Василий Головачев - Реквием машине времени
– Доброе утро, – вежливо приветствовал его Гаспарян.
– Здорово! – сипло отозвался дядя, заросший мощным волосом чуть не до бровей. – Чего это вы тута..
– Мы ученые, не пугайтесь, изучаем пауков, а вы?
– Леший, – шепнул на ухо Кострову Рузаев.
– Грибник, – догадался тот. – Я уж думал, что сюда по грибы никто не ходит. Вы, наверное, напоролись на пауков?
– Тьфу! – сплюнул дядя, достал громадный клетчатый платок и вытер лоб и шею. – Я в этих местах, почитай, шестой десяток годков грибы собираю! Что ж это за дрянь тут деется?
– Вы же видели, пауки, – пожал плечами Рузаев. – Туда больше не ходите, опасное место. Где вы живете?
– В Жуковке, хата у меня там…
– Вернетесь, скажите соседям, чтобы сюда пока не ходили. Мол, запретная зона.
– Дак куды ж тогда за грибами?
– Лес велик, найдете еще места. А здесь… сами видите.
– Вижу. – Дядя немного успокоился, трубно высморкался и тут заметил ров. – А энто откудова?
– Оттудова, – кивнул в сторону болота Рузаев.
Дядя проследил за его взглядом, затем издал сиплый горловой звук и снова попер в лес, ворочаясь в зарослях, как дикий кабан.
Костров засмеялся.
– Натерпелся страху грибник, все грибы растерял!
– Страх – ладно, не было бы еще каких-нибудь сюрпризов вроде инфразвука, – сказал Гаспарян. – Места эти, видать, грибные, ждите еще гостей, особенно в выходные дни. Надо бы как-то обозначить зону, не дай Бог что случится!
– Чем обозначить? Не писать же объявления на деревьях…
– Не знаю, чем и как. Думайте.
Рузаев почесал в затылке.
– Одни мы не справимся. Охватить надо зону километра три в поперечнике, это по окружности километров десять.
Гаспарян молча зашагал вперед.
– Ладно, посмотрим по ходу дела, – сказал Костров, понимающе глядя в спину начальника группы.
Они снова направились вдоль созданного ручья в лес и вскоре пришли к мнению, что ров тянется точно к просеке, к центральному паутинному скоплению. Однако никаких следов затопления местности не обнаружилось, хотя ручей тек всю ночь и должен был уже разлиться по лесу.
– Странно, – пробормотал озабоченный Гаспарян. – Никакого котлована в районе просеки вроде бы нет. Куда же девается вода?
– В болото, – предположил Костров.
Рузаев промолчал.
Они стояли в удивительном сказочном лесу, затканном паутинами. Косые лучи утреннего солнца пронизывали его огненными стрелами, и паутины вспыхивали всеми цветами радуги, словно усыпанные драгоценными камнями. Свежая борозда разделяла лес надвое и придавала ему угрюмую материальность. Лишь один звук нарушал колдовскую тишину вокруг – едва слышное журчание воды.
Рузаев сфотографировал ров, исчезающий в туманной глубине леса, и они побрели назад, стараясь идти бесшумно, тихо, инстинктивно ожидая появления чего-то непонятного и грозного. В восемь часов утра позавтракали сухим пайком, сложили палатки, собираясь перебазировать лагерь подальше от рва и поближе к дороге, и услышали издалека в лесу крик. Не сговариваясь, бросились в заросли, причем практичный Рузаев успел захватить ружье.
– Везет же нам на крики! – констатировал он хладнокровно.
Это была девушка.
Она лежала навзничь у куста акации, отбросив в сторону кошелку с грибами. Правая ее рука касалась паутины, и прямо над ней сидел громадный, не круглый, а многогранный, неуловимо асимметричный черный паук, поводивший из стороны в сторону двумя передними парами лап.
Костров, бежавший первым, успел схватить ситуацию в одно мгновение, подивившись ее сходству с собственным случаем у просеки, и на бегу метнул в паука свой фотоаппарат. Паук исчез вместе с паутиной, повеяло странным сухим и горячим ветром. Иван подхватил девушку на руки и бегом направился назад, к лагерю.
– Фотоаппарат подбери, – крикнул он Рузаеву, отмахиваясь от его помощи.
Вместе с Гаспаряном он уложил потерпевшую на брезент, подсунув под голову свернутый спальный мешок, и брызнул ей на лицо водой. Ресницы девушки дрогнули, она открыла глаза. Ужас, мелькнувший в них, сменился радостью и недоумением.
– Вы кто? – спросила она, приподнялась и села, пряча ноги под себя.
Одета она была несколько легкомысленно для лесных прогулок: в небесного цвета кофточку поверх легкого сарафана, открывающего длинные, стройные ноги. Смуглая, тонкая в талии, с волной каштановых волос, перехваченных у шеи лентой, она показалась Кострову лесной феей, разве что бедновато одетой для сказки.
– Мы исследователи, – сказал Гаспарян, деликатно отводя глаза. – Не бойтесь, здесь вы в безопасности. Меня зовут Сурен, а это, – он оглянулся на Кострова, – ваш спаситель, Иван Костров, эксперт Центра по изучению быстропеременных явлений природы.
Костров церемонно поклонился, шаркнув ногой.
Девушка улыбнулась. Бледность с ее щек стала исчезать.
– Меня зовут Таисия, Тая… Пришла вот за грибами и… Кто это был?
– А кого вы видели?
– Сначала паутину, там их много, просто ужас! А потом паука. Он так смотрел!.. Я замахнулась на него корзиной, и… и мне стало плохо. Потом… появились вы.
Эксперты переглянулись.
– За грибами теперь сюда ходить нельзя. Вы здешняя?
– Вообще-то я живу в Днепропетровске, а сюда приехала в отпуск, мои тетки живут в Жуковке.
– Похоже, весь райцентр ходит сюда по грибы, – сказал Гаспарян Кострову… – Ну что стал? Объясни Таисии ситуацию, а я схожу к Михаилу, что-то долго он твой фотоаппарат разыскивает.
Гаспарян взял из груды снаряжения щуп и скрылся в кустах.
Костров помог девушке встать и вкратце рассказал историю их появления в Брянском лесу.
– До чего интересно! – воскликнула Тая, всплеснув руками. – Я ведь журналист по образованию, работаю корреспондентом в газете. Вот уж никак не ожидала найти здесь материал!
– Этот материал пока не для газеты, – остудил ее восторги Костров. – Слишком много необъяснимого и даже опасного. Вам здесь, наверное, и оставаться-то нельзя.
– Вот еще! – Тая упрямо сжала губы. – Я уже не ребенок, сама могу решать, где мне можно быть.
– Да я не против, – миролюбиво согласился Иван. – Только ведь и мы не решаем, кто имеет право присутствовать возле запретной зоны с пауками.
– Кто у вас начальник? Этот… Сурен? – В характере Таисии, по всей видимости, одной из главных черт была решительность.
– Сурен – руководитель группы, но скоро должен прилететь Игорь Ивашура, начальник отдела.
– Вот с ним и решим, пусть приезжает.
Таисия наскоро привела себя в порядок, чувствуя взгляды Ивана, и вдруг посмотрела на него с мольбой:
– Я буду тише воды ниже травы! Ну, пожалуйста!
Костров невольно засмеялся и махнул рукой:
– Договорились.
Из леса вышел мрачный Гаспарян, за ним бесстрастный Рузаев.
– Ну, ты даешь! – сказал начальник группы, подходя и бросая на землю щуп.
– Да, природа тебя силушкой не обидела. – Рузаев подкинул в руке плоский предмет. – Узнаешь?
– Что это? – удивилась Тая. Рузаев остановился, потом подал черную мятую пластину.
– Несколько минут назад э т о было фотоаппаратом. Ваш спаситель метнул его в паука так, что сплющил в лепешку.
– Ерунда, – сказал Костров. – Не мог я метнуть фотоаппарат с такой силой. Там даже дерева поблизости не было – трава и паутина с пауком, так что разбивать аппарат было не обо что. А сделать из него пластину и вообще невозможно без пресса.
– Выходит, это сделал паук.
Костров посмотрел на Таю и пожал плечами.
Гаспарян заметил его взгляд и мягко отнял у девушки искалеченный фотоаппарат.
– А вам, Таисия, придется нас покинуть. Мы не имеем права рисковать чужой жизнью. Еще хорошо, что так закончилась ваша грибная охота, могло быть хуже.
– Почему это вы будете рисковать моей жизнью? Разве я сама не отвечаю за себя? Решайте свои вопросы, я вам не помешаю. К тому же я журналист…
– Ваши… м-м… полномочия не вызывают у нас сомнения, – начал Гаспарян. – Но поймите, зона леса в этом районе действительно стала опасной. Скоро здесь, я думаю, появятся воинские части и тогда…
– Вот и прекрасно. Когда дело дойдет до официального запрещения – я возражать не стану. А пока… давайте я вам лучше помогу.
Гаспарян почесал горбинку носа, хмыкнул и сдался:
– Ну хорошо, оставайтесь, только одеты вы… м-м… не по сезону.
– Ничего, сбегаю домой, переоденусь.
Через полтора часа они перенесли лагерь на триста метров от прежней стоянки, установив палатки в нескольких шагах от заброшенной дороги. А еще через полчаса приехал Ивашура.
Глава 5
Игорь Ивашура на всех производил одинаковое впечатление. Высокий, гибкий и бесшумный, он не ходил, а подкрадывался, был постоянно настороже, словно ожидал нападения со стороны своих самых близких друзей. Лицо у него было резкое, хищное, и на нем выделялись яркие, прозрачно-желтые, «тигриные» глаза…
