Владимир Подольский - Звезды на дисплеях
В рубку управления глухо донеслась чечётка лазерной очереди, изображение на экране вспыхнуло фиолетовым, как будто станцию объяло пламя. Даже на расстоянии в две сотни метров 'Охотник' качнуло. 'Машрум', освободившись от части груза, медленно наклонился в противоположную от спасателя сторону и, набирая скорость, пошёл вверх.
- Бороду ему обрей! - скомандовал капитан оператору.
И новая серия лазерных импульсов развеяла тянущийся за станцией хвост. Тем временем, 'Охотник' описал циркуляцию и, зайдя с другой стороны, повторил санацию. Пришлось прибавить импульс посадочных двигателей, поскольку 'Машрум' поднимался теперь довольно быстро. По радио раздались торжествующие вопли экипажа станции.
- 'Машрум', вам нужно зависнуть, я за вами не угонюсь. Да и рабочего тела осталось только выскочить отсюда.
- Принято, 'Охотник', убрали подогрев. А насчёт заправки не беспокойтесь, вода есть, восемьдесят тонн мы вам закачаем.
- Хорошо, готовьтесь к стыковке, и будем решать, что делать!
'Наверху', однако, всё уже было решено. Выслушав доклад Кондратенко, Иванченко распорядился начать эвакуацию, подчеркнув, что это решение руководства ЕКА, представитель которого сидит рядом с ним. Что же, сверху виднее!
Стыковка удалась со второй попытки: сойдясь бортами, станция и 'Охотник' совместили створы унифицированных шлюзов и временно слились в одно целое. Шлюзовые камеры продули от остатков юпитерианской атмосферы, и в них встретились экипаж 'Машрума' и отряжённая Кондратенко аварийная команда. Туда же пришёл и он сам. Гружёные компами и сумками с ценными результатами своих исследований, учёные и командир экипажа перебирались на борт спасателя. Слёзы стояли в глазах этих мужественных людей, честно говоря, они уже готовились к самому худшему. А может быть, им было жалко покидать станцию, бросив свои исследования на полпути. Всех эвакуированных разместили по каютам потеснившегося экипажа.
Утомлённой и измученной выглядела и Светлана Рябушкина. Узнав капитана, она, тем не менее, машинально поправила причёску и попыталась улыбнуться.
- Проводить вас до сектора ЕКА, мадам? - пошутил Василий Петрович, но его шутка возымела обратное действие: женщина неожиданно разрыдалась.
Капитан, приговаривая что-то успокаивающее, довёл её до каюты и, оставив приводить себя в порядок, вернулся в шлюзовую к аварийной команде. Через люк к тому времени уже протянули шланг, и началась перекачка воды. Несколько часов и можно будет покинуть мало гостеприимную атмосферу самой большой планеты Солнечной системы.
Оставшийся в рубке Старшой продолжал отслеживать обстановку вокруг, в опасении повторного нападения неведомого роя, которое могло грозить и судну. На локаторах ничего угрожающего не было, но в оптике, в свете прожекторов поле зрения то и дело пересекали радужные трассы отдельных особей.
Не прошло и четверти часа после стыковки, как Старшой доложил по селектору:
- Капитан! Появился дифферент в сторону 'Машрума'. Пять градусов, поправка - семь градусов! Продолжает увеличиваться. Одновременно началось снижение, пятьдесят метров в секунду.
- Понял! Убавь пока посадочные до трёх процентов. Ты отслеживаешь телеметрию станции? Похоже, газ в поплавке переохладился.
- Нет... Вот оно! Падает давление в 'поплавке'! Станционный комп увеличил подачу газа и его разогрев. Не помогает.
Между тем, наклон стал уже довольно заметным, что при повышенной тяжести вызывало затруднение в передвижении.
- Они всё же проели 'поплавок'. Что за бортом?
- Уже больше пятнадцати атмосфер, 350 кельвинов.
- Сколько перекачали?
- Две тонны всего.
- Хватит! Внимание экипажу! Прекращаем перекачку. Готовимся к отстыковке.
- Мало взяли, Кэп! - заметил главмех, работавший тут же, в составе аварийной команды.
- Не жадничай, Паша! - ответил капитан, помогая ему вытягивать из 'Машрума' шланг с уцепившимся за него командиром станционного экипажа.
Из-за катастрофического крена сам он вылезти оттуда уже не мог.
- Если нам выломает шлюз, мы отсюда не улетим!
Кажется, вовремя! В шлюзовой появился запах аммиака и ещё чего-то на редкость гадостно-химического: так пахла атмосфера Юпитера. Деформированные уплотнения стыковочного узла уже не держали высокое внешнее давление. Опасаясь поступления наружного водорода, капитан приказал продуть шлюз: 'нам ещё взрыва не хватало!' Зашипели воздуховоды, запах унесло. Шлюз закрылся.
- Вадим! Отстыковывайся и быстро уходи в сторону, чтобы нам по корпусу не заехало!
- А вы?
- Мы с ребятами в шлюзовой посидим. У нас тут выход на потолке.
- Принято, я тоже на боку лежу. Внимание, всем зафиксироваться! Отстыковка! - прозвучал по селектору голос Старшого.
Щёлкнул стыковочный узел, судно тряхнуло. Кондратенко внутренне сжался в ожидании удара или скрежета, который бы свидетельствовал, что 'Машрум' какой-то своей частью ударил по корпусу 'Охотника'. Такого, однако, не случилось, судно медленно выровнялось и капитан вместе с аварийной командой сползли на пол, который снова стал полом. 'Молодец Вадим!'
- Вы целы? - спросил озабоченно Старшой.
- Порядок! - капитан пытался отряхнуть штанины комбеза от воды.
В натёкшую из шланга лужу он съехал в момент устранения дифферента.
- Иду в рубку, пора отсюда сматываться! Доложи пока на Базу: 'Эвакуация произведена, всё в порядке, улетаем!'
Заняв свой ложемент, капитан ещё раз посмотрел на уходящий в пучины Юпитера 'Машрум'. Впрочем, тот был уже только отметкой на экране локатора. И отдал команду:
- Всем зафиксироваться! Ожидается болтанка и временами до шести 'G'. Принято?
- Принято! - отозвались отсеки и пассажиры.
- Нет контакта через транспондеры! - доложил помощник. - Только успел отправить радио и всё: внешние блоки не проходят диагностику.
- Неужели эти твари и до наших антенн добрались? Всё, ходу, ходу!
Повинуясь нажатию клавиши, комп активировал программу старта, взвыл маршевый двигатель, к юпитерианской тяжести добавилось стартовое ускорение, вдавившее экипаж в ложементы, а пассажиров в мягкие кушетки. Медленно, очень медленно и трудно судно вырывалось из цепких объятий Юпитера. В его плотной атмосфере невозможно было набрать значительную скорость, поэтому 'Охотник' должен был сначала подняться хотя бы до тропопаузы.
Снова изнуряющая болтанка, снова манёвры между градовыми и водяными потоками. После нижнего слоя 'водяных' облаков град исчез, но болтанка, кажется, даже усилилась.
'Ещё два слоя и легче будет!' - бодрил себя Василий Петрович, но что-то было не так! В пляшущей перед глазами картине показаний приборов появилась какая-та фальш. Есть! Комп сигнализирует о повышенном расходе рабочего тела. А ведь глюонник ещё только на двадцати процентах мощности. Такими темпами водички не хватит! Или всё же хватит?
- Вадим! Сделай горячую диагностику маршевого!
- Сейчас, Мастер! ... Плохо дело: нарушена фокусировка протонного пучка, расход рабочего тела 130 процентов от нормы. Может это от болтанки?
- Может... Да ещё и связи нет!
'Неужели 'прилетели'? Фокусировка - это серьёзно. Она и дальше будет только ухудшаться. Неужели эта гадость успела забраться в дюзы? Нужно было держать маршевый включённым, хоть на минимальной мощности. Вот так! Век живи - век учись!
Как жаль, что пришлось бросить на орбите бустеры! Четыре полностью заправленных, с двигателями не менее мощными, чем у 'Охотника'! Да нельзя было тащить их с собой, оторвало бы при болтанке'.
- Вадим! Прикинь, мы на наши бустеры не выходим?
- Секунду, комп обсчитывает... Нет, никак не выходим, Мастер! Минимальное удаление будет в шестьдесят тысяч км. Только на седьмом витке сблизимся.
'Не будет у нас седьмого витка!' - подумал капитан. - 'И даже первый под вопросом! И Серёжка не успевает...'
'Охотник' прорвал, наконец, верхний слой аммиачных облаков, болтанка почти пропала. На дисплее появилась в тумане яркая звезда - Солнце. Как приятно видеть его после сумрачных глубин этого вонючего Джупа! Ещё несколько минут, и комп включил маршевый на полную мощность.
Навалилась тяжесть, корпус затрясло, но эта тряска уменьшалась с каждой секундой: атмосфера оставалась позади. Капитан озабоченно следил за столбиком индикатора загрузки топливного бункера. Он скукоживался прямо на глазах, а сменяющаяся рядом с ним цифра... Уже только пять процентов и продолжает падать.
- Главмех! Техническую воду в бункер!
- Есть, капитан!
Снова пять процентов. Нет, всё же шесть!
'Выноси, родной!' - вспомнилось что-то полузабытое.
Ревёт глюонник, вырабатывая последние литры рабочего тела, от перегрузки темнеет в глазах. Но на дисплее уже пропал туман, и стали видны звёзды. Ещё, ещё немного! Столбик индикатора исчез, цифра сменила цвет и теперь на экране мигает красным 0,00%. Но двигатель ещё работает!
