Андрей Буянов - Бродяга
Уверен, что сделано это было умышленно для нервного отдохновения пациентов и преследовало исключительно медицинские цели. Но в итоге это привело к тому, что в парке не появлялось вообще никого, кроме роботов-уборщиков. Которые, следуя какому-то изощренному приказу, напрочь игнорировали опавшие листья и ветки. Поэтому тут творился форменный беспорядок, в отличие от стерильной чистоты других помещений. Меня это совершенно не смущало. Я там жить не собирался, а вот прогуливаться так даже лучше. Элемент природного ландшафта, так сказать.
Каково же было мое удивление, когда на одной из скамеек, ближе к центру парка, я увидел Тига. Полковник сидел с закрытыми глазами. Пластиковую маску с него сняли, и на голове у него блестела новой кожей розовая лысина. Было видно, что он не спит, а просто сидит, наслаждаясь тишиной и информационной изоляцией. Как я догадался, что это полковник? А рука у него была в том же контейнере с зеленым желе, и прикреплен он был к той же жилетке.
Не знаю, было ли это результатом восстановления или в силу возраста, но лицо у Нолона было совсем молодое. Немного отталкивало полное отсутствие волос, но они отрастут позже.
— Как дела, Тиг? — спросил я, без спроса усаживаясь на скамейку рядом. Может, это и несколько панибратски, но я, во-первых, штатский, и поэтому все эти воякские условия на меня не распространяются, а во-вторых, когда они с доком меня «планетаркой» поили, тоже в выражениях не стеснялись. — Вижу, быстро на тебе все заживает.
Нолон открыл глаза. Вот что-что, а они у него остались прежними. Чему-то ухмыльнулся и заметил:
— И почему я не удивлен тебя здесь видеть?
— У меня примерно такое же чувство, — а чего в «дурачка» играть. Вот сколько здесь раньше прогуливался и никого не видел. Понятно, что полковник поступил сюда недавно, но с чего же ему так отличаться привычками от своих соплеменников.
— Правильное чувство, что я могу сказать.
Я грустно вздохнул. Конечно, когда еще спецслужбы кого с крючка снимали. А тут, если правильно понимаю, наживка такая, что заглочу я ее при любых условиях.
— Давай без всяких там протоколов и другого официоза. Скажу прямо, — ты для СБИ абсолютно бесполезен, хотя и интересен, не скрою. Мы поможем тебе только в одном случае. — Нолон замолчал, ожидая моей реакции. Ее не последовало. Я все так же продолжал сидеть, готовый впитывать всю информацию, как губка. Не в моих интересах срываться с крючка тогда, когда на карту поставлена вся моя же дальнейшая судьба.
Тиг понял меня правильно.
— После операции по установке нейросети ты отправишься во фронтир. Что ты там будешь делать, — мне абсолютно плевать. Можешь бухать, пиратствовать, хоть работорговлей занимайся, нас это, пока ты не в пространстве империи, касаться не будет. Единственной твоей обязанностью будет регулярно сообщать нам данные обо всех, я подчеркиваю, ВСЕХ, виденных тобой там судах Содружества, раз, скажем так в неделю. Ну и возместишь нам кое-какую сумму, разумеется, не сразу, и даже не за один год, за беспокойство, так сказать.
Я даже и думать не стал.
— Конечно, я согласен.
— Хорошо, — полковник снова закрыл глаза, — а теперь иди. Моей новой коже надо приобрести цвет естественного загара, перед тем как волосы проклюнутся. И сделать мне это лучше, находясь в одиночестве. А то от общения с такими, как ты, только морщин прибавляется.
Но я решил немного задержаться. Ничего страшного, пара морщин на новом лице не повредит.
— Тиг, а где вы взяли нейросеть?
— Какая тебе разница, Ник-ко-лай? Правильно произнес? — этот хрен действительно старался не задействовать мимику, когда говорил. — Другого варианта у тебя просто нет.
Когда я ушел из парка, мной в полный рост овладевали сомнения. Это, конечно, хорошо, что мне пошли навстречу. Но не продешевил ли я? Сколько кораблей я там увижу, может за пересылку такой информации во фронтире голову снимают на раз. Или стоимость передачи данных такая, что страшно подумать… хотя нет, — это бред. А вот сумму «за беспокойство» они могут заломить такую, что реально пиратством заняться придется. И ведь не спрячешься особо, по-любому там таких, как я, то есть осведомителей поневоле, целая куча, на раз просчитают.
Ну что же, время покажет. В конце концов, выбора-то у меня и вправду не осталось. Не считать же альтернативой полурастительное существование в госпитале.
Вот такие мысли меня и довели до того, что когда я пришел к себе, то плюхнулся на кровать не раздеваясь. И провалялся ворочаясь весь оставшийся день.
Разбудил меня Терм.
— Пойдем, Фил. Пришли материалы от безопасников. Пора и тебе наконец обзавестись нейросетью.
Я поднялся с кровати и, не утруждая себя гигиеническими процедурами, зачем, если все равно в «саркофаге» или, как его все здесь называют, «медицинском модуле» будет производиться полная санация инородных частиц.
По пути в операционную нам неожиданно встретилось много народа, снующего в разных направлениях.
— Аран, откуда тут их столько? — я указал на группу офицеров, проскочившую мимо нас. — С утра же еще никого не было, опять раненых доставили?
— А, не обращай внимания, это — флотские, — Терм пренебрежительно махнул рукой. — На профилактические мероприятия прибыли. Стандартная процедура после боевых действий.
Наконец добрались до операционной. Должен заметить, что на это потребовалось гораздо больше времени, чем я обычно тратил раньше, когда каждый вечер бегал сюда обследоваться.
Все медицинские модули, расположенные в ряд у противоположной входу стенки, оказались заняты. На мой вопросительный взгляд Аран кивнул в сторону двери в дальнем конце операционной. За ней располагалось небольшое помещение с расположенным по центру переливающейся бликами полупрозрачной сферой, в центре которой было установлено кресло, формой и очертаниями очень похожее на дантистское.
Сфера истаяла в воздухе. Это был первый случай, когда я видел в действии силовое поле своими глазами.
— Располагайся, — доктор подошел к вмонтированному тут же на подставку дисплею и начал манипуляции с настройками.
Я разделся и залез в кресло, удобное, зараза. Мало того, что подстраивается под фигуру, так вроде еще и продавливается вглубь, и продолжает продавливаться… Черт! Секундная паника заставила меня дернуться. Бесполезно. Обшивка кресла поглощала меня, не давая совершить какого-либо движения. Привычно запахло озоном.
— Успокойся, Фил, — голос Арана я услышал, несмотря на то что был погружен в вязкую субстанцию, показавшуюся мне ранее покрытием кресла, полностью, так что на поверхности остался лишь овал моего лица. — Установка нейросети операция достаточно сложная, особенно в твоем случае.
Я хотел съязвить по поводу «пожирающих кресел», но не смог. Тело полностью парализовало.
— Ну что же. Все параметры в норме. — Терм ткнул куда-то на дисплее, и мне на лицо опустилась маска с прозрачными шлангами подачи кислорода. Сфера силового поля снова замкнулась. — Пожалуй, можно приступать…
В этот раз я пришел в себя достаточно буднично, привык организм за последнее время периодически вырубаться независимо от моего желания. Еще не раскрыв глаза, я буквально всей кожей ощутил свежесть и чистоту. У меня сложилось устойчивое впечатление, что во время таких процедур верхний слой кожи, для пущей чистоты, растворяют какой-то кислотой. Так чисто все было. И ни одного волоска на теле не осталось. Кроме как на лице, оно было маской дыхательной закрыто.
Все остальное тоже чувствовалось вполне нормально. Никакой нейросети у себя я не ощущал.
— Как самочувствие?
Аран, как обычно, уже рядом. Как ему удается так удачно подлавливать момент моего пробуждения или это он сам меня врубает?
— Может, я тебя и удивлю, но чувствую я себя на редкость замечательно, — проговорил я, открывая глаза.
— Вот и хорошо. Значит, нейросеть уже работает и своевременно корректирует твой метаболизм.
Доктор сделал пометку в планшет и уселся на стул прямо напротив меня. Перед тем как я в очередной раз вырубился, никакого стула там не было.
— Как прошла установка? — судя по предыдущей фразе Терма, все было нормально, но спросить-то надо, хотя бы ради приличия. Кроме того, зачастую приемлемый результат достигается путем тяжких и не всегда штатных действий, а то и путем наложения друг на друга случайных ошибок. Будем надеяться, это не мой случай.
— Ты полежи, а я пока расскажу тебе кое-какую очень важную для тебя информацию.
Дежавю.
— Валяй, Аран.
Доктор подобрался, потыкал в свой планшет пальцем, кивнул чему-то и, наконец, продолжил:
— Пожалуй, начну с самого начала. То, что нейросеть представляет собой цепь, созданную из сплетения искусственных и биологических нейронов, ты знаешь. О том, что устанавливается она непосредственно в центральную нервную систему организма, тоже.
