Алекс Орлов - Конвой
– А можно мы посмотрим, как вы едите?
– Конечно. Только мышек сейчас есть не буду…
– Да-да, я помню, – кивнул кок. – В сумерках.
– А какие на судне могут быть сумерки? – подал голос один из солдат.
– Календарные, какие же еще, – невозмутимо ответил ему Ламберт. Затем засучил рукава и под пристальным вниманием незваных гостей начал с невозмутимым видом поглощать еду.
Про себя Ламберт отмечал, что продукты ему подали добротные, однако не подавал виду, что различает их вкус.
Когда все было съедено. Ник с унылой физиономией сказал коку «спасибо» и, прислушавшись к своим внутренним ощущениям, добавил:
– Честно говоря, думал, что сблевану, но вроде обошлось. А теперь идите, я должен отдохнуть и тщательно разложить съеденное на элементарные компонерты.
– Да-да, конечно, – закивал кок и стал собирать посуду. – Всего вам наилучшего, сэр, – пожелал он Нику и вышел вместе с охраной.
Дверь закрылась, и наступила тишина. Двигатели судна мерно гудели и несли Ника навстречу неизвестности. Сытое брюхо согревало его беспокойную сущность, и вскоре накатилась блаженная дрема, сменившаяся покрывалом равнодушного сна.
Пробудился Ник через полчаса оттого, что кто-то вошел в его каюту. Мышки в коробке забеспокоились, и Ник понял почему – возле дверей стоял самый настоящий ураец со свинпово-серой физиономией и буравил Ника злыми желтоватыми глазками.
Ламберт сел на кровати и, сняв со стола коробку с мышами, убрал ее на пол.
– Ты почему не стучался? – строго спросил он незнакомца, надеясь сбить его с толку, однако желтоглазый ураец был защищен панцирем генетической злобы и, усмехнувшись во все пятьдесят восемь зубов, молча прошел к столу.
Придвинув стул, он небрежно на него уселся и положил на стол прямоугольную коробочку.
«Неужели опять мыши?» – подумал Ник.
– Ты говоришь по-урайски, варвар? – неожиданно спросил серолицый.
– Ты же только что слышал.
– Слышал, но я не поверил своим ушам… Ник в ответ пожал плечами. Он еще не разобрался, как нужно себя вести с этим существом.
– Вообще-то я лейтенант Бруц. Помощник командира корабля,
– А я варвар.
– Это и так видно, – процедил Бруц с таким видом, будто заметил у Ника хвост. – Я пришел тебя протестировать.
– Протестировать? Это как? – по-настоящему изумился Ламберт.
– Это шахматы, – сказал ураец и блеснул желтым глазом. – Что-нибудь слышал о них?
– Практически ничего.
– Так я и думал. – Теперь в голосе Бруца прозвучало сожаление. – И тем не менее, я хочу попытаться научить тебя этой игре. Мне любопытно знать, сумеешь ли ты запомнить хотя бы названия фигур…
– Хорошо. Я согласен, – кивнул Ник. Помощник Бруц открыл коробочку и расставил фигуры.
– Вот это ферзь, варвар. Понял? Ник кивнул.
– Повтори…
– Ферзь.
– Отлично. А вот это король, дальше – офицер, конь… Не дожидаясь встречных вопросов, Ник повторил все названия и пару раз, для порядка, запнулся. Бруц с явным удовольствием заметил его ошибки и начал объяснять тактико-технические характеристики фигур.
После того как Ник сдал Бруцу теорию, тот предложил сыграть. Ламберт пожал плечами и предложил помощнику капитана начинать первым.
Тот уверенно начал и через шестнадцать ходов получил мат.
– Э-э… – протянул Бруц. – Постой, что-то я не понял… Давай еще раз.
Они попробовали еще раз, но с тем же результатом.
Бруц задумался. Он внимательно смотрел на Ника и пытался понять, в чем же здесь подвох.
– А давай сыграем в шашки. Знаешь, что это такое?
– Первый раз слышу, – ответил Ник. – Если научите, я попробую сыграть…
Бруц начал объяснения, но на этот раз не проводил никаких зачетов и начал игру сразу. Однако и в шашках ему не везло, и он прекратил игру, как только Ник, выкосив половину его шашек, прошел в дамки.
Лицо урайца превратилось в оловянную маску, и он несколько раз глубоко вздохнул, чтобы унять внутреннюю злость.
– Должно быть, ты и о домино ничего не слышал? Ник простодушно замотал головой.
– И о картах?
– Откуда, сэр?
– Послушай, но ведь этого не может быть. – Ураец оперся на стол и приблизил свое лицо к Нику.
Тот едва сдержал себя, чтобы не дотронуться до щеки Бруца, чтобы проверить – пачкает ли эта блестящая краска.
– Этого просто не может быть, чтобы какой-то грязный варвар выиграл у офицера урайского флота…
– Такое может быть, если у вас нездоровые видения, сэр, – учтивым тоном заметил Ник и перевернул под столом коробку с мышами.
– Что ты мелешь, варвар? – вскинулся Бруц.
– Дело в том, что у нас, варваров, очень сильные флюидные воздействия в диапазоне подкорковых колебаний мозга. Поэтому вы вполне могли попасть под мое влияние и поэтому проиграть…
– Ты… смеешься надо мной, варвар?
– Нет, сэр. Например, я могу внушить вам, что по полу бегают мыши, и вы их сразу увидите.
– Какая наглость! Ты думаешь, я попадусь на этот блеф?
– Не знаю, – пожал плечами Ник. – Попробуйте заглянуть под стол, и станет ясно, восприимчивы вы к этому или нет.
Помощник Бруц взвесил доводы Ламберта, затем, отодвинувшись от стола, опустил глаза вниз… и тут же поднял их на Ника. Из желтых они превратились в красновато-оранжевые и стали больше раза в два.
– Ха-ха! -нервно хохотнул Бруц.-Я… никаких мышей не вижу… и у вас ничего не получилось… Ха-ха!
Он снова посмотрел на пол и медленно поджал ноги. Затем осторожно поднялся:
– Ладно, варвар. Мне пора. На негнущихся ногах он отошел к двери и, обернувшись, хохотнул еще раз:
– Ты, варвар, сукин сын.
– Ваши шахматы, сэр, – напомнил Ник.
– Пусть останутся у тебя. Дарю.
– Спасибо, сэр.
***
До самого вечера Ника никто не беспокоил, поэтому ему хватило времени переловить всех мышей. Животные яростно пищали и кусались, отстаивая свое право жить на свободе, но Ник был решителен, и вскоре все беглецы вернулись обратно в коробку.
«Нужно будет покормить их», – подумал он, решив припрятать немного еды во время ужина. В том, что ужин будет, Ник почти не сомневался. У урайцев, как он заметил, образ жизни и вкусы были схожи с человеческими. Впрочем, афишировать свои догадки Ник не собирался. Он считал правильной избранную им шоковую тактику и решил придерживаться ее, сколько это будет возможно.
«Чем больше я набью себе цену, тем больше со мной будут считаться», – рассуждал он.
Когда настенные часы показали девятнадцать часов, принесли ужин. На этот раз вместе с коком прибыл лично командир корабля – лейтенант Ниппель.
Он улыбнулся Нику, как старому знакомому, и, подождав, пока кок расставит тарелки, присел рядом.
– Будете и на этот раз валять дурака, выясняя, что это за продукты?
– Зачем? Для меня не имеет значения, что вы принесли. Белки, жиры и углеводы я усваиваю безо всяких проблем. Я же понимаю ваши трудности.
– Какие трудности?
– Ну, специальное питание и все такое.
– Вам не нужно специальное питание, Ник Ламберт. Я получил относительно вас подробные инструкции.
– Могу себе представить, – ухмыльнулся Ник, чем вызвал у лейтенанта Ниппеля некоторое замешательство.
– А что это за шутки с мышами? Откуда у вас в каюте оказались мыши?
– Это вам помощник сказал про мышей?
– Да, он сказал, что видел, как они бегали по полу.
– Понятно, – кивнул Ник, подозревая, что кок ни за что не признается, что сам приносил пленнику мышек. – Понятно, а не говорил ли он, что я выиграл у него в шахматы и шашки?
– Говорил, – признался Ниппель. – Только я ему не поверил – ведь он у нас гроссмейстер.
– Я и сам ему не поверил, – согласился Ник и, пододвинув тарелки, принялся за еду.
– Что значит не поверили? Чему не поверили? – насторожился Ниппель.
– Тому же, чему и вы, – с набитым ртом ответил Ник и, желая успокоить кока, добавил: – Вот этот омлет мне нравится.
– Э… это запеканка, сэр, – заулыбался довольный кок – Ну, тем более! – развел руками Ламберт и, бросив взгляд на Ниппеля, сказал: – А к вам у меня вопросов больше нет. Вы можете идти.
При этом он ногой перевернул под кроватью коробку с мышами.
– Да, сэр, – кивнул Ниппель и, поднявшись со стула, направился к двери, однако замер на полпути и, повернувшись, рявкнул так, что кок уронил пустой поднос. – Что значит нет вопросов?! Ты за кого меня держишь, сволочь?! – Лейтенант раскрыл рот пошире, чтобы орать дальше, но почему-то так и остался стоять с раскрытым ртом. – Одну минуту, Ламберт, а что это у вас на полу? – уже совершенно другим тоном спросил лейтенант.
Ник удивленно поднял брови и перевел взгляд на кока, но тот только вытянулся в струнку, боясь вздохнуть.
– Ах да, ну конечно… – промямлил Ниппель и, шагнув к двери, не прощаясь, выскочил вон.
– Если ты не против, братец, я оставлю мышкам вот эти оладушки, а то животные совершенно истощены. Я к таким худеньким не привык.
