «Диомиде», и только он его отсюда уберет. Хотя я в этом сомневаюсь. Если хочешь, забирай эту роскошную железяку себе.
– Никогда не…
– Мю, у меня сейчас нет дороги домой, так что забирай, пока дарю… Кира, садимся!
Глава 18
Йорг уперся налокотниками в камень и вздохнул. На слабой волне изредка появлялись небольшие пузырьки, свидетельствующие о продолжающейся в глубине работе, но – это было все. Все так же горел на галечной полосе костер, разожженный из плавника, все так же сидел возле него человек в легком скафандре имперских ВКС, выбравшийся из воды в те минуты, когда Йорг и его друзья бежали от катера до скалистого «бруствера», что прикрывал собой западный берег. Наблюдать отсюда было удобнее всего, а дистанция позволяла, в случае необходимости, добраться до стоянки кладоискателей за очень недолгий срок.
Электронно-оптическая система наблюдения, интегрированная в шлем, позволяла прекрасно разглядеть искателя приключений, но этот клиент был Йоргу незнаком. Крупный, приземистый светловолосый мужчина лет шестидесяти с лицом по-европейски заостренным, но в то же время явно несущим на себе след индейской крови (что само по себе встречалось довольно редко), не числился ни в одном из тех регистров, которые довелось изучать капитану Детерингу. Между тем выглядел незнакомец достаточно опасно, уж тут Йоргу не приходилось сомневаться в своих ощущениях.
Никакой аппаратуры наблюдения, даже сканеров периметра на случай появления хищников, команда Ледневски на берегу не выставила. Не было видно и следов трапез – лишь костер, генераторы да удлиненный пластиковый контейнер за спиной светловолосого: видимо, отдыхали и ночевали они в комфортных условиях яхты, спускаясь на берег только для работ на старом корварском звездолете. В целом такая тактика выглядела логичной, ведь Флориан платил своим людям за дело, а не за пикники на пляже. Крупных хищников в этих широтах не было, все же прочие поражались легким оружием, которым подобная публика владела вполне профессионально. В отличие от многих других кислородных миров, на Ойсмолле вообще не встречались твари, ради которых следовало бы городить сложные периметры «по Вобану» и всю дорогу таскать на себе нечто противотанковое.
Человек у костра буднично грел руки, протянув их к пламени. Шлем и перчатки лежали рядом, за спиной у незнакомца кто-то аккуратно сложил несколько просоленных морем поленьев из числа тех, что во множестве валялись на гальке. Детеринг ждал. Ночь уже вспыхнула тусклыми северными звездами, и Флориан, очевидно, продолжал держать людей под водой только потому, что операция вошла в завершающую стадию. Хотя, возможно – по версии Мюира, – это наемники не отпускали хозяина, желая поднять как можно больше ценностей.
«Вряд ли Энкров предок мотался с пустыми руками, – думал Детеринг, – так что, наверное, Мю действительно прав. Приборы показывают, что корабль поврежден, но не разбит же на куски… неудивительно, учитывая прочность бронекорпуса. Они почему-то шарахнулись с небольшой уже высоты: видимо, полный отказ системы опорной тяги с одновременным выходом из строя всех цепей гравикомпенсаторов. Энергетика? Очень может быть, учитывая, что посадка так или иначе была аварийной из-за тяжелых повреждений снизу, именно там, где и расположены планетарные двигатели».
Легкий крейсер «Вингл» относился к совершенно незнакомому Йоргу типу, но он понимал, что даже двести-триста лет назад корварские машины ощутимо превосходили сегодняшние человеческие по живучести и долговечности. Боевые поражения, которые показал сканер, были бы абсолютно, стопроцентно фатальны для любого имперского звездолета схожих массо-габаритных характеристик, тогда как авантюрист из рода Энкра не только смог дотянуть до ближайшей землеподобной планеты, а еще и пытался совершить посадку! Капитан Детеринг не мог не восхититься самообладанием его экипажа – очевидно, оставаться на орбите они посчитали невозможным и пошли вниз, но распотрошенный крейсер уже не выдержал такого издевательства над собой.
Йорг прищурился, наблюдая, как человек у костра вынимает из поясной сумки стандартный флотский пакет с сушеной говядиной, вскрывает упаковку и зачем-то рассматривает небольшой коричневый брусок. Ему даже почудилось, как пахнет характерный набор пряностей. Флотские джерки можно было купить в любом из магазинчиков, которые окружали кампусы колониальных университетов: торговцы очень хорошо знали, что Flyyt Standart силен под дешевое красное, составлявшее изрядную часть рациона свирепых имперских буршей. Мальчишкой Йорг не раз бывал в прославленном Сент-Илерском университете: кадетские каникулы начинались в апреле, а лекции его дядя читал аж до середины июня, и он часто пользовался возможностью послушать знаменитого Вишневецкого, в полутысячной аудитории которого конспектировали, даже скрючившись на лестнице. Университет был городом в городе. Выстроенные из густо-красного камня учебные корпуса (каждый со своим флагом и горнистами на башне) сменялись ухоженными лужайками и рощицами фруктовых деревьев, за которыми росли двух-трехэтажные фахверки студенческих квартир с жерлами подземных паркингов. До пяти пополудни тишина здесь напоминала кладбище, но стоило часам на Ректорской башне пробить «амбу», как Сент-Илерский Юни вставал с ног на голову. Густые облака табачного дыма, вой тяжелых мотоциклов, девушки топлес и бутылки вина по кругу… Даже правоведы, ориентированные, за исключением отпрысков бизнес-семейств, на госслужбу, срывали с себя галстуки, едва выйдя из аудитории.
Незадолго до начала полевой адъюнктуры Йорг побывал в нескольких имперских Академиях, но ни одна из них не могла сравниться по мрачности с его alma mater, более того, кадеты-старшекурсники престижнейшей Академии «Норд», не первое столетие поставляющей лучших, сколь образованных, столь и отчаянных вояк Флоту, жили практически так же, как и сент-илерские бурши; Флот умирал по-другому…
Темная волна бухты вдруг взбурлила, внизу, в глубине, появилось неяркое свечение. Человек, сидевший у костра, поднялся на ноги и вытянул вперед голову, словно ожидая появления чего-то неожиданного.
