Дарья Ива - Академия Космических Хранителей. Елисей и ожившая планета
К ватрушке попасть удалось. Выходило — ее вполне можно трогать.
Глава 6
Полёт. Дверь в лесу. Как выглядит двенадцатая планета галактики Сомбреро. Странное поведение местного песка. Выход на Пекбене свободен. Клавдий убегает окончательно. Ну и пусть выгонят. Путь назад отрезан.
Как только Елисей залез вовнутрь, непонятная машина мягко поднялась над землей, и зависла в воздухе. На передней части окружности ватрушки загорелось два слова: «Дом» и «Пекбене». «Пекбене — так называется эта планета!» — вспомнил мальчик.
— Надеюсь, Коэпра не забыл напомнить о чем-нибудь еще, — понадеялся Елисей, и поднес палец к «Пекбене». И ватрушка тут же плавно тронулась вперед и выше.
Сразу по всему ее радиусу пролетела синяя искра, и послышалось потрескивание над головой. Теперь их с Клавдием целиком окружало силовое поле, по которому порой пробегали разряды. Таинственные лесные ароматы сменились запахом разогревшегося пластика.
Между тем, ватрушка поднялась куда выше верхушек деревьев, и теперь стремительно неслась над лесом. Но прошло некоторое время, и она пошла на снижение. Приземлившись на поляне, наподобие той с которой прибыл, летательный аппарат замер. Силовое поле свернулось, и свежий ветерок снова кинул в лицо дух леса.
От места посадки вела пружинящая темно-серая дорожка, и мальчик с собакой пошли прямо по ней. Уже скоро Елисей с удивлением увидел за деревьями дверь. Ярко белая, она возникла прямо посреди леса.
Щенок бросился к двери, и нетерпеливо запросился вовнутрь. Если верить собаке, то именно туда им и нужно было попасть теперь во что бы то ни стало.
И только вплотную подойдя к этой самой двери, Елисей рассмотрел — деревья, стоящие около, это всего лишь проекция. С двух шагов не отличить их от растущих тут же, рядом: трехмерные изображения неотличимо шевелят листвой, и на них точно так же мерцают светляки.
За этой стеной заканчивается Академия, и начинается неизвестная планета.
Елисей перестал разглядывать правдоподобные проекции, и открыл дверь. В представшем взору помещении тут же разлился свет. Оказалось — это длинный зал. Мальчик бесстрашно вошел, и осмотрелся.
Все, что обнаружилось внутри, это панель на углу, у длиннющей стены, собранной из белых щитов. «Вкл.» — «Выкл.» предлагала надпись над рубильником.
— Все просто, — прошептал Елисей, переводя рукоятку в позицию «Вкл.», — если бы мне было сюда нельзя, меня бы здесь и не было.
После щелчка прошло несколько томительнейших секунд — ничего не происходило. И подросток даже вздрогнул, когда мягкий голос наполнил комнату:
— Погода на Пекбене безоблачна, корректор цвета экрана выключен.
И щиты стали бесшумно открываться, сектор за сектором являя толстенное стекло. Теперь это единственное, что отделяет мальчика и собаку от чужой планеты.
Только размытые блеклые цвета составили палитру Пекбене. Все, насколько смог охватить взгляд, увиделось мутным и унылым. Грязно-сиреневый песок лениво вихрится, взбиваясь в барханы… А над насыпями вырастают странные изваяния — гигантские окаменелые стволы.
Этих уродливых громадин вокруг стояло несчетное количество, и были они какого-то мутного серого цвета. Исполины наклонно тянулись вверх, и тонули в густо-желтых небесах. А с самого края неба воззрились на Елисея два светила. Голубая и оранжевая звезды освещали тоскливое однообразие ландшафта странным призрачным светом.
— Понятно теперь, почему эту планету считают мертвой, — пробормотал мальчик. Исковерканная равнина лежала пред ним; пышущее жаром небо отрицало всякую возможность дождя.
Но вдруг, прямо на глазах Елисея, безжизненная равнина тяжело содрогнулась, и прошла высокой волной. Однако внутри, в смотровом зале купола, толчки не почувствовались совершенно.
Когда б мальчик знал, что явление это ни капельки не обычное, то наверняка испугался бы. Однако ничего подобного у Елисея и в мыслях не было. Более того, подросток посчитал, что смотровой зал специально для того и устроен, чтобы наблюдать подобное.
А за стеклом, в пугающей близости, чудовищные окаменелости заходили ходуном, будто стараясь вырваться из вязкого песка. Вдалеке, как разозленный рой, возник смерч. Даже с такого расстояния он выглядел исполинским. Казалось, дух самой планеты, закутанный в мантию из песка, надвигается на замершего подростка.
Клавдий заскулил, и нетерпеливо зацарапал когтями там, где пол плавно переходил в стекло. Но сейчас хозяину было не до того, чтобы разбирать очередные странности в поведении своего питомца. Мальчик заворожено следил за происходящим.
И вот уже колоссы шатаются все слабее, тише… И когда движение планеты остановилось окончательно, смерч стремительно кинулся к крохотным фигуркам. От убийственной мощи отделяло всего лишь стекло. Казалось — сейчас песочный вихрь сметет все на своем пути…
Но внезапно смерч остановился. Застыл, чуть-чуть не долетев до панорамного окна. Громадная песчаная воронка продолжила бешено вертеться на одном месте, а из нее к стеклу потянулась тонкая песчаная струйка.
Вот странный песок достиг стекла, и рассыпался по нему четким ромбом. Почти сразу, раскалившись докрасна, он растворился в стекле, окутав его сизым дымом. Спустя целую минуту все имело свой прежний вид.
Но вот едкая завеса постепенно возникла и в помещении, вновь очертив ромб. И вскоре стекло внутри намеченной границы осыпалось грязным песком, явив толстенный срез: выход на Пекбене был свободен.
— Диагностировано механическое повреждение экрана, — спокойно проговорил безликий голос. А из противоположной стены поползли, закрывая обзорное окно, сектора щитов.
А тем временем озорник Клавдий, будто только этого и ждал, юрко шмыгнул в образовавшееся отверстие. И едва только щенок ступил на планету, как песочный вихрь осыпался. Нисколько не испугавшись, пес весело фыркнул, и стремглав кинулся прочь.
— Клавдий! — воскликнул мальчик, и, не задумываясь, прыгнул следом.
Елисей знал — за то, что он повредил купол, его не только не примут в Академию, но и обязательно заменят память. И, конечно, неминуемо вернут обратно на Землю, в ненавистный Детдом. Однако подросток не колебался ни секунды.
За наличие в атмосфере вредных примесей мальчик не боялся. Коэпра упоминал, что в этом куполе не пришлось устанавливать генераторы воздуха, и все в Академии дышат местным. Поведение собаки также подтверждало это.
Правда, здесь совсем не пахнет свежей зеленью, как в куполе. Напротив, воздух сухой и безвкусный, хотя вполне подходящий для дыхания.
Мальчик бесстрашно углублялся все дальше и дальше в унылую вязкую пустыню. Только один раз обернулся Елисей. Когда щелкнула, вставая на место, очередная пластина, а потом сразу настало полное беззвучие.
Да, это был последний сектор, и теперь длиннющий обзорный зал скалился белоснежными зубами плотно сомкнутых щитов. Залезть на гигантский купол, высящийся над оскалом, было решительно невозможно. Путь назад отныне заказан.
Глава 7
Крошечный источник. Недолгий сон Елисея. Совершенно обычный мальчишка. Мёртвая планета. Под землю. Последняя капля. Жители мёртвой планеты. Да, это не люди.
Елисей не знал, как долго идет; а следы Клавдия все длились, как полет стрелы. Собака бежала вперед так, будто четко знала, куда надо попасть. Да и все странности в поведении щенка тоже указывали на это.
За размышлениями Елисей уже давно захотел пить, но не отдавал себе в этом отчета. Мысли о том, что пес странным образом знает, что делает, отвлекли мальчика от беспокойства. И он тут же осознал, как сильно мучает жажда.
Подросток даже не успел задуматься, что будет делать здесь без воды, как услышал журчание. Вожделенный звук раздавался из-за большого бархана впереди, на котором так же рассыпались собачьи следы. Там наверняка был родник, а возможно и Клавдий.
Обнадеженный этим предположением, мальчик заторопился изо всех сил. Впрочем, это не сильно прибавило скорости — Елисей с трудом вытаскивал по щиколотку увязающие ноги; брел, словно в густом киселе. Добравшись до вершины, мальчик почувствовал себя окончательно измотанным.
Впрочем, его усилия тут же вознаградились сполна. Стоило Елисею спуститься с бархана, как перед ним возник родничок. Тот пробивался откуда-то из-под песка, и журчал по широкой серой ветке. Здесь освежал даже сам воздух.
Елисей заметил многочисленные следы собачьих лап у самой воды. Пес утолял тут жажду, и мальчик не замедлил последовать примеру Клавдия.
Вода была так холодна и вкусна, что Елисей еле-еле заставил себя оторваться. И только теперь почувствовал, как сильно устал, и больше всего — от впечатлений.
