Слезы красного квазара (СИ) - Даррен Драголайн

– Мы всегда являлись главными участниками войны, – не согласился с ней мужчина.

Его слова вызвали на грозном лице женщины ухмылку. Шрамы на ее пасти стали видны отчетливее из-за сдвинувшейся шерсти.

– Ты готовишь несколько миллионов студентов. Среди них не только будущие пилоты. Здесь и ученые, исследователи, политики и инженеры – всевозможный сброд, который никогда не увидит огня войны. И лишь пилоты войдут в эту безжалостную бойню, – она замолчала, и кожа на ее носу стала морщинистой от злости. – Но ты забыл, что сражения идут не только в космосе. Миллионы солдат ежециклично погибают в самых разных участках галактики. Твои студенты должны минимизировать эти потери. И они облажались.

Лицо Старто оставалось таким же непроницаемым, но ладони невольно сжались в кулаки, из-за чего он ощутил ноющую боль.

– Мои студенты так же погибают. Они бесстрашно отдают свои жизни ради единой цели.

– Плевать я хотела на их жизни! – зарычала Аста-Кир. – Если это не помогает приблизить конец войны, то все их жертвы бессмысленны. Меня не волнует то, что они тысячами погибают в космосе. Меня волнует лишь то, что их садят на живые корабли. И их некомпетентность уничтожает кристальные сердца! Мы теряем их куда быстрее, чем находим.

– Неужели все так плохо? – Старто невольно повел ушами.

– А ты этого не ощутил? – злобно зашипела женщина. – Конечно, ты ведь сидишь в своей академии и даже не появляешься во время заседаний Совета.

– Они решили, что присутствие ректора независимого учебного заведения необоснованно.

– Оправдания, Старто. Я чую их запах даже отсюда.

– Так что происходит с кристальными сердцами?

– Их становится все меньше. Мои ученые исследовали миллиарды планет. То, что можно было найти, уже у нас. Остальные кристаллы мы получаем после военных стычек. Часть поверженных кораблей остается функциональной, и мы изымаем выжившие сердца.

Старто знал об этом. Солдаты, доставлявшие сердца, всегда отчитывались по поводу их происхождения. Такие кристаллы помечались особым образом, и из них обычно не получалось хороших кораблей. Истощенные эксплуатацией вентросов кристаллы не могли управлять кораблем больше класса Метеора, что делало их практически бесполезными.

– Ваши исследователи не нашли способа их воссоздания?

- Если ты пытаешься унизить моих замийцев, то у тебя не выйдет. Они куда компетентнее любой из твоих лабораторных крыс, – одна ее нога легла на другую, а кончик хвоста раздраженно дернулся. – Тайна происхождения кристальных сердец мертва, Старто. Нам осталось лишь пользоваться теми, что у нас есть, ведь рано или поздно мы потерям даже эти крохи.

Каждый знал, что эпоха живых кораблей и бесконечного источника энергии рано или поздно подойдет к концу. Жадность вентросов привела всех к этому моменту.

Совет говорил, что ведет эту войну ради свободы кристальных сердец. Вот только какой смысл в конфликте, если ее причина готова кануть в лету? Уже очень давно эта война стала ничем иным, как самая обычной бойней за господство во вселенной. Получив сердца и создав оружие, вентросы ощутили вкус власти и бросились на остальных, словно голодные звери. Они завоевывали планеты и системы, истощали ресурсы и уничтожали жителей, после чего стоили колонии для себя и приспешников.

Это самая обычная война, где никому не было дела до кристальных сердец. Разница лишь в том, что Совет давал им право выбора. Вот только за всю свою жизнь Старто так и не встретил сердце, которому дали оболочку и оно отказалось от участия в войне. Будто подаренные возможности двигаться и говорить обязывали присягнуть на верность Совету.

– Я связалась с тобой не ради разговоров о сердцах, – мышцы на ее шее слегка расслабились, а лицо приобрело спокойное выражение. – Я хотела узнать об успехах твоего проекта.

– Котором из? – усмехнулся Старто, но его веселого настроения женщина так и не разделила.

– О “Фениксе”.

– Готов примерно на восемьдесят процентов. Корпус уже собран. Осталось лишь найти стеариновые кристаллы необходимого размера.

– Я не об этом, – строго сказала она, и шерсть на затылке Старто встала дыбом. – Я спрашиваю о его ключевой составляющей.

Мужчина нахмурился. Челюсть сжалась сильнее, отчего заскрипели зубы.

– Он в стабильном состоянии.

– Неужели? – она не поверила. – И как он поживает?

– Замечательно. Работает в своей лаборатории и периодически выбирается, чтобы потрепать мне нервы.

– А ты, оказывается, нервный, – Аста-Кир впервые за все это время засмеялась. – Меня интересует его психологическое состояние.

– Он стабилен, – повторил ректор.

– И все? – веселье мгновенно исчезло. Аста-Кир посмотрела на Старто с такой злобой, с которой могла смотреть лишь на врага. – Я помню нашу первую за долгое время встречу в зале Совета. Никогда не забуду того, как существо, равное мне по возрасту, смотрело на окружение с наивностью ребенка. Навечно заперт в лабиринтах вашей академии. Будь моя воля, я бы забрала Кинета к себе.

– Вы ведь знаете, что это невозможно.

– Знаю! – закричала она, и ее кулак громко ударил о подлокотник. – Знаю, и это меня несказанно злит. Ты ведь понимаешь всю плачевность своей ситуации? Абсолютно весь твой план зависит от Кинета, к которому вы, ректоры, все это время относились хуже, чем к прокаженному. И после этого ты считаешь, что он выполнит свою часть плана?

– Выполнит, – твердо ответил мужчина. – Его состояние никак не повлияет на мой план.

Аста-Кир оскалила зубы. Длинные косы на ее загривке приподнялись, напоминая капюшон ядовитого зверя.

– Ты стар, Старто, – прорычала она. – Стар, и невероятно глуп. Я прожила так долго, что видела гибель своей родной планеты. Я была свидетелем становления первого Совета, а так же первой битвы, произошедшей между нами и вентросами. Мое имя числится в проекте академии, когда она еще планировалась оружием, а не учебным заведением. Я настолько стара, что со мной могут тягаться лишь звезды.

– Ваши достижения невероятны, мать Аста-Кир.

– И это звание, – она указала на Старто пальцем, словно делала акцент на его обращении. - Я являюсь самой старой замийкой. Самой крупной, самой сильной и самой старшей. Наша раса мельчает. Все вы – лишь отголоски нашего прошлого величия. Мы заполучили космос и власть, но в то же время утратили кое-что невероятно ценное. И это что-то – благородство.

– К чему эти слова?

– К тому, что ты стал добровольным узником своей академии, что тянет за собой остальных. Кинет – твой козырь, но ты сделал его пленником. И я слышала о девушке, которую ты отозвал с поля боя, чтобы она стала обучать студентов. Невероятная глупость!

– Эта женщина тренирует группу, в которой находится девушка, создавшая раннюю связь с кристальным сердцем. Ее не могут обучать обычные профессора.

– Но может тренировать человек, совершенно не разбирающийся в преподавании, – Аста-Кир несколько раз качнула головой. – Старто, ты стареешь, и твой разум мутнеет. Разбавленная вода шайктии быстро губит твое тело и разрушает разум.

Взгляд невольно упал на руки. Когти покрылись трещинами, а под белым мехом скрывалась морщинистая кожа.

– Я старею, – не стал отгораживаться мужчина. –- Но мой разум все еще чист. Я знаю, что делаю. Все, чего я хочу – минимизировать потери и прекратить, наконец, эту войну.

Аста-Кир недовольно сжала губы и отрицательно качнула головой. Косы на лбу упали на лицо, а кристаллы ударились о рога.

– Знаешь, когда война из благородной дуэли превращается в кровавую бойню? – задала вопрос женщина. Ее собеседник не ответил. – Война превращается в бойню тогда, когда создавший оружие ученый берет его в руки для боя, а не изучения. И прямо сейчас ты являешься тем существом, что дал винтовку в руки того, кто ее создал.

– Все идет строго по моему плану, – Старто с трудом скрывал свое внутреннее раздражение. Перед матерью Аста-Кир он не имел права выражать столь явную злость.

– Я с тобой совершенно не согласна, - ответила она и встала. Настолько высокая, что ее голографическая фигура практически доставала до потолка. – На следующем собрании Совета я вынесу на рассмотрение вопрос о твоей компетентности.