Игорь Шенгальц - Знакомьтесь, Гагарин
— Капитан Мустафа, Мусульманский союз, — его английский был ничуть не хуже, чем у Ибрагимова и Ридли. — Я, несомненно, разделяю тревогу моего русского коллеги и ответственно заявляю, что любые враждебные действия с вашей стороны, капитан Ридли, приведут к немедленному объявлению войны. И в сложившейся ситуации я вынужден принять приглашение капитана Ибрагимова. При первом же выстреле считайте, что мы союзники на время этой операции.
Ловко получилось, восхитился про себя Гагарин, оставаясь внешне невозмутимым. Американец тут самый сильный, это бесспорно, но вот если двое против одного… шансы уже выравниваются. И Ридли это тоже прекрасно понимал, потому что тут же сбавил тон.
— Нет, вы меня неправильно поняли, уважаемые капитаны. Я вовсе не собираюсь объявлять войну вашим государствам. Я всего лишь хочу забрать на борт владельца яхты, господина Горски — будущего гражданина СКША, — и желательно, чтобы мне при этом никто не мешал. Тогда мы расстанемся с вами друзьями.
— Боюсь, — медленно сказал Ибрагимов, — у нас назрел конфликт интересов. Горски нужен и нам. Тем более что он лишь будущий ваш гражданин. И, как я полагаю, уважаемый капитан Мустафа тоже так считает.
Араб важно кивнул, хотя, как подозревал Никита, понятия не имел, о чем речь.
— И как же мы будем его делить? — усмехнулся Ридли. — Раз он всем настолько необходим?
— Сложный вопрос, — Ибрагимов пожал плечами. — Ваши предложения, господа капитаны?
— Мне нужно все обдумать, — сразу сказал Мустафа. — Предлагаю еще один общий сеанс связи через два часа. Тогда все и решим.
— Согласен, — кивнул Ридли.
— Значит, до связи!
Офицер отключил изображение, и капитан повернулся к Гагарину.
— Вот такая ситуация у нас образовалась. Думаю, араб не просто так попросил о двух часах отсрочки. Вполне вероятно, что он рассчитывает получить какое-то преимущество за это время. Возможно, на подходе другие корабли Союза. Да и Ридли подозрительно быстро пошел на попятную, хотя до этого был настроен весьма решительно. Это неспроста.
— Зато к нам помощь не придет, — заметил инспектор.
— Именно поэтому нужно действовать решительно, — заключил Ибрагимов. — У нас в запасе целых два часа, а это немалый срок. Есть у меня одна идея…
* * *Час спустя от «Гордости гор» отделились одна за другой четыре фигуры в абордажных скафандрах, приспособленных для выходов в открытый космос. Никита был среди них. Он наотрез отказался остаться на корабле, как его ни уговаривал Ибрагимов. Достаточно того, что он согласился с безумным планом капитана.
Идея заключалась в следующем. На «Гордости гор» оказались скафандры нового образца, только что поступившие на вооружение, которые Ибрагимов, любивший всяческие новинки, незамедлительно приобрел. Правда, только в четырех экземплярах, больше было не достать. Особенностью этих скафандров являлась их практически полная экранированность от радаров чужих кораблей, не оснащенных новым чипом. То есть, по сути, абордажники в данный момент оставались невидимками для всех радаров, и только если наблюдатель взглянул бы в оптический перископ, то смог бы разглядеть темные фигуры, стремительно движущиеся в сторону дрейфующей яхты. Даже если бы подобных скафандров не нашлось, все равно можно было бы рискнуть, чтобы попасть на яхту малой группой, незаметно для остальных, но скафандры повышали шансы на успех во много раз.
Операция была чрезвычайно рискованной. Если американцы или арабы засекут абордажников, то можно считать войну объявленной. И быстрая расправа неминуема. Скорее всего, Ридли объединится с Мустафой, чтобы уничтожить российский корабль, а уж после они разберутся между собой.
Поэтому права на ошибку группа не имела.
Сулейман, Хасан, Иса и Гагарин — все та же сработавшаяся четверка. Вот кому доверил Ибрагимов задание, провал которого ставил под удар не только их жизни, но и жизни всего экипажа.
Остальные абордажники ждали условного сигнала, чтобы погрузиться в шлюпки и атаковать вражеские корабли. Вероятнее всего, подобная попытка привела бы к фатальным последствиям, разве что каким-то чудом все же удалось бы достичь суден и пристыковаться к ним, а не быть расстрелянными на подлете.
Но, как говорил Ибрагимов, а остальные с ним соглашались: «Все в руках Аллаха, все волей Его!»
Никита же надеялся только на Чудо. Именно так, Чудо с большой буквы, потому как обычным маленьким чудом тут было уже не обойтись.
На этот раз обстоятельства вновь сложились против молодого инспектора, забросив его опять на передовую. Но он помнил, что за его спиной, там, на корабле, остались почти полсотни горцев и Даша. А значит, он обязан вернуться!
Группа хранила полное радиомолчание, все фонари на скафандрах также были потушены. Никита держался прямиком за Хасаном, Сул возглавлял группу, а Иса замыкал ее.
Пока все шло хорошо. Ни американцы, ни арабы не заметили маленький отряд, да и со стороны яхты Горски все выглядело спокойным. Они преодолели уже половину расстояния, стараясь использовать реактивные ранцы по минимуму, только чтобы задать нужное направление, а дальше лететь уже по инерции. Конечно, время на дорогу увеличивалось, зато вероятность обнаружения резко снижалась.
Бескрайняя чернота космоса с ярким светом далеких звезд казалась Гагарину пугающе манящей. Он подумал, каково было его однофамильцу, Юрию Алексеевичу Гагарину, который некогда первым вырвался за пределы Земли. Что чувствовал он в те минуты, находясь в маленькой несовершенной капсуле, один против бесконечности?
С тех пор прошло много лет, мир изменился до неузнаваемости, но до сих пор Никита считал дату 12 апреля 1961 года самой важной вехой в истории человечества.
Тогда люди — его соотечественники — показали, что мир не ограничен нашей планетой, что есть великая и непостижимая вселенная, и что человек рано или поздно познает непознаваемое в силу собственной природы и своей неиссякаемой любознательности, вечно толкающей вперед, на подвиги и приключения.
Хасана унесло немного в сторону, и Никита почти потерял его из виду, зато спину Сулеймана, маячившую вдали, видел четко. Если сейчас потерять друг друга, то придется включать дополнительную электронику, которую могут засечь противники.
К счастью, Хасан вернулся обратно и сделал это как раз вовремя. Они почти достигли цели. Буквально в километре прямо по курсу горели сигнальные огни яхты Горски.
Сул оглянулся, цепким взглядом проверив всех членов группы, и на пару секунд включил реактивный ранец, сменив направление. Остальные последовали его примеру.
Когда Сулейман приблизился на достаточное расстояние к яхте, из его перчаток выстрелили два тонких троса с магнитными присосками. С глухим звуком они прилепились к металлическому борту. Горец пролетел чуть дальше, но механизм уже заработал, трос стал стягиваться, и Сулейман плавно приблизился к кораблю. Хасан, за ним Никита и, наконец, Иса повторили этот маневр, и через несколько минут уже держались за специальные выступы на внешней обшивке яхты.
Теперь следовало проникнуть внутрь, но у горцев — абордажников с огромным боевым опытом — все было продумано и отработано до мелочей.
Атомарный резак заработал на полную мощность, пробивая путь в шлюзовую камеру. Срезать нужно было лишь внешние блокираторы, и Сул проделал это всего за четыре минуты, обеспечив свободный проход внутрь.
Еще несколько минут ушло на открытие люка и на нормализацию давления.
Никита и прийти в себя не успел, как группа оказалась в узком, обитом дорогим деревом коридоре. Над потолком мигали желтые лампы, но сигнала тревоги слышно не было.
Либо они проникли на яхту незаметно для внутренних сторожевых систем, либо Горски отвлекся и не обратил внимания на предупреждающие показатели приборов, но никто не атаковал их, все было спокойно.
Сулейман поднял забрало шлема.
«Вперед! — показал горец знаками. — Дальше капитанская рубка».
А значит, где-то рядом и сам капитан.
Идти пришлось цепочкой, коридор для массивных скафандров оказался узковат, хорошо хоть, не пришлось протискиваться боком. Гагарин держал оружие наготове, но при понимал, что ни вперед, ни назад пути нет. Не пролезть между Сулейманом и Хасаном, тем более, рядом с Исой, который задевал широкими плечами стены.
Яхта, принадлежавшая в свое время покойной Джонсон, имела компактные размеры, и, если бы не повреждения, нанесенные «Гордостью гор», легко ушла бы в отрыв в любой гонке. Только мастерство канониров-пушкарей Ибрагимова, сумевших повредить яхту, позволило «Гордости гор» удержаться на хвосте.
Внутренняя отделка заставила бы сердце любителя роскоши восторженно биться. Все вокруг кричало о богатстве владельца этого замечательного межзвездного транспортного средства. Впрочем, Джонсон могла бы собой гордиться. Товар стоил запрошенной цены. За кристалл любое правительство отдало бы десяток подобных яхт. И, если бы не Чарин, то сейчас агент купалась бы в благодарностях начальства, став, скорее всего, одной из ключевых фигур службы внешней разведки СКША. Ради такого карьерного роста стоило рискнуть и большим, чем некоторая сумма денег и яхта в придачу.
