Андрей Ливадный - Ковчег
— Кимпс… — негромко произнес он.
Она откликнулась немедленно, без задержки.
— Да, Рогман?
— Покажись.
Серый туман преданно взметнулся вихрящимися клочьями, и из него вышла женская фигура. Сделав шаг, она застыла в полуметре от Рогмана, доверчиво глядя на него, но он видел: в каждой черточке ее лица застыл испуг. Ожидание приговора.
— Ты слышала, что говорил Бриан, когда я умирал на полу этого зала?
— Конечно…
— Что? Повтори!
— Он не говорил, Рогман, — ответила Кимпс, — он думал. Я слышала его мысли. Он молил, чтобы обитающие тут силы забрали его душу, тело, но только бы спасли тебя!
— И ты подчинилась?
— Да. Это был приказ, созвучный сущности тех людей, чья память живет во мне.
— Теперь послушай, что скажу тебе я.
Рогман протянул руку и коснулся ее пальцев. В этом Мире электронных образов он мог ощущать прикосновения так же остро, как и наяву…
— Я не могу сделать выбор между тобой и остальными живущими, — ощущая дрожь ее пальцев, произнес он. — Я могу приказать тебе посадить Ковчег, и ты выполнишь мой приказ, но умрешь. Я могу промолчать, и тогда погибнут они. Для меня неприемлемы оба варианта.
— Рогман… Они дикие… Я спускалась в этот Мир в твоих поисках. Они злобные, кровожадные, они убивают ради того, чтобы жить. Они убивают даже друг друга. Вспомни, через что ты прошел, как унижали и ненавидели тебя!..
— Я помню. Я помню и то, как моя ненависть погубила народ, меня воспитавший… — ответил Рогман. — Так вот, Кимпс… Ты уже не машина, я это понял. И я уже, наверное, не человек… Помнишь, ты говорила мне, что командные палубы Ковчега это суть отдельный модуль, самостоятельный корабль?
— Да.
— Почему он до сих пор не был восстановлен, не заработал, как раньше? Ведь тут оставалось и сейчас остается множество роботов, которые могли бы устранить последствия катастрофы хотя бы тут?
— Энергия, Рогман. Единственный реактор уцелел на верхних палубах, но он полностью работает на аварийное жизнеобеспечение. Для тех, кто живет внизу.
— Я хочу все изменить. Я собираюсь продать свою душу… — При этих словах Рогмана Кимпс испуганно сжалась. — Я хочу остаться с тобой, в том виде, как я существую сейчас…
Должно быть, она не поверила тому, что он сказал. Странное поведение для кибернетической системы…
— Рогман?!
— Я приказываю тебе отделить два нижних яруса Ковчега и управлять их посадкой. Ты ведь можешь сделать это отсюда?
— Да… — дрожащим голосом ответила Кимпс, а потом вдруг прильнула к нему, словно они не были призраками, а являлись самыми что ни на есть материальными людьми, встретившимися вдруг после долгой, очень долгой разлуки…
В глазах Кибернетической Системы стояли слезы.
— Я люблю тебя, Рогман… — прошептала она.
Он не ответил, потому что знал: память тысяч людей, что жила в ней, билась на протяжении тысячелетий мрака неровным пульсом непрожитости и действительно научила ее ЛЮБИТЬ.
* * *В Мире наступил окончательный хаос.
Казалось, что в движение пришла сама земля.
Повсюду, в самых неожиданных местах, прямо под ногами разверзалась почва, открывая глазу скрытые под ней ворота убежищ.
Представители множества рас и народов метались под светом шести солнц, нигде не находя укрытия от надвигающейся катастрофы.
Потом случилось нечто совсем ужасное. Из открывшихся зевов появились исполинские шагающие машины.
Они сгоняли обезумевших существ в плотные стайки и упорно оттирали их ко входам в убежища. Там, где не помогал обыкновенный ужас, они применяли невидимую стену, которая толкала неразумных тварей в нужном направлении.
Единственными существами, кто сохранил хоть грамм рассудка в этой вакханалии безысходного страха, была горстка людей, помогавшая шагающим машинам, да мечущиеся поверх их голов странные создания с острыми крысиными мордочками и громадными перепончатыми крыльями.
Среди людей выделялся закованный в металлокевлар воин, а среди летучих созданий — вьющийся над его головой нетопырь с четко различимыми шрамами, что тянулись вдоль его спины, рассекая бархатистую шерстку на крохотном теле.
Наконец большинство створов с глухим скрежетом закрылись, оставив внизу, в теснине убежищ, воющие от ужаса и позабывшие про вражду народы. Вместе с ними оказались согнаны животные.
Шесть солнц заметно потускнели, остановившись в зените. Перепаханная земля, вывороченные с корнем деревья, разрушенные жилища — все это придавало бесконечной равнине жуткий вид.
Почва под ногами заметно колебалась. Наверху, под хрустальным куполом, что-то трещало, со звоном осыпаясь вниз.
Прежде чем спуститься в последний открытый зев убежища, в котором только что исчез отправленный туда пинком цефал, Бриан задержался и взглянул на небо.
Ему было страшно.
Побелевшие губы воина шевельнулись, произнеся какие-то слова, адресованные туда, к хрустальному куполу.
— Мы будем помнить тебя, Рогман… — вот что прошептал он.
Древние ворота убежища с лязгом поползли навстречу друг другу, закрываясь за спиной Бриана.
Во мраке космоса к планете приближался циклопический шар песочно-желтого цвета.
Казалось, он пролетит мимо, не задев даже фиолетовой кромки стратосферы. За шаром тянулся длинный шлейф, состоящий из различного мусора и кристалликов голубоватого льда. Это продолжала истекать замерзающая в вакууме атмосфера Ковчега.
Внизу, под покрывалом облачности, огромные неуклюжие животные задирали свои головы, тревожно глядя на небо. Они еще не знали, что эра их безраздельного правления на планете окончена.
В космосе по поверхности песочно-желтого, изрытого кратерами шара внезапно пробежала трещина. Внутри, под корой пустотелого астероида, грохотали направленные взрывы. Шар сотрясался от корежащих его конвульсий, в космос отлетали каменные глыбы. Одни, вращаясь, уносились прочь, другие под разными углами падали в атмосферу планеты, превращаясь в дождь падучих звезд.
В районе трещины, которая уже походила на глубокое ущелье, сверкнул металл. Расселина, в которой продолжали грохотать взрывы, опоясала шар Ковчега у самой его макушки.
Затем случилось нечто неописуемое, катастрофичное.
По всему периметру разлома внезапно полыхнул ослепительный свет, и две неравные части разделились, отходя друг от друга. Нижняя, похожая на усеченную сферу, под напором взрыва изменила траекторию и полетела навстречу шару планеты, а верхняя, напоминающая украшенный вкраплениями камня сверкающий диск, с ровной нижней плоскостью, — в другую сторону, туда, где призывно сияли россыпи немигающих звезд…
На ровном срезе удаляющегося диска сияли шесть разноцветных солнц. Они светили еще некоторое время, а потом погасли одно за другим.
Внутренняя система жизнеобеспечения Ковчега была отключена. Теперь вся энергия поступила в распоряжение Кимпс.
Рогман смотрел на удаляющуюся к планете сферу и не знал, что же он должен испытывать в эти мгновения?..
Он отказался от своего физического тела ради тех, кто падал сейчас навстречу пухлой атмосфере… Выживут ли они там? Примет ли их новый Мир? Для скольких народов он сможет стать новой родиной?
Этого он не знал. Но собирался проверить, вернувшись сюда через какое-то время, когда им удастся восстановить командный модуль несуществующего теперь Ковчега.
И еще… он хотел попытаться найти ту звезду, откуда тысячи лет назад отправилась в путь их рукотворная планета. Ну а пока…
— Расчет траектории окончен… — прервал его мысли голос Кимпс, и он почувствовал, как она подошла к нему сзади. Ее рука легла ему на плечо, а голова чуть склонилась вбок, щекоча Рогмана локоном волос. Вкусив запретного плода, она, похоже, не собиралась больше расставаться с иллюзией виртуального тела…
— Они сядут?
— Нет… Они упадут. Но мне удалось рассчитать падение так, что оно приведет Ковчег на мелководье у берега одного из океанов планеты. У них очень много шансов выжить. Очень…
В этот момент усеченная сфера Ковчега коснулась незримой границы, под углом погружаясь в воздушное покрывало планеты.
Вокруг неистовым ореолом вспыхнул огонь, сжирая остатки каменной облицовки.
Через минуту им был виден лишь ослепительный шар, тонущий в покрове облаков…
* * *Удар потряс планету.
В месте падения Ковчега образовалась циклопическая воронка. Океан, пытаясь заполнить ее, кипел, выбрасывая в атмосферу миллионы тонн пара. Исполинская волна, рожденная ударом, понеслась прочь, сметая все на своем пути.
Ей суждено было трижды обогнуть земной шар клокочущим, пенистым валом, прежде чем она успокоилась, улеглась, разлившись по изувеченным материкам озерами быстро сохнущей грязи.
