Елена Звездная - От ненависти до любви — одно задание!
Тамика обернулась, взглянула на спорящих о чем-то Риверу и окшерра — огромного, пузатого, в пупырышках и слизи, вновь обратила взгляд на карнавал. Она думала лишь об одном — задание на полгода, по возвращению у нее будет всего месяц, один единственный, что бы найти жениха. Любого. На выбор времени не остается. Да и на поиски тоже, если быть откровенной хотя бы с собой. С горестным стоном, Тадиро пришла к выводу, что придется довериться маме и тетушке Суин. Иного выбора нет — на задании могут возникнуть непредвиденные обстоятельства, после отчет, да и карантин по возвращению… у нее не будет времени на поиски. Ей придется сообщить матери о прилете и передать права на электронную подпись, в этом случае предварительное соглашение заключат без нее. А это больше чем сам обряд и уже не будет иметь значения, в каком возрасте состоялся брачный союз — в двадцать два или двадцать три и один месяц. Предварительное соглашение — важнее, его заключение точка отсчета семейной жизни. Аналитик Тадиро четко осознавала — это выход. Легальный, законный и оправдание у нее есть — карьера. Одно плохо — Тамика даже не сомневалась в том, с кем мать и тетушка Суи заключат соглашение — господин Вадо Имируси давно и настойчиво просил у семьи Тадиро контракт младшей дочери. И семью более чем устраивало предложение — господин Имируси владел территориями побережья даже большими, чем весь род Тадиро, вместе взятый. Так что сделка устроит всех. Кроме Иситами, откровенно считающей, что пятидесятилетний господин с отвратительным характером ей не пара.
- Все сделаем в лучшем виде, — заверял в очередной раз окшерр.
- Договор! — требовал Ривера.
- Мы честные парни, ты меня уважаешь?
- Я тебе плачу.
- Это даже не оговаривается.
- И требую договор.
- Друг, мы же друзья, какие между друзьями могут быть договора…
- Стандартные. Требую стандартный договор, с печатью налоговой службы братства, — настаивал Ируи.
- А братство то пиратское! — возмутился окшерр.
- Я в курсе, — Ривера похлопал по склизкому плечу, — и ты тоже в курсе, как поступают с теми, кто нарушил слово именем братства.
Торговец сник, Ируи весело подмигнул ему, и подтолкнул к столу с листами необработанного пластика.
- Погружение обоим? — вопросил сдавшийся окшерр, распечатывая договор.
Ривера в задумчивости посмотрел на аналитика, и решил:
- Нет, ее обработать нужно, мне и так… приключений хватает.
- Ведите объект в камеру.
Ируи весело насвистывая, подошел к заметно подавленной Тамике, нахмурившись заметил как девушка нервно покусывает губу. «Переживает» — сходу понял Ривера, и вдруг спросил:
- Тадиро, ты реветь собралась?
- Сдохни, урод шагрейский, — беззлобно прошептала девушка.
- Мм? — словам он не удивился, но вот тон его встревожил. — Слушай, Тадиро, ты меня пугаешь.
Девушка медленно повернулась и посмотрела в его глаза. Темно-синие, изумительно наглые, удивительно притягательные. Посмотрела спокойно, прямо и без восхищения, чем извечно бесила Риверу, а затем тихо спросила:
- Что тебе известно о традициях Камори? — и уточнила: — Я имею в виду брачные традиции.
Ривера безразлично пожал плечами, демонстрируя, что его данная тема никогда не интересовала. Ему, уроженцу Аэны местные обычаи новой родины казались столь же важными, как вышивка крестиком применяемая для терапии в тюрьмах. Тадиро печально улыбнулась, и задала следующий вопрос:
- А ты в курсе, сколько мне лет?
- Двадцать два года, пять месяцев и двадцать восемь дней, — мгновенно ответил Ируи.
Что-то в его ответе Иситами не понравилось совершенно, но в своем растерзанном опасениями и переживании состоянии, аналитик была не способна к трезвому анализу. Тяжело вздохнув, она попыталась объяснить:
- Мы вернемся к моему двадцати трехлетию.
- Ну, почти, — согласился Ривера. — Хотя вообще я предлагаю отметить твое совершеннолетие на Дженге, что скажешь?
- Ненавижу, — со стоном прошептала курсант Тадиро.
- За что на этот раз? — искренне удивился Ривера.
Аналитик не ответила, вновь отвернувшись к стеклу.
- Ладно, пошли, — Ируи попытался обнять за плечи.
Тадиро резко сбросила его руку и направилась в открытую дверь. Молча вошла, молча, повинуясь жесту окшерра, легла на кушетку, не сопротивлялась, когда к венам подключали капельницы и на голову надевали шлем.
- Такая покорная, — шепотом заметил окшерр. — Покорность красит женщину.
- Ты извращенец, — ответил Ривера, присаживаясь к экрану. — Запускай.
* * *Они сражались! Сверкала сталь, ревело пламя, дрожала земля. Прекрасная принцесса Иситами, в нежно-розовом платье с кринолином, прижав дрожащие ладошки к груди, следила за сражением, затаив дыхание. В этот миг забылось все – ворвавшийся в королевский дворец дракон, похищение, долгие дни и ночи одиночества в темнице. Принцесса не думала об этом – только он, спаситель, герой, освободитель царил в ее мыслях!
Решительный удар и голова монстра покатилась по траве. А рыцарь, отбросив окровавленный меч, подхватив букет алых роз, приблизился к своей принцессе, припал перед ней на колено и протягивая одной рукой букет, а второй кольцо, произнес сакраментальное:
- О, прекрасная принцесса Иситами, согласишься ли ты стать моим солнцем, дыханием, жизнью и единственной, примешь ли кольцо и назовешься ли моей женой?
Она была готова закричать «Да», она полюбила его с первого взгляда, она…
- Снимите шлем, мой рыцарь, — пролепетала принцесса, — я отвечу вам нежным поцелуем!
Розы отброшены, кольцо осторожно поставлено на колено, могучий рыцарь потянулся к шлему, с усилием стянул. Лучезарная улыбка осветила смуглое красивое лицо истинного героя, синие глаза, лучась искренним чувством, взирали на принцессу… Прекрасная Иситами вдруг ощутила странное желание взять букет и… опустить его на лицо своего рыцаря и спасителя. Непреодолимое желание. Страстное…
Все рассыпалось мириадами сверкающих осколков.
* * *«Сбой в системе!» — возвестила программа. Окшерр потрясенно взглянул на Риверу, тот не менее потрясенно взирал на торговца счастьем.
- Это что сейчас было? – хрипло поинтересовался Ируи.
- Эм… — щупальца окшерра нервно задергались.
- Ты же сказал, что квадратный подбородок, широкие плечи и образ рыцаря — убойная смесь!
- Ууубойная, — согласился окшерр.
- Так она меня убить хотела! — взвился Ривера.
- Странно, и с чего бы, — пробормотал торговец, испытывая весьма редкое для него чувство солидарности с гуманоидной женщиной.
- Исправляй! — взбешенно приказал Ируи.
* * *Дымящиеся развалины замка! Трупы жутких монстров! Сияющая команда эльфов, сверкая золотыми доспехами, теснит темного властелина в черном и с красным мечом в руках.
- Он мой! – возвещает эльфийка Иситанэль и воины отступают.
В пылающем огнем круге остаются лишь двое — прекрасная светловолосая воительница и иронично-издевательский темный властелин. Где-то там, позади, история их любви, когда мерзавец, притворяясь эльфом, добился поцелуя прекрасной властительницы и отнял ее сердце. Она полюбила, и слишком поздно поняла, что полюбила врага. Любовь и ненависть – неистовый коктейль, сжигающий ее сердце.
- Иситанэль, — темный повелитель делает шаг к ней, опуская оружие, — неужели ты, мой свет, способна на убийство?
И руки светлой воительницы вздрагивают. Убить? Убить того, кто стал ее сердцем, ее жизнью, в чьих объятиях она пылала от страсти, чьи губы дарили ей полет в небесах… Любовь и ненависть, страсть и долг, мечты и реальность…
- Прости за мой обман в Вечном лесу, — он совершает еще один плавный шаг, — я просто хотел прикоснуться к тебе, той, что навеки украла мое сердце…
Иситанэль вскидывает голову, вглядываясь в его глаза и не веря услышанному. Он враг, он извечный враг света, а слова — лишь попытка усыпить ее бдительность и выпросить помилование…
Но темный властелин делает еще шаг, и она слышит невообразимое:
- Прости, за мой обман здесь, — взмах руки и весь его замок вновь невредим, — я заманил тебя в ловушку, чтобы обнимать не только в мечтах.
И потрясенная воительница понимает, что трупы монстров и разрушенный замок лишь иллюзия, а ее верные соратники захвачены в плен и полностью разоружены!
Еще один шаг и руки темного обвивают ее стан, а губы, склоняясь к ее губам, тихо шепчут:
- Прости, что не отпущу, любимая… Прости и пойми — я не могу жить без тебя, любимая.
Прекрасная воительница Иситанэль потрясенно взирает на темного властелина… в отсвете ее золотых волос синевой отсвечивают его глаза… Синие глаза!
Сверкнула сталь эльфийского меча!
* * *«Сбой в системе! Сбой в системе! Сбой в системе!» — возвестила программа. Окшерр и Ривера молча смотрели, как по черному мрамору катится отрубленная голова темного властелина, а прекрасная эльфийка, улыбаясь, произносит: «Странно, мне стало легче.».
