Илья Стальнов - Последний госпитальер
– Прием,
В экране возникло перепуганное лицо главного диспетчера.
– Сэр, у нас сложности…
***
Восемьдесят процентов мощности – недостаточно для перехода. Да и переход в околопланетном пространстве – один из видов русской рулетки, неизвестно, что выпадет – пуля или сухой щелчок.
И так удавалось долго морочить наземные службы.
Десять.
Вспышка!
«Какаду» резко тряхнуло. Потом раздался сокрушительный скрип, будто огромным ножом неторопливо разделывали корпус. А потом на экранах возникло синее бесконечное подпространство.
– Вышло, – не веря себе, выдохнул Филатов. – Э, капитан, у нас получилось, – улыбнулся он находящемуся в бессознательном состоянии капитану «Какаду».
В последний миг Филатов отсоединил грузовой отсек, занимающий семьдесят процентов объема и более восьмидесяти общей массы. И набранной энергии хватило для перехода. А удары орудий обрушились на грузовой отсек, корежа его и раскраивая на миллионы частей.
– Полдела, – прошептал Филатов.
Действительно, было сделано всего лишь полдела. Судя по показаниям приборов и оценке компьютера, корабль серьезно поврежден. Восстановительные системы латают дыры и повреждения, насколько у них это получится? Как бы не получилось, все равно энергии не хватит дотянуть хотя бы до ближайшего мира Московии.
Что остается? Выпасть в открытый космос, лечь в дрейф и послать запрос о помощи? Может сработать. Только, возможно, раньше московитянского транспортника нагрянут клятые вороги. Перво-наперво нужно довести информацию до родного ведомства. Но имеющаяся на рейдере аппаратура дальсвязи не сможет переварить блок-пакет, наворованный с Ниагары.
Было еще одно обстоятельство. Как понял Филатов из визита к Черному шаману, аризонцы затевают какую-то диверсию в космогоспитале. Там Никита. Там множество ни в чем не повинных существ. И там сходятся какие-то интересы аризонцев. Кроме того, дотуда как раз достаточно энергии.
– Решено, – кивнул Филатов.
И начал задавать курс.
***
– То есть как уничтожили грузовой отсек?
– Получается, основной блок ушел в надпространства за миг до взрыва, отсоединив грузовой блок, – тараторил главный диспетчер.
– А вы не думали, что он способен на такой маневр?
– Не думали, сэр. Такой маневр – чистейшее самоубийство.
– Но у него вышло.
– Мы это не знаем, сэр.
– Как не знаете?
– Девяносто процентов, что он разлетелся на кускк в момент перехода. Динамические напряжения при сбросе отсека уже критические. А если прибавить вибрацию, возникающую при переходе, то корабль должен был просто распасться. Кроме того, вихревые образования при переходе около планет создают фактор дестабилизации эфирогенераторов и стабилизаторов…
– Хватит молоть чушь! Десять процентов, что у него вышло?
– Даже меньше, сэр.
– Даже меньше, – передразнил его Динозавр. – Десять процентов – это огромная цифра, осел!
Он выключил связь. Можно было, конечно, помечтать о преследовании в надпространстве, но это из героических тянучек по СТ. В надпространстве преследование просто невозможно. Это иной вид континуума. Там вообще ничего невозможно.
Через некоторое время последовал следующий вызов. На этот раз беспокоил сам Черный шаман.
– Инопланетник. Тебе плохо? – озадаченно осведомился он.
– Нет, изумительно!
– Наш умный друг виноват? Профессор оказался не профессором?
– Ты-то откуда знаешь?
– А ты забыл, кто я. Я тот, кто видит.
– Что ж ты раньше, дикарь, ничего не видел?
– Раньше видел все. Только раньше не понимал ничего. Теперь он убежал?
– Убежал.
– И ты, как у вас говорят, в дурачках? Хи-хи-хи, – туша жира радостно затряслась.
– Что?
– Ду-ра-ках, хи-хи…,
– Чего тебе еще надо?
– Я голоден. Если ты насытишь меня, помогу тебе. Не насытишь, я буду слаб. Враг будет силен. Он победит.
Динозавр нахмурился. Потом отдал распоряжения. И Черный шаман два дня наслаждался жизнью, совершая свои дикие обряды и колдуя, принося в жертву последнего оставшегося «кролика».
Потом он потребовал Динозавра.
– Ну что там? – спросил Динозавр, заходя в логово колдуна.
– Враг еще не друг, но уже не враг.
– Ты будешь говорить загадками?
– Космос, госпитальер… – Черный шаман замолчал и замычал что-то себе под нос.
– На кой черт мне сейчас госпитальер?! – взорвался Динозавр.
– Ты глуп. И ничего не видишь. Вскоре неправильный профессор прилетит к госпитальеру.
– Почему?
– Я знаю.
Динозавр задумался. Он знал, что запаса энергии у «Какаду» не хватит до ближайших миров Московии. А что, в принципе возможно – шпион отправится в космический госпиталь.
– Что дальше? – осведомился Динозавр. – У меня нет сил, чтобы захватить госпиталь. Не направлять же туда эскадру. Никто не позволит.
– Вы слабы и нерешительны… Но на вашу слабость есть моя сила. Я помогу вам. Мне нужна кровь.
– Где я тебе возьму ее?
– Твое дело, инопланетник.
Динозавр прикинул, как бы пополнить запас «крольчатины». Ничего путного в голову не приходило. Не станешь же таскать Черному шаману своих соотечественников.
Но Динозавр знал, что он не остановится уже и перед этим. Черный шаман сейчас был единственной надеждой. К сожалению, надеждой слабой,.. С другой стороны, это как посмотреть. За время знакомства колдун обычно сдерживал обещания.
– Я все сделаю, кровосос…
***
Сомов совершенно забросил госпитальные дела, не мог сосредоточиться ни на чем, что раньше занимало все его помыслы. Лезли совсем дурные мысли. Совершенно непонятные ощущения. И, что хуже всего, он начинал утрачивать чувство странности всего происходящего. Он считал, что все идет нормально, как и должно. И с каждым днем все сильнее, напористее звучал чей-то далекий голос. Чужая воля пробивалась к его душе и получала над ней все большую и большую власть. И не встречала отпора.
Сомов не терял ориентации, все помнил, все понимал. Но изменилось главное – отношение. У него возникало ощущение, что он не живет сейчас, а просматривает старинный черно-белый, наивный, скучный, опостылевший фильм с главным героем неким госпитальером Никитой Сомовым.
А однажды в этом фильме появилось еще одно действующее лицо.
– В пределах систем контроля чужое судно, – заявил комп. – Грузовой рейдер среднего радиуса действия, категория "В", поврежден. Запрос на швартовку с использованием секретного кода уровня «порог».
– Что надо? – устало произнес Сомов.
– Просит помощи. Повреждение систем корабля – двадцать процентов.
– Швартовка, – приказал Сомов.
Он встретил прибывшего с этим кораблем у выхода на переходном узле. Понимал, что должен испытывать чувства к этому коренастому человеку среднего роста, бросившемуся с ним обниматься. Кто это был? Сомов знал, но думать об этом совершенно не хотелось.
– Как я рад тебя видеть, Никита, – воскликнул Филатов, устраиваясь в кресле в кабинете госпитальера
– Я тоже. Но не ожидал.
– И я не ожидал. Просто все пошло не так как думалось… У меня есть основания считать, что в космогоспитале аризонцы готовят провокацию. Ты не замечал ничего необычного?
– Нет. Все хорошо.
– Мне нужно связаться с Санкт-Петербургом. У тебя есть аппаратура связи типа «Пак-нить»?
– Нет, только стандартный нитевик пятого поколения «Эдисон-879».
– Плохо. Но не страшно. Нам нужна помощь метрополии.
– Пожалуйста.
– Никита, ты неважно выглядишь. Снулый какой-то. Я тебя не узнаю.
– Почему? Я такой, как всегда.
Филатов внимательно посмотрел на друга, пытаясь разобраться в своих чувствах. Сомов выглядел вялым, болезненным, но это можно было списать на обычную усталость. Но что-то в нем было гораздо более тревожное. А, разберемся потом.
– Давай связь, – сказал Филатов.
– Не вижу никаких трудностей. Пошли в рубку дальсвязи.
Они направились по коридору станции.
– Она на четвертом уровне, – сказал Сомов и нажал на кнопку. Перед ними остановился двухместный вагончик для передвижения по станции.
Госпитальер нащелкал маршрут, и вагончик рванулся вперед. Через две минуты он остановился перед дверью.
– Здесь, – Сомов пригласил друга пройти вперед.
Филатов шагнул за порог. И дверь за ним бесшумно закрылась. Он был в тесном помещении.
«Инфекционный бокс номер пятьдесят шесть» – шла красная надпись.
Если бы надпись была снаружи, Филатов не сунулся сюда. Но все было рассчитано, и разведчик оказался в ловушке.
– Выпусти! – заорал он. Ноль эффекта.
– Комп, ответить, – приказал он.
Комп молчал. Глухая комната без средств связи с окружающим миром. Мягкая койка в углу. Пара кресел. Шкаф. Санузел. Пищесинтезатор «Самобранка» – значит, голодная смерть не грозит.
– Ну, Никита, – прошептал он. – Будет тебе головомойка по высшему разряду…
