Роман Никитин - Проблема всей жизни
Что-что, а вот аккуратности китайцев учить не надо.
— У меня с собой нет модуля подписи, — сказал я. — И…
— В этом нет необходимости. Просто приложите к листу в любом месте подушечки минимум трех пальцев правой руки. Любых пальцев.
Я ткнул в пластик, и тут же в месте контакта проявился капиллярный рисунок. Надо думать, мой рисунок.
— Пожалуйста, посмотрите документ на просвет, — попросил дознаватель.
Я не понял зачем, но подчинился. Стоило поставить лист между глазами и лампой, как в структуре прозрачного пластика опять что-то изменилось. Спустя пару секунд нарисовалась фотография радужных оболочек двух глаз. Надо думать, моих глаз. Наверняка и сетчатку тоже срисовали.
Вот тебе и допотопный протокол со стенографистом!
— Спасибо за сотрудничество, мистер Уайт. Штраф за нарушения правил дорожного движения по девяти пунктам мы вышлем вашему работодателю, реквизиты у нас есть. Пожалуйста, больше не нарушайте. Полный список мы пришлем вам по электронной почте незамедлительно и абсолютно бесплатно.
Дознаватель убрал флекс в папку для документов, сложил руки перед собой и повторил:
— Вы свободны, мистер Уайт. Всего хорошего.
***
Добраться до Жени можно даже не зная ни слова по-китайски. Даже если бы никто в порте не говорил ни на каком другом языке, кроме местного. Все что нужно — имя.
— Жень? — спросил я у симпатичной секретарши на втором этаже, и девушка расплылась в улыбке, что-то щебеча на своем птичьем диалекте. Довела меня до следующей комнаты, настрекотала с два абзаца за дверь, и прежде чем я успел поблагодарить, упорхнула обратно на рабочее место.
Честное слово, я не успел сосчитать до трех, как дверь открылась и ко мне выбежала другая китаянка. Постарше, чуть более раскосая, но тоже ничего так. Не очень кавайно, но вполне хентайно, как говорит Володька.
Эта уже англоязычная. Ринулась было проводить меня до кабинета господина инспектора лично, но я ограничился просто легендой — как дойти?
Чем бы ответили европейцы? Правильно, легендой бы и ответили. Вежливо и терпеливо объяснили бы как идти, куда поворачивать и сколько раз подниматься по лестнице.
На Тайване все не так.
Англоязычная сотрудница что-то крикнула девушкам-коллегам, и две из них тут же оккупировали простаивающий терминал. Перебивая друг друга и в азарте чиркая пальцами по планшету, взялись за работу.
Через минуту у меня на руках была свежеотпечатанная на цветном флексопринте подробнейшая схема прохода к кабинету инспектора. А снизу — два телефонных номера с федеральным кодом с подписью на русском (!) языке: "Если заблудитесь, звоните! Найдем и доставим по адресу. Анна Чхуэй, Грейс Лю". И анимированный смайлик в виде парочки подмигивающих китаянок.
Черт побери. И как после этого не любить Тайвань?
— Ну у тебя тут и сервис! — улыбнулся я инспектору.
— У Анны телефон на прошлой неделе сменили, — невозмутимо ответил Женя. — Она звонила, просила извиниться за нее, растяпу. Новый номер начинается с цифр 72, а не 71 как у тебя на флексе.
Я открыл рот.
— Не удивляйся и не думай, что мои девчонки так с тобой носятся только потому что ты мой друг, — охладил инспектор и оторвался, наконец, от терминала. — Они натасканы обольщать любого визитера, будь это даже какой-нибудь, прости Небо, японец. Теперь рассказывай, что там хотели федералы.
Я по памяти пересказал допрос. Память у меня, как отметил сам Женя, хорошая, поэтому удалось передать в деталях всю беседу.
— Как я и думал, — покачал головой таможенник. — Теперь делом обязательно заинтересуется "Непсис". Ты крепко попал, мой дорогой друг.
Последние слова я почти не расслышал. Достаточно было, что китаец упомянул имя работодателя. Моего работодателя, и не имя — а скорее название. И то — неофициальное.
Женя заметил мою растерянность, прищурился. И без того узкие глаза китайца сошлись в едва заметные щелочки.
— Ты что-то знаешь о "Непсис", чего не знаю я?
Я молчал. Под страхом исчезновения в тех самых просторах океана мне запрещено упоминать, что я работаю на церковников. Я картинно обвел глазами помещение, потом приложил палец к уху и вопросительно изогнул брови.
— Нет, не слушают, — успокоил таможенник. — И не смотрят. Тут моя епархия, и правила устанавливаю тоже я. И не забудь, ты на Острове, а не на материке. У нас свои законы.
Да, Тайвань как был, так и остается геополитической занозой в заднице КНР. Даже случившийся Армагеддон ничего не исправил. К власти в Поднебесной пришли администраторы и бизнесмены, а не оголтелые шовинисты, поэтому на обособленное положение Тайваня махнули рукой. Все равно 99 % предприятий острова принадлежали китайским компаниям, поэтому что толку лишний раз наводить бурю в стакане?
— В общем, я работаю на Церковь, — признался я.
— О как…, - Женя откинулся на кресле. — Да ты присаживайся, не стой столбом.
Я уронил себя в мягкое офисное кресло для клиентов. Тут же невидимые руки принялись массировать спину.
— Эээ… Это можно выключить? — спросил я. — Извини, не люблю тай-цзу.
— Выключатель под ногой. Нет, под левой. Педаль.
Я топнул по очень похожей на рояльную педальке — и массаж угомонился.
— И ты, стало быть, возишь грузы для "Непсис"? — продолжил беседу Женя.
— Стало быть да.
— Давно?
— С самого начала. Почти три с половиной года.
— Мощно устроился, — усмехнулся таможенник. — Много платят?
— Хватает.
Инспектор рассмеялся.
— Ну, не хочешь — не говори. Клещами тянуть не буду.
— Не обижайся, Жень, — попросил я. — Просто чем меньше узнаешь, тем будет лучше.
Тут я подумал, что вот неспроста таможенник начал про "Непсис". Да, я на них работаю, но он-то об этом не знал до последнего момента?
— Да все я понимаю, — отмахнулся тайванец. — Вообще в твоем деле мало непонятного. Ну да, возишь грузы для "Непсис", ничего в том нет зазорного. Да, за подложными документами. Но поверь мне, у нас треть грузооборота идет по фальшивкам. Конечно же, балуешься контрабандой.
— Но я…
— Молчи. Я все понимаю. Наркоту или иммигрантов ты в трюмах через границу не переправляешь, а на остальное мне чихать, если ты меру знаешь. Но вот ведь какое дело…
Таможенник встал из-за стола, подошел к окну. Судя по легенде у меня в кармане, из окна должен быть виден порт и океан.
— В нашем с тобой случае, то есть с этой непонятно как испарившейся девкой, есть одно неизвестное. Подсказать или сам догадаешься?
— Дай догадаюсь. Эмпешники?
— В точку!
Инспектор вернулся к терминалу, что-то отбил на клавиатуре. Спустя пару секунд зазвенел телефон. Женя снял с пояса трубку и с минуту оживленно беседовал. Разумеется, на китайском, поэтому я ни черта не понял.
Наконец, тайванец выключил трубку и снова повернулся ко мне.
— На чем мы остановились?
— На эмпешниках.
— А, ну да, — нахмурился собеседник. — В общем, их появление на месте убийства для меня загадочно. А когда я чего-то не понимаю в собственном же порту, я начинаю сильно думать.
Я мысленно позавидовал таможеннику. Вот у меня думать получается в основном уже после того, как я что-то сделаю. Есть люди, про которых говорят: у них язык опережает мысли. Так называют болтунов. Так вот, у меня собственно все мое существо зачастую опережает собственные мысли. Я человек действия. Уж не знаю, как называют людей моего типа.
Таможенник тем временем продолжал:
— Пока накопать удалось немного. МП явились в порт вчера вечером, с одним из небольших транспортов. Судя по графику, у них погрузка сегодня на два часа дня.
Я повернул запястье и бросил взгляд на инфотатушку — уже половина восьмого.
— Вот-вот, правильно мыслишь, — заметил мое движение Женя. — Они до сих пор не загрузились. И по отчетам…
Инспектор снова глянул на экран.
— По отчетам они задерживают погрузку сами. И уже вылетели из сталийного коридора. И аккуратно, до цента оплатили нам демередж на сутки вперед.
— Почему вам?
— Потому что заключили с нами опцион на представление интересов покупателя… Кирилл, ты о чем? Какая разница, что там их юристы придумали, лишь бы не платить всех налогов? Важно, что эмпешники должны были отплыть одновременно с тобой, но до сих пор сидят в акватории. Я только что говорил с помощником администратора порта, ты слышал. Он думает, что все идет к простою еще на сутки.
— Ну хорошо, — я примирительно поднял ладони. — транспорт МП застрял у тебя в порту, местные акваторщики скоро съедят капитана с потрохами, а в бюджет порта один демередж следует за другим. К девчонке-то это какое отношение имеет?
— Мне вот кажется, что это не просто совпадение, Кирилл. Морской Союз, когда дело касается общения с независимыми портами, щепетилен в мелочах донельзя. А в моем Килунге вдруг раз — и наплевал на всю свою политику. Ши ди и.
