Елена Радзюкевич - Путь домой
– Все улетели, – сказал доктор Ленси. – Мы здесь одни.
– Как улетели? – спросил мальчик пораженно. – Нас, что, бросили?!
Трей опустила голову. «Все правильно. Они нарушили запрет, ушли из лагеря…»
– Капитану пришлось это сделать, – ответил доктор. – Мы получили очень важный сигнал. Расшифровали информацию, что вы принесли. Ту, что передал твой отец, – доктор взял Селета за руку, хотел притянуть к себе, но мальчик отступил на шаг и спрятал руки за спину. – Очень важное сообщение, – продолжил доктор, – что адалы нападут на колонию Венеция. В том секторе больше нет кораблей и «Огненный лев» получил приказ спасти колонию. Поэтому лагерь свернули за два часа и все улетели.
– А вы? – спросил Селет.
– Мы с капитаном немного поспорили, кому здесь оставаться и искать вас. Мне не удалось бы его убедить оставить меня и его – доктор оглянулся на Ромиса, – если бы у всех было немного больше времени. Но все так спешили, что на полеты шаттла времени не было. Только один рейс. Сергей хотел оставить человек пять-шесть, но я подумал, что туземцам это не очень понравится. Спорить долго было некогда, и остались мы с Ромисом. А капитан не может бросить корабль, Денис. Никто и ничто не может быть для него важнее, чем корабль и экипаж.
Денис растерянно взглянул доктору в глаза. «Но я же тоже экипаж, – хотелось ему сказать, – и все остальные».
– Даже ты, – закончил врач. – Ты должен это понять.
– Но они вернутся? – спросил Денис.
– Да. Должны вернуться.
– А если адалов будет много? А если…
«Если адалы победят?» – подумал Денис, но не сказал вслух.
– Они вернутся, – твердо пообещал доктор. «Огненный лев» – отличный корабль. Прекрасно вооруженный, если уж на то пошло, а капитан Холодов опытный командир. Теперь, когда вы нашлись, мы должны всего лишь подождать.
– А почему туземцы на вас напали? – спросил Селет.
– И что с Ромисом? – подхватила вопрос Трей.
– Это в двух словах не расскажешь. Дело в том, что мы искали вас, спрашивали у туземцев, не видели ли они детей. Просили жреца дать людей на поиски. Поначалу он хотел нам помочь, мы и еще человек пять местных прочесали весь лес вокруг лагеря. Звали, кричали, но ничего. А потом к нам прибежал мальчишка и сказал, что Аптон, это жрец, велит всем немедленно идти к священному месту. Мы пошли тоже. Мы думали, что возможно там нашли вас. Это место – то где мы были сегодня. Когда мы пришли, оказалось что поймали адалов, а их бог Одис разбит. Туземцы очень разозлились, нет, разъярились. Начали кидать в нас камни, оскорблять. Ромис сказал, что возможно это адалы разбили бога, – был большой скандал. Нет, драка. Арис ударил Ромиса, адалу бы не поздоровилось, но туземцы их растащили, и в суматохе кто-то воткнул в Ромиса нож. Я даже не знаю, кто это сделал – Арис или кто-то из местных. Рана опасная, а никаких лекарств у меня с собой не было, он потерял много крови, пришлось перевязывать тем, что дали туземцы. Но он держался молодцом, даже не пикнул. Неправильно все получилась, не так все должно было быть. Мы… были не готовы к такой ярости туземцев…
– Они сильно разозлились из-за Одиса? – спросила Трей.
– Сильно, не то слово, – ответил доктор. – Так кто же расколошматил ту шутку? Ты, Селет, или Денис?
– Я нечаянно, – ответил Селет. – Хотел посмотреть, а она упала.
– А Ноис видел? – спросил доктор.
– Видел, – ответила Трей. – Он испугался, а потом ругался на нас. А сегодня… Сегодня он соврал. Я не знаю почему.
– Он считает вас своими друзьями, – ответил доктор. – Ведь так?
– Да… – ответила Трей.
– Особенно ее, – Денис хихикнул. – Он ей даже цветок подарил.
– Цветок?
– Да, еще раньше, когда мы играли в лесу.
– И нас тоже считает, – ответил Селет. – Он не хотел, чтобы жрец что-нибудь сделал с нами.
– А он может? Он может что-нибудь сделать? – спросил Денис.
– Ты что, больной? – набросилась Трей на Дениса. – В яму эту посадит вместе с Ноисом. Так, Селет?
Илльфи посмотрел на них тоскливыми глазами.
– В яму, не страшно, – сказал он. – Там сразу не умрешь. – Если они решат, что мы виноваты – нас утопят.
– Не болтай что попало, Селет! – строго сказал Ленси. – И вам давно пора спать! Быстро разобрали солому, одеяла, и на боковую!
Трей переводила взгляд со своего друга на доктора. Что не так. А… вот оно что. Селет сказал правду. Прочитал в голове у жреца.
– Но еще рано! – запротестовал Денис. – Я не хочу спать! И меня не утопят! Я плавать умею!
– А ну-ка заткнись! – оборвал мальчика доктор. – Умеет он… Лучше бы вы умели слушать, что вам говорят! Если бы вы не ушли из лагеря, если бы не нарушили правил, то мы сейчас спокойно летели на корабле!
Доктор Ленси встал, прошелся по амбару. И замер около длинного узкого отверстия в стене. Нет, не окна, щель для вентиляции, через которую в амбар проникало немного света. Он стоял там долго, уперев руки в бока. Трей смотрела на худую докторскую спину и думала, стоит ли рассказать ему, что она спрятала в укромном месте части Одиса или нет… «Все таки нет, – решила оно про себя. – Жрец обещал проверить, правду ли говорит доктор, вдруг он сможет прочитать его мысли?»
В амбаре стояла тишина, прерываемая только тяжелым дыханием Ромиса.
– Доктор Ленси, – сказал Селет. – Извините. Я не хотел никого пугать.
– Мы и не испугались, – ответил Денис.
Доктор обернулся.
– Это я должен извиниться, – сказал он мягко и подошел к детям.
Денис вскочил на ноги:
– Нас убьют, да? – тревожные глаза смотрели на Ленси.
– Нет! Нет, что ты!
– Это я виноват! Я уговорил остальных уйти из лагеря!
– Что теперь про это говорить? Успокойся, Денис.
Доктор потрепал рыжую голову мальчишки.
– Но я тоже согласился, – сказал Селет. – И мы вместе уговорили Трей.
– Да, вы виноваты. Вот вернемся на корабль, не миновать вам недели на хлебе и воде. Идет?
– Нас, правда, спасут? – спросил Денис.
– Даже не сомневайся! Завтра прилетит наш корабль. Или послезавтра. Все что нам нужно – потянуть время.
Ленси прижал к себе мальчика, похлопал по спине. А потом встретился взглядом с Селетом. И илльфи опустил глаза. Он понял, что взрослый человек лжет. Довольно искусно, но лжет. Он совсем не уверен в том, что завтра прилетит корабль.
– Можно я спрошу? – Трей уже устроилась на соломе, и сейчас сидела, прикрыв ноги одеялом.
– Спроси, – отозвался Ленси.
– А это правда, то, что говорили адалы? Что вы, то есть мы, хотим переселить туземцев домой и забрать тут весь уран?
– А ты как думаешь?
– Не знаю, – сказала Трей подумав. – Им там будет лучше, да?
– Да, если только они на самом деле жили в другом месте.
– А если нет? Если легенды обманывают?
– Если нет – то они останутся здесь. Никто не будет их трогать. Даже если они попросят.
– Почему? А… знаю. Нельзя вмешиваться?
– Да. Но я на девяносто девять процентов убежден, что легенды правдивы. Сможем ли мы найти их родину? Вот вопрос.
– А когда найдем, заберем уран? – спросила Трей.
– Или мы это сделаем, или адалы, – ответил доктор. – Все, дружно спим. Утро вечера мудренее.
Трей улеглась на спину, закрыла глаза. И перед ней тут же возникло озеро: легкие волны бьются о край плота. Влажный воздух. Она сидит на коленях у края и смотрит на удаляющийся берег. Рядом плывут лодки, плоты, часть туземцев идет по берегу. И только старый жрец остался. Стоит, опираясь на палку. Потом уходит в нагромождение скал. Он всю ночь будет там один на площадке – поняла тогда Трей. А сейчас она подумала, что это не так. Что он будет не один, а с Ноисом. И Ноис будет не один, а со жрецом. «Может быть, он поговорит с мальчиком? – подумала она. – Успокоит его? Пообещает отпустить утром?» Она почти видела старика, сидевшего у столба на каменной площадке и свернувшегося у него на руках внука. Видела морщинистую руку, поглаживающую спутанные волосы жертвы, слезы, медленно катящиеся по впалым щекам. А еще она подумала о том, что если туземцев увезут отсюда, то и жертв больше не будет.
Селет лежал, свернувшись под одеялом. Ему было почти тепло. Ему вовсе не хотелось читать чужие эмоции и мысли. Он был бы рад, если бы у него не получалось. Но эмоции переполняли помещение. Чтобы не захлебнуться в них, он пытался для себя хоть как-то упорядочить и разделить их. Чувства Трей он понимал лучше всего. Девочка боялась, а еще очень жалела о чем-то. О чем именно, Селет и так знал. Она жалела, что пробыла на корабле так мало времени, и что теперь не будет ни Джей Ригас, ни корабля, ни Земли.
Денис боялся тоже. Боялся и скрывал это. Но надеялся, что все будет хорошо. Это чувство, надежда – пугала Селета. Один раз он тоже надеялся. Надежда… это бессмысленно. Нет никаких оснований надеяться! Все что она принесла ему – боль и разочарование. Сильную боль. И он не хотел испытать ее снова. Лучше совсем не надеяться, чем потом… потом чувствовать, как в душе все горит огнем. Горит и сгорает в пепел.
