Билл Болдуин - Приз
— Гиммас. Кажется, на этой планетке стало так холодно, что даже содескийские медведи отказываются служить там.
— Если это тебя утешит, дружище, — Молдинг подал ему свой листок, — тебе хотя бы не придется опасаться отравленных дротиков в спину.
Брим прочел и скрипнул зубами.
— Атташе на Гобро! Что ты еще такого натворил, о чем я не знаю? С императрицей спутался, что ли?
— Не припомню что-то. Она, на мой вкус, немного полновата.
Пока они говорили, из отдела назначений выскочил клерк с пачкой пластиковых листков.
— Коммандер Брим, — недовольно позвал он. — Коммандер Брим! — На лацкане его служебного френча красовался большой значок КМГС — несколько мгновений назад Брим его там не видел.
— Я, — отозвался Брим.
— Вы ушли, не дав мне закончить, коммандер. Командор Амхерст лично требует вас к себе.
— Так Амхерст теперь командор? Ладно, иду. Где его найти?
— Как, вы не знаете, что он переехал в новое помещение КМГС? Откуда вы свалились?
— С неба, — рявкнул Брим. — Говорите, где его найти, да побыстрее!
— Ну-ну, — фыркнул клерк, поджав губы. — В КМГС входят из Большого фойе.
— Это займет какое-то время, Тоби, — сказал Брим. — Может, встретимся в гостинице? Я позвоню тебе, как вернусь.
— Идет. Буду счастлив узнать из первых рук, что происходит в КМГС.
— Что-нибудь еще, любезный? — спросил Брим клерка.
— У меня все, коммандер, — бросил тот. — А вот у вас еще все впереди — будьте уверены. — Он повернулся и ушел.
— Мне начинает казаться, что мы упустили наш Флот, — грустно сказал Молдинг.
— С чего ты взял? — саркастически вопросил Брим, и они направились к Большому фойе.
* * *Брим томился в пышной приемной КМГС битых два метацикла. Почти все это время он подозревал, что Амхерст в кабинете один — если этот жукид вообще не вышел прогуляться. Свое ожидание он пытался скрасить, изучая публикации КМГС на красочных дисплеях, натыканных по всей комнате, но обнаружил, что не может переварить литературу, призывающую к дальнейшему уничтожению Имперского Флота. Но от чего у него действительно поднялась температура, так это от туристических проспектов Лиги. От вида улыбающихся Контролеров, окруженных поющими детьми, ему стало совсем тошно.
Наконец в приемной показалась коренастая женщина с заметными усиками. На ней было цветастое платье, прибавлявшее не меньше центнера ее и без того массивной фигуре.
— Коммандер Брим? — осведомилась она тоном судебного пристава.
— Надо думать, — спокойно ответил Брим. В комнате, кроме него, больше никого не было.
— Сюда. — Она ткнула в нужном направлении большим пальцем, точно конвоировала заключенного. Она очень напоминала Бриму одну знакомую Контролершу.
Когда она открыла дверь в кабинет, Брим вошел, не дожидаясь ее доклада.
Командор, в превосходно сшитой форме Имперского Флота, сидел за огромным роскошным столом. Стулья для посетителей стояли вдоль стены, но на ковре перед столом остались выразительные отпечатки чьих-то ног.
— Вы, карескрийцы, не имеете никакого понятия о манерах, — брюзгливо произнес он, небрежным жестом отпустил женщину.
Брим, взяв один из стульев, поставил его перед столом, перевернул и сел верхом.
— Ладно, Амхерст, — давайте-ка поскорее.
— Командор Амхерст, ты хочешь сказать.
— Слушай ты, жукид, — по мне, ты даже и «гражданина» не заслуживаешь. На людях я, может, и буду называть тебя командором, поскольку устав этого требует, но наедине — разве что предателем. Понял?
Амхерст побелел от гнева.
— Если бы наш слабоумный император не защищал тебя на каждом шагу, это стоило бы тебе головы, Брим. Но я еще выгоню тебя из Флота — попомни мое слово.
— Все возможно, — согласился Брим. — Раз уж тебе удалось лишить ИЗО субсидий на будущий год…
— Да, я добился этого, благодарение Вселенной, — гордо признал Амхерст, — как и твоей отправки на Гиммас-Хефдон. Я предупреждал тебя, что будет, если ты выиграешь кубок еще раз. Теперь не то время, чтобы сердить наших друзей из Лиги. Ведь мы только-только сумели сократить наш Флот до таких размеров, что они начали доверять нам. А тут вы, идиоты, суетесь со своими спортивными амбициями и побеждаете их. Я вашу породу знаю, Брим. Вас хлебом не корми — дай повоевать.
— Нет, Амхерст. Ты путаешь меня со своими друзьями из Лиги. Лично я ненавижу войну — может быть, даже больше, чем ты. Никто — кроме разве что чокнутых Контролеров Негрола Трианского — не рвется в бой, чтобы там погибнуть. Мы с тобой оба хотим жить в мирной галактике. Вся разница в том, каким средствами мы сумеем этого добиться. Ты готов все отдать, поднять лапки вверх и этим заслужить мир. А я не верю, что мир можно завоевать без борьбы.
— Вот потому-то нам и надо очистить Флот от таких, как ты. Иначе бессмысленное кровопролитие будет продолжаться бесконечно.
— Ну, всех ты на Гиммас-Хефдон не сошлешь, — улыбнулся Брим. — Мы вам не поддадимся, Амхерст, — никогда. Не забывай, я видел тебя в бою. И знаю твою тайну. Капитуляция — это все, на что ты способен, потому что цена почетного мира тебе не по зубам.
— Я не желаю платить такую цену ради чьего-то гонора. — Лицо Амхерста покрылось красными пятнами. — И не желаю, чтобы ее платили женщины и дети Империи. Кровожадные звери вроде тебя не дождутся этого, карескриец!
— Не желаешь? Ну и дурак! — саркастически рассмеялся Брим. — Да знаешь ли ты, что сделают Облачники с этими самыми женщинами и детьми в результате твоей капитуляции? Они отнимут у них свободу! А такие, как ты, поплатятся не только свободой, но и жизнью.
Мясистая физиономия Амхерста побагровела еще сильнее.
— Жизнью? Да как ты смеешь приписывать такое Лиге? Меня наградят как верного союзника, офицера КМГС.
— Как же, наградят — бластером в висок. Скоро увидишь, как твой «мирный» Негрол расправится с Флюванной и Бетой Ягоу. Контролеры хотят полной власти над тем, что считают своим; я сам видел, как они это делают. И первым делом они убирают предателей вроде тебя.
— Нет! Я не допущу подобных инсинуаций в своем кабинете. Молчать! Молчать!
— Правде рот не заткнешь. Облачники ко всякому делу подходят прагматически. Помнишь, как они резали крылья азурнийским узникам? Они это делали не из жестокости, нет. Просто крылатых людей легче охранять, когда у них нет крыльев. Почему же ты думаешь, что с тобой они обойдутся по-другому?
— Не желаю я больше этого слушать! — завопил Амхерст. — Не желаю! Слышишь? Лига мне доверяет и никогда не причинит мне вреда. Я их друг!
— Друг? — безжалостно фыркнул Брим. — У Контролеров нет друзей, кроме самих Контролеров. Поди угадай, на что способны безмозглые дураки вроде тебя, — проще от вас избавиться. Попомни мои слова, Амхерст: если твое желание сбудется, тебе не жить.
— Нет! — пролепетал Амхерст. — Нет! Негрол Трианский хочет мира! Не станет он нападать на Флюванну. Ты все врешь, Брим. Ты сам дурак!
— Может, ты и прав, Амхерст. Каждый подданный Империи имеет полное право строить из себя дурака на свой лад. — Глядя на багрово-красного лидера КМГС, Брим понимал, что попал в точку. Страх перед боем у Амхерста пересиливал даже страх перед смертью. И если Пувис Амхерст так устроен, его сподвижники, видимо, работают так же.
В этом специфическом страхе Брим видел единственную надежду как для Империи, так и для себя самого. За этим он, собственно, сюда и пришел.
— Ну ладно, Амхерст, — сказал он. — Не могу я торчать у тебя целый день. Хочешь сказать еще что-нибудь — говори. У меня есть дела поважнее, чем сидеть и болтать со ставленниками Лиги.
Амхерст из красного сделался белым.
— Ах ты, ничтожество, жалкий подонок. Как ты смеешь…
— Я многое смею. Это входит в мои обязанности. Амхерст сощурился, нервно ломая пальцы.
— Убить бы тебя за твою наглость, — еле слышно выдавил он.
— Хорошая мысль. Полагаю, у тебя не хватит духу сделать это самому?
— С-считай себя покойником, — прошипел Амхерст, явно не владея собой.
— Подумай хорошенько. — Брим встал со стула и аккуратно поставил его на место у стены. — Я стану чертовски неудобным покойником и для тебя, и для твоих шутов гороховых из КМГС. Убийство в нашей Империи пока еще считается преступлением, и те, кому следует, будут знать, где искать виновного.
— Мне ничего не грозит, — хвастливо заявил Амхерст. — Я обладаю властью, которая тебе и не снилась.
— Возможно, что человека с твоими связями трудновато будет обвинить в убийстве — особенно если суд поведет честную игру в отличие от тебя. Но ты все равно ничего мне не сделаешь — по двум причинам.
— Это по каким же? — ехидно осведомился Амхерст.
— Мне вспомнились кое-какие имена. Урсис и Бородов. Медведи. Они не станут играть по правилам. И если со мной что-то случится, ты будешь первым, за кого они возьмутся. Скажи, Амхерст, ты видел, как человека разрывают на части — ну, скажем, содескийские волки? Ник Урсис говорит, что это очень шумный и долгий процесс.
