Елена Силкина - Песня о неземной любви
— Если коротко — я изгой с Эрнэла, я отказался от родовых имён и взял тайрианскую фамилию, — соизволил пояснить Онде Лиоран. — У меня личный кодекс, как с годами выяснилось, слишком отличается от эрнианского менталитета… Мне однажды подсказали хорошую идею — вместо того, чтобы мстить, лучше исправлять последствия содеянного кланами, а то и предотвращать. Это оказалось гораздо веселее и намного более эффектной местью… Голова на самом деле должна болеть у меня, а не у вот этого паникёра, потому что меня вдруг принялись разыскивать и звать все разом, по одной и той же причине. А я и сам уже сюда летел, потому что прочёл некоторые линии и решил кое во что вмешаться… Где маур, на которого охотятся Оэренгайны?
— Летите поскорей, — устало сказала Хинка и махнула рукой на прощание.
Стоянка отдела находилась здесь же, в городской черте. Они обогнули здание, Онда увидел уменьшенную копию корабля Оэренгайнов и тупо поплёлся к нему следом за Лиораном. Они поднялись на борт, Онда оглянулся на закрывающийся за ними люк, и в это время в массивную металлическую пластину что-то врезалось на большой скорости.
Странный Гарайн немедленно пустил люк обратно — у подножия трапа лежала Гюйрен и улыбалась.
— Без меня всё самое интересное увидеть хотели? Не выйдет.
Лиоран сбежал вниз по трапу, поднял её на руки и занёс в корабль.
— Цела?
— Как видишь. Оглушило немного. В последний момент извернулась, чтоб головой не вписаться. Поцелуй меня с налёту — я за люком тут стою.
— Знакома с Апом?
— Разумеется. Ты же знаешь, с кем я в основном общаюсь…
12.— Блаженная Клава у всех на виду
Искала упавшую в лужу звезду…
Темноволосая девушка сидела на корточках у бордюра проезжей части и шарила рукой возле водостока. Посреди пустынного пока что шоссе стояли столики уличного кафе. Ира присела за один из них.
Уборщица принялась подметать асфальт между столиками и под ними, потом начала обмахивать веником ноги Иры, всё выше и выше. Ощущение было мучительным, Ира закричала, как под пыткой. И проснулась, громко охая.
Онемение быстро поднималось вверх по ногам. Она попыталась отодвинуть его вовне, как раньше, но на сей раз это не удалось.
— Помогай мне. Сопротивляйся. Ничто не приходит само по себе. Я даю тебе силы, используй их. Сопротивляйся! — слова Ирруора становились всё менее убедительными для неё.
— Я не могу, я не умею…
Сопротивляться — сложно. Особенно когда и тело, и разум, утомлённые безрезультатной борьбой, вопиют о сдаче.
Он посмотрел на неё. В её глазах нарастало безразличие к собственной участи. Он начал притягивать энергию ещё быстрее, рискуя сжечь свой мозг и нервы. Её глаза на мгновение ожили, но он понял, что для него всё закончится очень скоро. Они все были правы, а он вместе со способностью к предвидению утратил разум…
Он собрал все резервы и приготовился. Она выдержит и выживет, она в этом смысле сильнее.
— Спой мне…
— Что?
— Это моё последнее желание.
— Вот таких слов лучше не говори. Куда делось твоё земное упрямство?
Он сам себе тут же ответил на этот вопрос: яд. На мозг он подействовал тоже.
— Если больной на стороне болезни, а не на стороне врача… Я не могу сейчас отвлекаться.
— Да что уж там отвлекаться… Всё ясно… Спой. Пожалуйста… А то я умру и так и не услышу, как поют мауры.
— Только не пугайся. Песня древняя, звуки странные.
Что можно исполнить с помощью заржавевшей от многолетнего певческого бездействия глотки — виртуозную арию, эстрадную композицию? Разве что древнюю, грубо звучащую, простую песню. Он знал несколько таких, ритуальных, когда-то считавшихся целительными, которые ни разу не звучали со сцены.
Песня начиналась с очень низких нот, и мелодия поступенчато, но резко уходила наверх. Эти первые ноты прозвучали, как отчаянный вой, как плач по самому дорогому и безнадёжно утраченному.
И, хотя почти что прежний голос неожиданно прорезался, остальные звуки были не лучше — рычание, шипение, истошный мяв, изредка мурлыканье. Это была очень древняя обрядовая маурская песня.
Ира широко раскрыла глаза. В ней поднималась какая-то мощная сила, которая сметала на своём пути всё, что убивало — тьму, оцепенение, смирение, неверие в себя, безнадёжность. Она глубоко вздохнула, ощущая заново обретённую радость жизни. И безмятежно заснула.
Ирруор посмотрел на неё — с помощью «второго зрения» также, поставил «на автомат» прокачку энергии и почти без чувств свалился рядом.
13.Пятеро в скафандрах стояли перед маурским кораблём, который уже выкопался из астероидного грунта — Инто воспользовался доверенным ему кодом.
— Пора, — сказал Лиоран. — А то будет поздно.
— Погоди, не мешай, — ответил ему Инто.
— Что там происходит? — Онда, единственный из всех, не умел сканировать и мысленно заглядывать внутрь помещения сквозь стены.
— Он поёт. — Манейр подавилась истеричным смешком. — О звёзды, у меня внутренние уши завяли! А какой был голос…
Гюйрен молча улыбалась.
Они всё-таки не выдержали и ворвались через несколько мгновений. И застали двоих в обнимку на полу рубки. Мирно спящих и вполне живых.
— Какой изысканный облик у его девочки! — восхищённо выговорила Гюйрен.
— Это ты останешься с носом, Хи, — пробормотала Манейр.
— Немедленно обоих — в генератор! — приказал Инто.
— У меня на борту он лучше, — заметил Лиоран. — Посмотрите как следует и запомните — это самый упрямый в Галактике кот. И он в очередной раз победил.
Глава 16
Серенада, которая не получается
Полутьма раздражала Лиорана, но включать свет сейчас не стоило. Он зажёг небольшой ночник и заглянул в капсулу генератора, похожую на прозрачный саркофаг.
«А-а, э-то…»
— Точно. Это я, собственной сомнительной персоной, а вовсе не твой предсмертный глюк. Открой глаза, Халеарн. Если ты можешь разговаривать мысленно, то способен и посмотреть на меня.
«Ты уже определил, чем её отравили? Противоядие вколол?»
— Слишком плохо обо мне думаешь. Разве я посмею отобрать у тебя чистую победу?
— Ты пошутил?!
— Вот это другое дело! Сразу глаза засверкали! Пошутил я, успокойся. Истинный кот: едва жив, а туда же — драться он, видишь ли, приготовился… Она уже своими ногами бегает, и даже поёт и пляшет. А вот тебе придётся восстанавливаться долго. Учти, что Оэренгайны не оставят вас в покое. Или разве что их серьёзно отвлекут.
— Знаю. Я думаю над этим, — еле слышно проговорил Ирруор. И снова заснул.
Эрнианин выглянул за дверь.
— Ты что тут делаешь? Кто позволил? Брысь обратно в капсулу!
В коридоре обнаружилась Ира. Обмотав покрывало вокруг тела, как индийское сари, она напевала финальную мелодию из кинофильма «Бобби» и, пританцовывая, заглядывала в каждую комнату.
Он скорчил угрожающую мину и затопал навстречу, широко расставив руки.
Ира засмеялась, потом состроила жалобное выражение лица.
— Ты мне даже посмотреть на него не дашь?
— Посмотри, но быстро, а то проснётся… Нет, тебе не в эту капсулу, а в свою! А то он до скончания эона восстанавливаться будет.
— Я не собираюсь к нему приставать! — возмутилась Ира.
— А речь не о тебе. Это же кот, терраночка!
Он поймал её в охапку и быстро вынес из комнаты. В коридоре она вдруг начала вырываться у него из рук.
— Немедленно пусти меня к нему! Ему там плохо, я это чувствую! Я должна быть рядом!
Он посмотрел в её лицо, искажённое отчаянием, она задыхалась от волнения. Он молча отнёс её обратно и уложил рядом с мауром.
— Халеарн, не хулигань. Я и так чуть не рехнулся, перенастраивая с человека для маура. Если программа впадёт в противоречие, и генератор отрубится…
— Я в тебя верю, ты справишься, — Ирруор улыбался, не открывая глаз. — Я сделал бы это сам, но ты же видишь…
— Что значит «не хулигань»? Он на меня не влиял! Я просто услышала его состояние!
— Ровно настолько, насколько он позволил услышать.
— Не пытайтесь вызвать моё недоверие к нему, канон. Не удастся.
— Обращение на «вы», как правило, в ходу у архаичных антропоморфных цивилизаций. Ты бросаешь мне вызов?
— Сообщаю факт.
— А факт не может быть вызовом?
— Зачем меня вообще запихнули в генератор? Ирруор сказал, что его излучение мне не подходит.
— Генератор тонких энергий — не универсальное средство. Он не может быть панацеей от всех болезней. Он просто восстанавливает энергетику организма в случаях значительных и резких затрат… Хватит спорить, спите оба. Потом приду — проверю.
Лиоран вышел.
Ира с беспокойством глянула на маура. Ирруор ни разу не открыл глаз, не посмотрел на неё, не сказал ей так или иначе ни слова. Он уже просто-напросто спал.
