Алексей Жидков - Почти умер, чтобы выжить
Новую лабораторию решили разместить на свободном дрейфующем корабле. При этом в целях безопасности его решили отогнать подальше от орбиты Коридора. Также, с целью безопасности и экономии человеческих ресурсов команду лаборатории решили ограничить до двенадцати человек.
Весь вспомогательный персонал после разгрузки необходимого оборудования и развертывания лаборатории отправили обратно на планету. На корабле осталось два пилота, которые должны были отогнать его на безопасную орбиту, медицинский работник, техник и восемь научных сотрудников.
Джон числился в списках как заместитель начальника охраны лаборатории и по совместительству младший научный сотрудник, а про себя в уме всегда добавлял: «старшая лабораторная крыса».
Начальником лаборатории был назначен Омар Син, чему профессор Лоббитс постоянно возмущался. Но тут, Джон был всецело согласен с Цитаделью. Назначать Лоббитса руководителем, как минимум не логично, а как максимум, так просто опасно.
Уже прошло пять дней, как челнок покинул Городской купол Коридора, а у Джона так и не шли из головы слова Салли: «Я беременна».
В условиях глобальной рождаемости на Коридоре, дети в таком раннем возрасте были не в новинку, и Салли хотела быстрее родить своего первого ребенка. Но для Джона это все равно было шоком.
Он будет отцом. У Рута не было детей. Отец тоже не стал заводить новую жену. В их семье на Коридоре у него у первого появятся дети. И что с ними делать, Джон не совсем представлял. Он постоянно держался подальше от нарядов в детские сады и ясли, и вообще старался поменьше общаться с малолетними спиногрызами. И что уж тут говорить – к своим был еще совсем не готов.
Столько всего навалилось на него в последнее время, что переварить все это было сложно. Тем более в условиях развертывания и наладки работы лаборатории, где Джон был абсолютно бесполезен. Его не подпускали ни к какому оборудованию. И дни напролет он сидел у пульта связи в ожидании вызова, поэтому времени на размышления у него было предостаточно. А поводов отвлечься от этих самых размышлений не было совсем.
Почему он так точно чувствовал тварь? Почему он мог ей управлять? Нет, даже не ей, а только определенными ее частями. Почему не смог ничего почувствовать потом? Как вообще ему удалось все то, что удалось? Зачем Цитадель все представила в другом виде? При этой мысли Джон инстинктивно потянулся к нагрудному карману, рядом с которым должна была располагаться медаль. Медали не было. Он, уже давно, снял ее и спрятал подальше.
Все эти переживания перемешивались с мыслями о Салли. Как она будет жить без него? Хотя тут все просто – на планете были созданы все условия для беременных женщин с мужьями или без них. Скорее, надо думать – как ему грустно без нее. У нее будет расти живот, а он ее даже не увидит. Не скажет, что любит. Общение по открытой официальной связи как-то не располагает к душевности. «Привет. Как дела? Что говорят врачи?», – вот и все о чем можно пообщаться. А ведь хочется так много сказать. Только вот слов никак не подобрать.
– Сидишь, грустишь? – Лоббитс так незаметно подкрался, что Джон даже вздрогнул от неожиданности.
– О, как! – засмеялся Лоббитс. – Герой Коридора напугался маленького старого профессора.
– И ничего я не напугался, – насупился Джон. – Не ожидал просто. Как там дела?
– А кто его поймет, – Лоббитс присел рядом. – Чего-то собирают, настраивают. А как не спросишь, так: «Еще ничего не готово. Работа ведется по графику», – как роботы талдычат свое.
– Ну, по графику, значит, завтра к обеду будет готово, – сказал Джон.
– А ты откуда знаешь? – удивился Лоббитс.
– Прочитал в графике, – Джон нажал несколько клавиш и вывел на экран «График развертывания и работы лаборатории «Цитадель 5».
– Ух ты! – воскликнул Лоббитс – и вправду график. А я думал, они надо мной издеваются. А почему меня с ним никто не ознакомил? Почему я опять ничего не знаю?
– Ээээ, – протянул Джон. – Профессор, вот ваша подпись об ознакомлении.
У Лоббитса даже лицо вытянулось.
– Моя?!. Подпись?!. Ознакомление?!. Ну да, моя… Опять подсунули мне что-то важное в ворохе бумаг. Неужели я должен каждую бумажку читать. Они вообще в своем уме. Я их, наверное, штук сто подписал.
– Не знаю как вы, – покачал головой Джон. – А мне дали на подпись только три. И, насколько я знаю, это стандартный набор в таких случаях.
– А, тысяча или три, какая разница, – отмахнулся Лоббитс. – Ты мне лучше расскажи. Как ты себя чувствуешь? Чего-нибудь необычного происходит?
– Да вроде нормально. Все как обычно, – ответил Джон. – Это лучше вы мне расскажите. Что вы думаете по этому поводу? Почему я сначала мог, а потом не смог управлять иглами?
– Эх, Джон! – всплеснул руками Лоббитс. – Предположений то миллион, вот только кто бы дал их проверить. Эти неучи из Цитадели не разрешают ставить над тобой опыты.
Джон даже поперхнулся.
– Это хорошо, – через некоторое время смог выдавить он. – Я не очень хочу, чтоб надо мной ставили опыты. Я, знаете ли, не хочу в расщепитесь.
– Да я и не собирался тебя туда засовывать, – возразил Лоббитс. – Ну, по крайней мере, пока не обследую другими возможными способами.
– Да, уж.
Ничего другого Джон и не мог сказать. Несмотря на то, что он проработал в помощниках у профессора уже больше пяти лет и был по сути ближе к нему даже чем к своему отцу, Лоббитс все равно видел в нем только объект исследования. Хотя, собственно говоря, почему только в нем. Он видел это во всем и во всех. Все бойцы, которым ставили его протезы, были, по сути, его подопытными.
– Джон, ну, неужели тебе самому не интересно. Мы на пороге открытия. И ключ, в тебе.
– Интересно-то мне интересно, но еще и страшно, – честно ответил Джон.
– Мы не можем отказаться от исследований! – сказал настойчиво Лоббитс. – Просто не имеем права. Мы должны их провести! Несмотря на запрет Цитадели.
Джон не очень-то горел желанием даже просто проводить опыты над собой. А делать это за спиной у руководства, ну совсем не хотелось. Но жить вот так в неведении, тоже не вариант. И жажда информации, все-таки побеждала страх.
– Профессор, – осторожно спросил Джон. – А вы можете гарантировать мне хоть какую-то безопасность?
– Конечно! – возликовал Лоббитс, понимая, что может получить согласие. – Только несколько безобидных опытов.
– Ну. Хорошо, – неуверенно согласился Джон. – Только я должен знать заранее, в чем именно будут заключаться опыты и вы должны мне рассказать все ваши предположения.
– Отлично, Джон, – Лоббитс бросился обниматься. – Я пойду, начну подготовку.
И он уже было засобирался, но Джон остановил его.
– Про-о-о-фес-со-о-ор! Вы меня не поняли. Сначала, вы все рассказываете, а потом уже идете готовиться. Мне надо оценить, так сказать, степень и цену риска.
– Какого риска? – искренне удивился Лоббитс.
– Э-эх, – обречённо вздохнул Джон. – Просто расскажите мне все ваши предположения, которые хотите проверить опытным путем и как именно вы их хотите проверить.
– А-а-а, – понял Лоббитс, – ну слушай.
– Судя по всему, во время схватки ты вступил в контакт с материалом иголок твари. Это как минимум. Может, даже, у тебя был контакт и с самой тварью. Ну, это понятно, потому что иголки это и есть часть ее. Но, похоже, они не всегда были одним целым. Ну, или может и всегда, но так не было задумано. Скорее всего, этот материал – это какая-то местная особенность Коридора. Хотя, может, даже не самого Коридора, а метеоритов, которые на него упали. А может, это и всегда там было. Это я не знаю. Ну, это и не важно.
Профессор рассказывал все очень сумбурно, постоянно тараторил и перебивал сам себя. Джон слушал очень внимательно, но основной смысл все равно ускользал от него.
– Так вот, – продолжал Лоббитс. – Эта тварь, ну и скорее всего Дикобраз, который был раньше, вступили каким-то образом в симбиоз с этим материалом. И превратились в тех, кого мы видели. Как они вступили в симбиоз, тоже хороший вопрос. Может, еще в яйце. Может, от родителей досталась способность. А может, уже после рождения ее приобрели. Но, скорее всего, также как и тебе к ним в организм попала частичка материала. Они выжили и начали собирать остальное. Потому что весь объем сразу они бы не переварили. Я уже провел кое-какие опыты. Все экспериментальные твари сдыхали от малейшей частицы. Это кстати и объясняет тот факт, что эта особенность выявлена только у очень крупных особей. Ну, то есть они просто за счет массы смогли пережить трансплантацию и интоксикацию от нее.
– А я, почему пережил? – не удержался Джон.
– Ну, во-первых у нас есть системы жизнеобеспечения, которые больше суток выводили всю отраву из твоего организма. А во-вторых… – Лоббитс замялся, – не знаю, Джон. Но есть еще какое-то во-вторых.
– Почему вы так уверены? – спросил Джон, с ужасом догадываясь об ответе.
