Иван Кузнецов - Лестница в небо
Я оглянулся. Позади, в метре от меня, стояла колонна. Обыкновенная серая колонна, испещренная какими-то символами. С остальным интерьером она явно не вязалась.
Дверей, ведущих из зала, я не заметил. Противников тоже. Я тряхнул головой. Мир, расплывшись на мгновение, вновь стал прежним. Это что за эффекты виртуальные? Только сейчас я заметил, что в комнате повисла туманная дымка. Предметы словно таяли, теряя четкие очертания. И далеко-далеко, на грани восприятия, зазвучал тонкий комариный писк.
В следующую секунду я ощутил холод. Резкий, пронизывающий. Попытался шагнуть в сторону и взвыл от боли. Ощущение – будто ударил электрический разряд. Мышцы свело судорогой, холод сменился волной жара. Боль. Казалось, с меня живого сдирают кожу. Я рухнул на пол, а пространство вокруг звенело и кусалось. Тысячи огненных и ледяных игл. Писк, сменившийся глухим ревом. Танцующие красные тени. Вокруг, внутри меня. Не спрятаться…
И вдруг все исчезло. Нет, не исчезло, но перестало быть важным.
В воздухе повис тонкий незнакомый аромат. Я с трудом заставил себя разогнуться, встал на колени.
Дисгармония. Всюду. Все было неправильно. Зал был неправильным, я был неправильным. Надо изменить. Как? Боль… она ненастоящая. Что-то пытается нанести мне вред. Что-то, находящееся вне меня.
Я выпрямился. Мир снова стал четким и понятным. Дисгармония была не в нем. Теперь я видел ее источник. Взмах ферией. Трехметровая струна развернулась в узкое раскаленное лезвие: полоска металла микронной толщины температурой в три тысячи градусов.
Один из скользивших вдоль стены сгустков света принял на себя удар и разлетелся огненным дождем. Взмах. Сноп искр. Оставшиеся огоньки метнулись на противоположный конец комнаты и, помедлив, слились в метровый светящийся шар. Крохотное солнце медленно, словно нехотя, выплыло на середину комнаты. Ошибочное действие.
В мою сторону ударил слепящий протуберанец. Мимо. Еще один. Я прыгнул вбок и назад. Еще. Ферия выполнила сложный танец, рассекая луч света. Даже неловко стало: слишком медленный и неуклюжий противник. Я отпрянул, уворачиваясь от очередного разряда, скользнул вперед.
Щелчок огненным хлыстом.
Мгновение ничего не происходило. А затем шар съежился, потускнел и неуверенно поплыл в сторону. На всякий случай я ударил еще раз.
Боль исчезла. Исчез туман. Я снова стоял один в красном зале. Но этот зал отличался от предыдущего. Да, в чем-то они были похожи. Но в новом зале все стало по-другому. Он был… правильный. Он…
Картинка, мигнув, погасла. Я содрал с лица маску. Провел рукой по мокрому лбу. Уф, что же такое…
– Успешно? – В голос Ирейна звучал неподдельный интерес.
Я сглотнул. Вот же сволочь! По-хорошему, сейчас бы размахнуться и от души этому уроду врезать. Чтобы составлять такие программы впредь неповадно было. Но, во-первых, ничего бы у меня не вышло. Во-вторых… Это неэтично. Я как-никак пусть и не полномочный представитель Земли, но уж ее лицо точно. А значит, остается только процедить сквозь зубы:
– Относительно.
– Ты победил?
И тут меня прорвало. Я коротко и довольно бессвязно поведал элианину о том, что думаю по поводу создателя этой программы. Объяснил, что подобные тренировки делают из людей идиотов, а не мастеров боя. Пожелал в будущем быть добрее и внимательнее к другим.
Последнего говорить не стоило. К подобным пожеланиям элиане относятся крайне болезненно. Но я не сдержался.
Ирейн внимательно меня выслушал, а потом предложил сесть и успокоиться.
– Что ты видел?
– А то ты не знаешь?! – снова окрысился я. – Кто эмулятор виртуальности настраивал? На кой черт это нужно? Какой смысл?!
– Это не моя программа.
– А мне от этого легче?! Курс тренировок твой! Ты счел нужным ее запустить!
– Меня попросили… Наблюдатели. – Ирейн как-то странно на меня посмотрел. – Я не знал и до сих пор не знаю, что внутри.
Так… Сегодня в мою судьбу высшие силы вмешались уже дважды. И если первого раза я даже не заметил, то во второй прочувствовал «коррекцию» по полной программе. Так сказать, на собственной шкуре. Какой во всем этом смысл?!
– Скажи, что ты видел?
– Да не знаю я! Искаженный мир.
Я поймал себя на мысли, что слова потеряли смысл. Я помнил бой, сгустки света, боль. И вместе с тем пришло ощущение ирреальности произошедшего. Так бывает, когда утром вспоминаешь приснившийся ночью сон. И все, что во сне казалось правильным и логичным, вызывает лишь легкую улыбку. Даже удивляешься: как же так? Ведь осознавал себя, что-то думал и чувствовал.
Сейчас я ощутил нечто подобное. Мог до деталей восстановить место действия. То, как развивались события, но… все это выглядело неестественным. И плывущие предметы, и какие-то смешные огоньки, и ощущение неправильности, немотивированный страх. А главное, откуда взялась боль? Здешний имитатор передает только картинку и звук.
– Ирейн, мне трудно объяснить. Какая-то комната с красными стенами. Вдоль стен по периметру молнии и сгустки света. Потом я почувствовал боль. Потом… будто все вокруг стало неправильным, ненормальным. А источник этого – маленькие огоньки. Я порубал их ферией. Все. Программа закончилась.
Элианин молчал. Я же окончательно пришел в себя, и мне стало немного стыдно. Надо же так сорваться. И все из-за кучи высокотехнологичного хлама.
– Извини. Наверное, стоило предупредить тебя, что имитатор настроен нестандартно. Я ошибся, землянин.
Вот так. Стыдно мне, а извиняется он. И где, спрашивается, справедливость? Я вздохнул.
– Извиниться стоит мне. Я сам от себя не ожидал… Ладно, проехали.
Я выждал несколько секунд, но элианин молчал.
– Ирейн, а почему вы называете их Наблюдателями? Нет, скажем так: почему вы и радориане называете их по-разному?
– Не могу отвечать за Радор, – в голосе Ирейна проскользнуло едва уловимое напряжение, – но, думаю, из-за в разницы в восприятии. Дзорт называет их Следящими извне, Арц – Видящими или Видящими суть. Нет однозначного перевода. Воспринял общность?
Я хмыкнул.
– Пожалуй, нет. Слишком разные… точки зрения. Единственное, что у них общего: все эти названия – ярлыки.
– Точнее, то, что мы считаем доминирующей функцией. У этой цивилизации отсутствует самоназвание. Или они не хотят его сообщить. Другие расы, и мы не исключение, дали ей свои имена, исходя из признака, наиболее точно характеризующего ее суть. Как видишь, в этом вопросе согласия нет. Каждый воспринимает основной вектор деятельности Наблюдателей по-своему.
– Но все-таки Наблюдателей!
– Думаю, да. – Ирейн улыбнулся. – Считаю возможным перенести разговор на ближайшее будущее. А пока заняться делом.
Элианин указал на многогранник имитатора.
– Программы стандартные? – Я нехотя поднялся.
– Да. Общий тренинг. Небольшой перерыв. Спарринг. Как обычно.
– Угу.
Куда ж без спарринга. Я вновь нацепил маску.
– Подключай.
Вспышка. Я стою на узком длинном мосту. Далеко внизу вьется ослепительно синяя змейка реки. Позади бесконечное, покрытое яркой высокой травой плато. Передо мной тонкие рассекающие небо стилеты скал. И на всем легкий зеленоватый налет. Непривычный, хотя и мягкий оттенок.
На этой планете я никогда не был, но узнал ее сразу. Он один во Вселенной – мир изумрудных городов. Дом второй – после Корректоров – расы. Элия.
Противник определился. На противоположном конце моста выстроилась цепочка одинаковых, закутанных в желтые плащи фигур. На самом деле их одеяния плащами не являлись, а представляли собой довольно необычные «дуэльные» накидки. Легкие, удобные, скрывающие от оппонента движения и положение тела.
У меня подобной штуки не было. Оно и к лучшему: виртуальных оппонентов с толку все равно не собьешь, а вот запутаться в балахоне можно.
– Режим «волна», – информирует компьютер. – Последовательный. Неограниченный. Запуск.
Стандартная установка. Любимая у Ирейна и раздражающая меня. Потому я и предпочитаю радорианские тренажеры. Там всегда есть внешняя цель. Сложность оппонентов меняется, и в принципе миссию можно сделать невыполнимой. Но теоретически она все равно проходима, а здесь… Здесь выиграть невозможно по определению. Мастерство противников будет понемногу расти до тех пор, пока тебя не выбьют. Ну а если мастерства недостаточно и увеличить разнообразие и четкость проведения приемов невозможно, начнет повышаться скорость. «Неограниченно». До победного конца.
Мне подобный подход не нравится. Но это опять же вопрос восприятия. Для элиан имеет значение только внутренний рост. Победишь ты или проиграешь во время тренировочного поединка – разницы никакой. Важно то, чему поединок тебя научил.
Руководствуясь этим принципом, Ирейн на тренировках разрешимых задач не ставил. Точнее, ставил очень редко. В качестве снисхождения к человеческой слабости.
