Станислав Лем - Солярис. Эдем. Непобедимый (сборник)
– Четвертый, – сказал Кибернетик; его отбросило назад, и с ним ничего не случилось.
– Пя… тый… – выдавил Доктор, он лежал под остальными на самом дне гондолы.
И вдруг все разразились каким-то безумным смехом.
Они лежали друг на друге, засыпанные толстым слоем щекочущих пушистых семян, попавших внутрь через верхние прорези гондолы. Инженер мощными ударами пытался открыть ее лепестки. Все, вернее те, кому позволяло место, уперлись плечами, руками, спинами в прогнутую поверхность. Обшивка задрожала, послышался слабый треск, но гондола не открывалась.
– Опять? – спокойно спросил Доктор. Он не мог даже пошевельнуться. – Знаете, мне это надоело! Эй, кто там – слезь с меня сейчас же, слышишь!
Хотя положение было невеселым, все действовали в каком-то лихорадочном возбуждении. Соединенными усилиями выломали кусок гребенчатой рамы и начали размеренно бить им, как тараном, в верхний лепесток гондолы. Он гнулся, покрывался вмятинами, но не поддавался.
– С меня хватит, – сердито рявкнул Доктор и напрягся, пытаясь встать. В этот момент под ним что-то треснуло, и люди посыпались вниз, как груши, скатываясь по пятиметровому склону на дно оврага.
– Никто не пострадал? – спросил вымазанный в глине Координатор, первым вскакивая на ноги.
– Нет, но… но ты весь в крови, ну-ка, покажись, – нахмурился Доктор.
У Координатора в самом деле была рассечена кожа на голове, рана доходила до середины лба. Доктор перевязал его, как сумел. Остальные отделались синяками, а Химик плевался кровью – он прикусил себе губу. Они двинулись к ракете, даже не оглянувшись на разбитую машину.
Глава пятая
Солнце уже коснулось горизонта, когда они добрались до небольшой возвышенности. Ракета отбрасывала длинную тень, теряющуюся далеко в песках пустыни. Прежде чем войти внутрь, они добросовестно осмотрели местность, но не нашли никаких следов, указывающих на то, что кто-нибудь побывал здесь в их отсутствие. Реактор работал нормально. Полуавтомат успел очистить боковые коридоры и библиотеку, прежде чем безнадежно увяз в толстом слое пластиковых и стеклянных осколков, устилавших лабораторию.
После ужина, проглоченного молниеносно. Доктору пришлось зашить и перевязать все еще кровоточащую рану Координатора. Тем временем Химик успел произвести анализ воды, взятой в ручье, и убедился, что она пригодна для питья, хотя содержит значительную примесь солей железа, портящих вкус.
– Теперь мы можем наконец посоветоваться, – заявил Координатор.
Все собрались в библиотеке и расселись на надувных подушках. Координатор – в белом марлевом чепце на голове – устроился в центре.
– Что нам известно? – сказал он. – Нам известно, что планета населена разумными существами, которых Инженер назвал двутелами. Это название не отвечает… но не будем об этом. Мы встретились со следующими проявлениями цивилизации двутелов: во-первых, с автоматическим заводом, который мы сочли разрегулировавшимся и покинутым – теперь я не совсем в этом уверен; во-вторых, с зеркальными куполами неизвестного назначения на холмах; в-третьих, с мачтами, которые излучают что-то – вероятно, какой-то вид энергии, – их назначение нам также неизвестно; в-четвертых, с машинами, причем одну, подвергшись нападению, мы захватили, привели в действие и разбили; в-пятых, мы видели издалека их город, о котором нельзя сказать ничего определенного; в-шестых, упомянутое мною нападение выглядело так: двутел натравил на нас, ну, скажем, животное, вероятно соответственно выдрессированное, которое выстрелило в нас чем-то вроде маленькой шаровой молнии и дистанционно ею управляло, пока мы его не уничтожили. Наконец, в-седьмых, мы были свидетелями того, как засыпали ров – могилу, полную мертвых обитателей планеты. Это все, насколько я могу припомнить. Поправьте меня или дополните, если я ошибся или что-нибудь пропустил.
– В принципе все, почти… – сказал Доктор. – За исключением того, что случилось позавчера на корабле.
– Верно. Оказывается, ты был прав: то существо было голым. Возможно, оно просто пыталось где-нибудь спрятаться и в паническом бегстве заползло в первое попавшееся отверстие, а это был как раз туннель, ведущий в нашу ракету.
– Такая гипотеза очень соблазнительна, но и очень опасна, – ответил Доктор. – Мы, люди, рассуждаем по-земному и вследствие этого можем сделать серьезные ошибки, принимая чужую видимость за истину, то есть укладывая определенные факты в схемы, привезенные с Земли. Я совершенно уверен, мы все сегодня утром думали одно и то же: что наткнулись на могилу жертв насилия, убийства, но ведь в действительности я не знаю, мы все не знаем…
– Ты повторяешь это, хотя сам не веришь… – возбужденно начал Инженер.
– Речь идет не о том, во что я верю, – прервал его Доктор. – Если вера где-нибудь особенно неуместна, то именно здесь, на Эдеме. Гипотеза о натравливании электрического пса, например…
– Как так? Ты называешь это гипотезой? Но это факт! – почти одновременно воскликнули Химик и Инженер.
– Вы ошибаетесь. Зачем он на нас напал? Мы ничего об этом не знаем. Возможно, мы напоминаем ему каких-нибудь здешних тараканов или зайцев… У вас же, прошу прощения, у нас этот агрессивный поступок ассоциировался с тем, что мы видели в лесу и что произвело на нас такое потрясающее впечатление; в результате мы потеряли способность спокойно рассуждать.
– А если бы мы ее сохранили и не открыли немедленно стрельбу, наш пепел развеялся бы там, у леска. Разве не так? – зло выкрикнул Инженер.
Координатор молчал, переводя взгляд с одного на другого.
– Мы сделали то, что должны сделать, но весьма вероятно, что произошло недоразумение – с обеих сторон… Вам кажется, что все кубики уже на месте? А этот завод, якобы брошенный несколько сотен лет назад и разрегулировавшийся? Как быть с ним? Куда деть этот кубик?
Некоторое время длилось молчание.
– Думаю, что Доктор во многом прав, – сказал Координатор. – Мы знаем еще слишком мало. Ситуация для нас весьма благоприятна. Насколько можно судить, они не знают о нас ничего. Я думаю, главным образом потому, что ни одна из их дорог, этих борозд, не проходит вблизи места падения ракеты. Однако трудно рассчитывать на то, что подобное состояние продлится долго. Я хотел бы просить, чтобы вы взвесили ситуацию с этой точки зрения и высказали свои предложения.
– Сейчас мы в этом гробу в общем-то безоружны. Достаточно как следует закупорить туннель, чтобы мы здесь задохнулись, как мыши. Именно потому, что каждую минуту нас могут обнаружить, нужно спешить. И хотя гипотеза об агрессивности двутелов всего лишь моя земная фантазия, – заявил Инженер, – я все же не способен рассуждать иначе и предлагаю, вернее требую, безотлагательно приступить к ремонту всех систем и запуску агрегатов.
– Сколько, по-твоему, для этого потребуется времени? – перебил его Доктор.
Инженер заколебался.
– Вот видишь… – устало сказал Доктор. – Зачем заниматься самообманом? Нас обнаружат прежде, чем мы кончим, потому что, по-моему, хотя я и не специалист, речь идет о многих неделях…
– К сожалению, это правда, – поддержал Координатор. – Кроме того, нам нужно пополнить запасы воды, не говоря уже о хлопотах, которые доставит нам радиоактивная вода, залившая кормовой отсек. И неизвестно, сможем ли мы изготовить все, что понадобится для ремонта повреждений.
– Да, еще одну экспедицию, безусловно, придется совершить, – согласился Инженер. – Вероятно, даже больше, но можно делать вылазки ночью. И кто-то из нас – скажем, два человека – должны постоянно находиться в ракете. Но почему говорим только мы? – неожиданно обратился он к трем молчаливым слушателям.
– В принципе мы должны как можно интенсивней заниматься ремонтом и одновременно изучать местную цивилизацию, – медленно сказал Физик. – Это в значительной степени противоречивые задачи. Количество неизвестных настолько велико, что даже стратегический расчет немногим поможет. Однако не подлежит сомнению: риска, граничащего с катастрофой, нам не избежать, какой бы план действий мы ни избрали.
– Я вижу, к чему вы стремитесь, – тем же низким, усталым голосом сказал Доктор. – Хотите убедить самих себя, что дальнейшие экспедиции мы должны предпринимать, имея возможность наносить мощные, то есть атомные, удары. Разумеется, с оборонительной целью. Поскольку все кончится тем, что против нас будет вся планета, я не имею ни малейшего желания участвовать в этом пирровом начинании, которое останется пирровым, даже если им не известна атомная энергия… А за это поручиться нельзя. Какого рода двигатель приводил в действие их колесо?
– Не знаю, – ответил Инженер, – но не атомный. В этом я почти уверен.
– Это «почти» может нам дорого обойтись, – сказал Доктор.
Он откинулся назад и, закрыв глаза, оперся головой об угол висящей боком книжной полки, как будто устранился от участия в разговоре.
