Михаил Михеев - Space Quest
Черт, это уже серьезно. Во-первых, оранжевый код – это один шаг до красного, то есть приведение вооруженных сил в полную боевую готовность. А во-вторых, адмирал какому-то командиру корвета просто так среди ночи звонить не будет. Оставалось только рявкнуть по-уставному, вырубить коммуникатор, кинуть в рот пару капсул антидота – и под душ.
Двадцать минут спустя, бросив взгляд на спящую женщину, которой завтра придется гадать, куда он делся (не страшно, конечно, бунгало оплачено еще на неделю вперед, так что у нее-то отдых продолжится, но все равно обидно), Серов тихонько вышел из дома. Темно, легкий влажный ветер, стрекотание местных цикад, в точности похожих на земных… Неспешным шагом дойти до маленького частного космодрома, расположенного в полукилометре, и чуть-чуть подождать, пока с неба не упадет тяжелая, похожая на каплю ртути туша штурмбота. Надо же, даже не обычный транспорт прислали, а дернули среди ночи этого монстра. Хорошо еще, заторы гравитации работают бесшумно, а то всех бы перебудили километров на сто вокруг.
Внутри оказалось ожидаемо тихо – изоляция на военных машинах что надо, спасает и от лучевого удара, и от звуковой волны. Сесть в кресло, пристегнуться – и наблюдать, как заспанный и оттого недовольный всем на свете пилот ловко поднимает штурмбот в небо. На высоте в полста километров заработали разгонные двигатели, и кораблик резко ускорился, выбираясь за пределы атмосферы. Вираж, другой – и над блистером замаячила, быстро вырастая в размерах, громада орбитальной крепости. Все, Серый, кончился твой отпуск.
– Раз-два-три-четыре-пять, вышел русский пострелять, – задумчиво пробормотала себе под нос Кобра. Адмирал, услышав ее, кивнул согласно. Эта поговорка, очень популярная у русофобов всего мира, самими русскими воспринималась как должное. Любой подданный Российской Империи знал: за ним стоит вся мощь космической сверхдержавы. Не раз, и не два и террористы, и местечковые диктаторы, и боссы мафии, и даже респектабельные финансовые воротилы, держащие в руках ниточки мировой экономики и привыкшие к уважению и почитанию, обнаруживали свои мозги на стене пополам с собственными кишками после того, как в их кабинеты вламывались имперские десантники. Жизнь русского неприкосновенна. Тронешь русского – умрешь сам и подведешь под монастырь всю семью. Эти истины методично вдалбливались Империей в головы соседей на протяжении многих поколений, и сейчас количество происшествий с русскими гражданами за рубежом сводилось к уровню статистической погрешности.
Тем не менее шуточка была горькая, особенно учитывая то, что они сейчас услышали, и кто в кого будет стрелять – это еще вопрос. Серов испытал вдруг острую потребность вновь оказаться в бунгало и забыть происходящее, как мрачный сон. Ну кто, кто мешал, спрашивается, просто выключить на ночь связь? Он в отпуске, все бы поняли, так нет же… Судя по мрачным лицам товарищей, их посетили весьма схожие мысли.
Адмирал, похоже, тоже понимал их настроение. Во всяком случае, не пытался чего-то требовать, лишь вздохнул:
– Я не имею права приказывать. Более того, это как раз та ситуация, когда я даже прикрытие вам дать не смогу. Но – надо.
– Да понятное дело, – вздохнул Серов. – Только вот из-за чего сыр-бор-то? Неужели этот… инцидент так много значит?
– Меня уже предупредили с самого верха, что если не справимся, то красным кодом может не ограничится. Я и сам не знаю нюансов. Черт возьми, я вообще ничего толком не знаю, но война будет точно. И у этих… – тут Белоглазов едва сдержался, чтобы не выдать все, что думает о разведчиках, контрразведчиках и прочих крутых перцах из спецслужб, – даже корабля под рукой нету.
Возмущение его было понятным, хотя легче от этого не становилось. Идиотизм какой-то. А все из-за той шустрой девицы, из-за которой они трое уже рисковали недавно собственными шкурами.
Реальный идиотизм, да не простой, а редкостный. Вместо того чтобы посадить особо ценную пассажирку на борт, скажем, фрегата, которых (это Серов знал совершенно точно) в резерве сейчас болтается аж пять штук, ее отправили курьерским кораблем. Сказали, что из соображений секретности, хотя, куда вероятнее, просто не захотели влезать в еще большие долги перед флотом, выпрашивая корабль. И вот, результат на всю морду – курьера перехватили. Кто – неясно, однако сам факт показателен. Ведь сверхскоростной корабль, тем более имперский, так просто не догонишь. Тут как минимум надо иметь загонщиков, стоящие в засаде корабли, перекрывающие все возможные маршруты бегства, а их в космосе много, да еще и знать, хотя бы примерно, маршрут жертвы. Словом, целая операция, да еще и крайне сложная, не каждому по плечу. И вот, когда уже все случилось, спецура прибежала к комфлота и на коленях стала просить – помогите. И пошлите тех, кто и так в курсе, чтобы количество посвященных не увеличивать. Послать бы их далече, но дело-то государственное. Вот так.
– Ребята, – комфлота в особо серьезных ситуациях имел привычку переходить на задушевный тон, – я вам приказывать не могу. Просто не имею права. Я вас могу только попросить: сделайте это. Звания, награды, двойной отпуск – это обязательно, если еще чего надо – говорите.
– Все так серьезно? – за всех спросил Док.
– Похоже, да.
– Ну, тогда… я пойду, – и протянул руку ладонью кверху.
– Я тоже, – Кобра положила на нее свою ладонь, удивительно изящную для женщины ее сложения.
– А, пропади все пропадом, – Серов накрыл их руки своей. – Но про двойной отпуск я вас за язык не тянул. И еще, на чем мы отправимся?
Вопрос был актуальный. Их корвет сейчас проходил техническое обслуживание и стоял в доке в полуразобранном состоянии. Неделя на приведение его в рабочее состояние, и это в лучшем случае. Адмирал лишь махнул рукой:
– Это не проблема. К нам на испытание пригнали новый фрегат, возьмете его.
– Вот как? – Серов чуть скептически поднял бровь. – А как же секретность? Там экипаж человек в десять, не меньше.
– Я же сказал. НОВЫЙ фрегат, – ухмыльнулся Белоглазов. – Наши умники взяли за основу корабль типа «Витязь» и смогли впихнуть на него двигатели и вооружение от эсминца, а заодно снизить потребность в экипаже до стандартного корвета. Как – не знаю, но кораблик получился красивый. Прототип к нам пригнали на обкатку – вот и испытаете заодно. Если все пойдет, как нужно, корабль останется вашим.
А вот это уже и впрямь стимул. Фрегат в любом случае классом выше корвета. Тем более новейший. Это и престиж, и перспектива карьерного роста, причем для всех. Щедро командование, ох, щедро. Не к добру, однозначно.
– Кто с нами пойдет от разведки?
– Никого, – мрачно ответил адмирал. – Говорят, у них сейчас ни одного специалиста под рукой, да и не нужны они в космосе.
– Чего-о? Мы что, рыжие?
– Иван Игоревич, заткнись, а. Иди, принимай корабль.
– Тьфу, – Серов едва удержался от того, чтобы плюнуть на пол прямо тут, в адмиральском салоне, и ограничился только характерным звуком. Белоглазов, что характерно, не обратил на это внимания, скорее всего, понимая, что и сам бы поступил так же.
– Ты чего распсиховался? – спросил его Док, когда за ними закрылась тяжелая дверь личных апартаментов адмирала. – Потом ведь отрыгнется.
– Не, я Старика неплохо знаю. Вы-то на два года позже меня учиться начали, когда его уже сюда перевели, а у меня он преподавал. Наставник, да еще и куратор группы, так что общаться немного проще. Он мало того, что не злопамятен, так еще и знает, что подставляет нас, и ничего не может поделать, поэтому сейчас его совесть ест.
– Почему думаешь, что подставляет? Из-за разведчиков?
– И из-за них тоже. Во-первых, я ни за что не поверю, что у них нет специалиста. Просто в дерьмо лезть не хотят, вот и отмазались. Во-вторых, а где контрразведка, служба внутренней безопасности и прочие конторы? Сильно подозреваю, что они даже не в курсе. Тут явно какая-то межведомственная разборка, а это, я вам скажу, пострашнее вражеских снарядов. В-третьих, само происшествие даже не намекает – кричит о неслабой утечке информации. Ну и, до кучи, очень вовремя оказавшийся здесь необычный корабль, хотя как раз это может и впрямь оказаться совпадением. Словом, дело не очень хорошо пахнет.
– Почему же тогда согласился? – влезла Кобра.
– Да потому, что вас, оглоедов, бросать не хочу. Вы же полезли первыми, старших не спрашивая. Да и адмирал наш… В общем, ему это зачем-то по-настоящему нужно. И Старик решил просить именно нас не потому, что его разведчики упрашивали. Плевать-то он на них хотел. Просто мне, а через меня и вам, он доверяет и считает, что задание мы выполнить все же способны. Все, разговоры потом. Нам еще корабль до старта хотя бы осмотреть надо, осваивать придется уже в полете.
Корабль производил впечатление изящности и мощи. Обычно дизайнеры имперских кораблей делали ставку именно на мощь, не обращая внимания на красоту обводов, но тот, кто проектировал «Витязи», был эстетом, и корабль ему определенно удался. Тускло блестящая в свете прожекторов стометровая игла, чуть раздутая в кормовой части – там, увенчанные массивными чашами отражателей, располагались двигатели. Для Серова оставалось загадкой, как же смогли инженеры скомпоновать вдвое более мощную силовую установку таким образом, чтобы она влезла в ограниченное и плохо подходящее для модернизации внутреннее пространство давным-давно устаревшего фрегата. Тем не менее впихнули, и сейчас единственным, что отличало «Фаэтон» – именно такое название красовалось на борту фрегата – от более ранних версий, оказались орудийные башни чуть больших размеров. В прежние новую артиллерию было просто не впихнуть, но и эти так успешно вписывались в общую картину, что не бросались в глаза. С первого взгляда и специалист не всегда определит, а случайный свидетель и подавно.
