Карен Тревис - Город Жемчуга
— Вес'хар и так позволили нам расположиться тут. Их нормальным ответом должен был стать ответный удар. Будем считать, что в этом случае сложилась совершенно иная ситуация.
— Даже боги допускают ошибки.
— Ну, мы вовсе не боги. — Суперинтендант сделала паузу. Она внимательно посмотрела в сторону Райата, который тут же исчез за углом одного из модулей. — Уже обработал мое интервью?
— Нет, — недоуменно ответил Эдди. Он не хотел, чтобы она подумала, что он ее боится. Но он также не хотел, чтобы кто-то мог сказать, что он восхищается ею. — Не думаю, что этот материал нужно пускать в сеть. А как вы считаете?
Шан с удивлением посмотрела на журналиста. Точно так же, как тогда, когда он произнес имя Элен Марчант.
— Понимаю, — протянула она. А потом снова ушла в себя, повернулась и зашагала прочь.
Глава 21
Вы должны пообещать исенджи любую помощь, кроме военной поддержки. Под общим руководством моей службы вы должны установить с ними полное взаимопонимание. Я полностью разделяю ваше беспокойство. Знаю, что вы не обучены должным образом и что у вас нет оборудования для установления первого контакта или организации дипломатической миссии. Но данная возможность не имеет претендентов в человеческой истории, и будущие поколения должны будут простить нам наши ошибки.
Бирсен Эртегун, заместитель государственного секретаря министерства иностранных дел ФЕС, командору Малколму Окурту, формат CSV[36], «Актеон»Политические перемены вес'хар ничуть не отразились на жизни в Константине. Впрочем, так и должно было быть… И Арас остался доволен.
Оказавшись на кухне, он позволил себе на несколько секунд расслабиться. Воздух тут был сырым. Пахло сладко — землей. Лавина соевых бобов — бледных бусинок — покатилась по скату в чан, установленный на дне ямы, ожидая, когда их растолкут в тофу[37] — основной источник белков и протеинов колонии. Полдюжины детей черпали бобы ведрами и переносили к скамьям, где Руфь Дженаба и две другие женщины мыли бобы в непрозрачных стеклянных сосудах размером с колеса вездехода, заливая их водой. Дальше на скамьях лежали бобы, приготовленные для посадки.
Почти фабричный процесс для колонии, намеренно стремящейся к пасторальной жизни. Порой колонисты использовали механизмы, но часто делали многие вещи вручную, скорее для удовольствия, чем по необходимости. Арас давно понял, что в этом у них есть определенная потребность.
Когда Арас впервые наблюдал за изготовлением тофу, один колонист, показывавший ему процесс, сказал: «Приготовление тофу напоминает приготовление сыра». Позже, когда Арасу объяснили, что такое сыр, он долгое время не мог есть тофу. Каждый раз, наблюдая за изготовлением белковой питательной массы, он вспоминал тот разговор. Человеческая склонность поедать вещество, отторгнутое другими животными, вызывала у него едва ли меньшее отвращение, чем способность людей поедать других животных…
Один из детей преподнес ему чашу с общепринятым лакомством — теплый мягкий творог сои, приправленный тертым имбирем и томатным соусом. Может, Арасу это только показалось, но мальчик, притягивая ему чашу, на какой-то миг заколебался, словно боялся Араса. В нем таилась та же самая странная напряженность, которую Арас последние несколько недель замечал у Джоша. Все они знали о том, что случилось с Парек. Арас понимал, что для них большой грех — убийство другого человека. Ему было непонятно, почему людей так печалит смерть детоубийцы. Или он слишком много хотел от них?
«К тому же людей так легко убить». Он не ожидал этого. Их тела оказались такими хрупкими, так легко переломать им кости. Парек не страдала. Все в соответствии с традициями вес'хар.
От имбиря чуть покалывало на кончике языка. Томатный соус оказался в меру сладким, а творог таял на языке. Великолепный вкус. Арас наслаждался лакомством. В эти мгновения ему было так хорошо, что даже прибытие гефес не могло испортить ему настроения. Смакуя угощение, он наблюдал, как дети терпеливо вычищают посуду и укладывают ее в сливе, теперь ее омоет сыворотка, оставшаяся после производства творога.
Для Араса происходившее не было просто действом. Все подтверждало его собственное мировоззрение. Действо — превращение обычной сои в основную пищу колонии-лишь подтверждало его мнение, что люди могут оказаться хорошими соседями. Такая пища не приносила никому вреда, и при производстве ее почти не оставалось отходов. Всем частям сои нашлось достойное применение. Соевые бобы — растение, достойное самой Таргассат. Зелень растения шла на удобрение, из него делали масло, мыло, овощные гарниры, напитки, приправы, мололи муку. Оно заменяло мясо. Со стороны оно казалось искусственным творением, а не порождением природы. К тому же, судя по всему, оно будет очень полезно для вес'хар. Если бы он поделился своими мыслями с колонистами, они бы сказали, что все это — часть большого плана.
«Если бы только и все остальное, что несли с собой люди, напоминало бы сою, — думал Арас. — Мы могли бы тогда любить друг друга, жить в мире». Ожидая появления Шан Франкленд, он прикончил чашу с творогом.
За последнее время он узнал о ней много нового. Когда они гуляли по острову, она задавала ему вопросы, а его ответы, в свою очередь, вызывали новые вопросы. Она волновалась о судьбе комнатных растений, которые остались у нее на Земле, в квартире. Ее же отправили в этот полет, заранее не предупредив, и она не успела сделать никаких приготовлений. Она беспокоилась о другом человекообразном — горилле, которого так и не сумела защитить. Она беспокоилась о том, что стареет и становится равнодушна к окружающему. В какой-то степени ей было очень жаль себя. Но она сама утверждала, что ее жизнь сложилась именно так, как она сама того заслужила.
Арас ничего не мог поделать, но Шан с каждый днем нравилась ему все больше и больше.
Была лишь одна вещь, которую он бы очень хотел знать: не разгадала л и она истинный характер его болезни. Если разгадала и он был не прав, считая ее честным человеком, то она очень рисковала…
Шан все время задавала вопросы. Она знала, что Арас очень стар, и знала о фотографиях в библиотеке Константина. Как профессиональный исследователь она рано или поздно должна была наткнуться на разгадку. А как только он почувствует, что она неправильно употребляет полученную информацию, ему придется принять меры.
Арас проверил свой тилгур в ножнах. Потом он откинулся назад, погрузившись в тень алькова, погрузившись в успокаивающие ритмы звуков: звон посуды, журчание воды…
Зайдя на кухню, Шан огляделась так, словно в первый же момент не заметила Араса. Колонистки приветствовали ее легкими кивками, а потом вернулись к работе. Они разговаривали между собой и смеялись. И тогда Шан показалась Арасу такой же застенчивой, как порой бывали дети колонистов, обнаружив, что не могут участвовать в играх старших. Лишь на мгновение она чуть опустила плечи, потупившись, уставилась в пол, как будто собираясь исчезнуть. Но Арас четко уловил ее настроение, почувствовал ее изоляцию. Когда же он наконец поднялся из алькова, она вновь стала настоящим матриархом.
Арас очень надеялся, что они все еще друзья и до конца дня таковыми останутся…
В этот день выдалось яркое солнечное утро. Высоко в серо-синем небе скользили пушистые полупрозрачные облака.
— Есть какие-нибудь новости? — поинтересовалась Шан.
— Исенджи находятся в постоянном контакте с «Актеоном». Я бы сказал, что они стали союзниками.
— А как отнеслись к этому ваши матриархи? Думаю, их аж трясет.
— Не понял.
— Идиома. Я хотела сказать, что они сильно разозлились. Не думаю, что им очень понравилось появление «Актеона». Ваши люди расценивают его как серьезную угрозу, не так ли?
— Конечно. Сотни новых гефес. К тому же они стали друзьями исенджи.
— Если вам от этого будет лучше, то могу сказать, что мне все это тоже не нравится. К тому же у меня есть проблема — ученые. Как только они узнают о прибытии «Актеона», ситуация дестабилизируется.
Арас отлично понимал, что подразумевала Шан.
— Они попытаются нарушить правила?
— И мне будет трудно их контролировать.
Похоже, Шан была много лучше, чем он мог себе вообразить. Тут скрывалось нечто большее, чем просто уважение… Однако Арас должен был быть полностью уверен, что Шан не замышляет какого-то подвоха. Если она сможет обмануть его, то она обманет его и в любом другом начинании.
Осет стал кружить над ними, и они остановились, глядя на него. Шан казалась удивленной. Арас внимательно наблюдал за ней. Казалось, все ее самообладание и самоконтроль растаяли. Перед ним оказался кто-то, о ком Арас мог заботиться как о ребенке, которого у него никогда не было.
