Михаил Сенин - Дорога к вратам
— Вот что Ирина. Сделка. Вы месяц не пытаетесь ничего узнать о пророчестве, а я вам… Три средних крейсера. Новые, только что прошли испытания и освящены та’корн. Готовились на Реорте, а я их отдаю вам. Договорились?
— Четыре крейсера, адмирал. Сами знаете, у меня только восемьдесят кораблей, не считая тех, что патрулируют независимые миры. Четыре крейсера.
— Три. И один тяжёлый. Сборка закончена, испытания начались. Получите через полтора месяца. И до той поры забудьте слово «пророчество», как кошмарный сон. Договорились?
Я задумалась. Всего полтора месяца и четыре новеньких корабля. Игра стоит свеч. Да и чёрт с ним, с пророчеством. Кирны буквально жить не могут без этой мистики. Заслать к ним цыганский табор, то-то смеху будет…
— Договорились. Но ты мне сам расскажешь, Ваалд.
— Прости, Ирина. — Он сел и вытер лысину. Лицо снова приобрело нормальный цвет. — Прости, но от меня ты это не услышишь. Ты свободна.
Хм… Серьёзное, наверное, пророчество. Ну и чёрт с ним.
Прошли полтора месяца. Ничего хорошего за это время не произошло. Ещё несколько десятков миров отделились от союза. Совету пришлось создать для них отдельный статус — отсоединившиеся. Происходил этот процесс тихо и вполне законно, как любая подлость. Потому нас и не касалось. Были мелкие стычки между правительствами планет и сепаратистами, но пока они не выходили за пределы атмосферы — нас не волновали.
Суэнк потихоньку восстанавливал мои корабли, по принципу из трёх разбитых — один целый. В воздухе висело ожидание какой-то пакости. И эта пакость настала. В один прекрасный день мы с Хисс сидели в штабе и служили службу, обсуждая последнюю моду на раскраску гребня скуош и купальники для фаарзи в женской фазе. С одной стороны, встроенный в купальник корсет формирует изящную фигуру, с другой это должно быть дьявольски не удобно. А модная раскраска, имитирующая пламя, совершенно не нравилась Хисс, но, на мой взгляд, очень неплохо смотрелась бы на её гребне и отлично гармонировала с красными глазами, полными ярости. Выглядело это гораздо лучше, чем надоевший зимний камуфляж. Внезапно зазвонил селектор. Это мой зампотех доложил об окончании приёмки «Попрыгунчика», тяжёлого крейсера. Того самого, обещанного Ваалдом. Я вспомнила о нашем последнем разговоре.
— Хисс… Давай-ка сменим тему. Тряпки и мазилки это хорошо, но я слышала о некотором пророчестве, якобы имеющем ко мне отношение…
— Да? Это скушшшно… И вообщщще, у кирнов полно разных пророчессств. А вот посссмотри, интересный кирнийсссский наряд…
Я взяла журнал, закрыла и отложила в сторону.
— Хисс, я узнала, что это нападение на базу, возможно, было нападением персонально на меня. Вроде бы это связано с пророчеством. Я хочу себя обезопасить. Имею право?
— Иришшшка, поверь мне. Лучшшше тебе об этом не знать.
— Да? А мне кажется, что мне лучше знать, о чем я должна знать. Если целый флот непонятно каких чужаков громит столицу Союза, чтобы избавиться от меня… Хисс, о чём пророчество?
— Ты насссстаиваешшшь?
— Да.
Хисс замолчала.
— Хорошшшо… Ты имеешь право знать, хотя… Слушай же. Сразу после окончания войны нашшш мудрец, Хуаш аш Туруш, известный тем, что предсссказывал будущщщее, хоть и не всссегда удачно, впал в долгий сон. Есть у нас такая болезнь, когда…
— Пропусти. Летаргия меня не интересует. Давай коротко. И без песнопений.
— Хорошшшшо. Выйдя из сссна, он предрёк, что придёт некто, не принадлежащий ни к одному миру, и принадлежащщщий ко всем. И потеряет он ссссвоих близких и будет одинок, но и будет со вссссеми. И зажжёт он звезду. И должен он будет погибнуть, но будет жить. И будет большшшая война, но он закончит эту войну. А потом вернётссся домой и насссступит мир.
— Очень интересно. А причём тут я?
— Уже давно я заметила, что ты подходишшш под это описсссание. По мужу ты кирн, сссама ссссказала как-то раз. Ссстаршшшая мать клана на Гхуме. У тебя младшшший сссан та’корн и безмолвная речь. И, формально, ты не нарушила ни одного закона за время ссслужбы, разве не так, сссумасссшедшая фаарзи?
— Ну ладно. Допустим. А что во мне от ссскуошшш?
— Ничего, но… наши старейшины хотели ссссделать тебя почётной гражданкой Проклятой планеты. За моё исссцеление в Шешшшендрике и захват двух чёрных кораблей. Мне ссстоило большого труда отговорить их.
— Зачем? — задала я бессмысленный вопрос. Сказать, что я была удивлена значит ничего не сказать. Почётная скуош, надо же…
— Чтобы отвесссти от тебя пророчессство.
— Отвела?
— Похоже, нет. В тебе ессссть дух скуош.
— Ладно. Близких я потеряла, включая Каэльда, но ты со мной. Погибнуть должна была, чёрт бы побрал этот г’йохль. Пусть так. Пусть это обо мне, хотя ни хрена я не верю в эти пророчества. На кой чёрт от меня это скрывать? Пугать не хотите?
— Есссть ещё одно обстоятельство, Иришшшка. Хуаш аш Туруш предсказал, что война начнётся в тот день, когда этот некто узнает о пророчессстве.
Я присвистнула. Так вот почему Ваалд не хотел мне сам ничего говорить! Ну надо же! Кстати, сколько времени? Ага, день почти прошёл.
— Ладно, Хисс. Если это пророчество про меня, то у него не так много времени, чтобы начать сбываться. Если до полуночи не начнётся война…
Стук в дверь. Роэрд. Выглядит замученным, но держится крепко. За это я и ценю кирнов. Чёрт, как же мне не хватает Каэльда!
— Заходи. Надеюсь, ты принёс хорошие новости? Плохими за последний месяц я сыта по горло.
— Смотря как сказать. — Роэрд взял с кресла модный журнал и положил на край стола. — С одной стороны, всем плохим новостям конец. Распад Союза не имеет значения, неясности кончились. С другой стороны… — Он протянул мне лист пластика, с отпечатанным приказом Совета и Ваалда. Первый гласил о преобразовании полиции в патруль, второй предписывал немедленно поднимать флот и выдвигаться в условленную точку пространства, на соединение с остальными флотами. Судя по всему там должна была начаться первая битва. Я молча протянула бумагу Хисс. Пророчество начало сбываться.
Висят в пространстве два флота, наш и гронов, в боевом порядке. Боя нет. Я второй час мучаю бортовой компьютер, надеясь выработать хоть мало-мальски выигрышную тактику. Но скорее, для того, чтобы не сойти с ума от ожидания. Уверена, что командиры других кораблей заняты тем же.
— Какие перспективы? — Спрашивает Роэрд. Хисс мрачно молчит.
— Дерьмо, — отвечаю я. — В лучшем случае уцелеют один-два корабля с обеих сторон.
— Дерьмо, — соглашается Роэрд. Интересно, он уже потерял надежду залезть в мою постель? Что за чушь лезет в мою голову!
Вызов с «Любимчика». Командир докладывает о неисправности систем вооружения и ходовой части. Чёрт! И нечего уже не сделать, поздно! Вызов с «Могучего». Тоже самое. Ещё вызов. Ещё. На панели зелёные квадратики сменятся красными, один за другим. Пара минут — и мой флот обезврежен. Включая «Неустрашимый».
— Что делать будем? — шепчет Роэрд. Он спокоен, даже не побледнел. Откуда я знаю! Главное — не впасть в истерику.
— Ничего. — Говорю я, чувствуя, как по спине течёт холодный пот. — Сейчас доложу Ваалду.
Вызываю Ваалда. Даже не выслушав, яростно рычит и обрывает вызов.
— Кажется, не только мы. Все флоты парализованы.
— Ясно. — Роэрд держится молодцом, даже не побледнел. Только взгляд стал твёрже.
— Хотела бы я знать, почему они не нападают? — говорит Хисс. Между прочим, мне тоже интересно знать. Если это сработало какое-то оружие гронов, то они должны начать нас убивать. Но они молча висят напротив нас. А что если… В конце-концов, я что, должна молча сидеть и ждать у моря погоды? Я закрыла глаза и сосредоточилась. Крик на безмолвной речи требует некоторых усилий, больших, чем простой разговор. А мне нужно было громко кричать. Чтобы услышали корабли гронов. Я очень хотела узнать, что происходит.
Тишина. Я крикнула ещё раз. Кто-то отозвался, но тихо. Странно, что наши та’корн молчали. Я крикнула в третий раз. Теперь результат был налицо. В голове будто вспыхнуло ослепительное белое сияние. Именно сияние, даже не свет. Мне показалось, я куда-то лечу. Вдруг я заметила, что сижу в комнате, лишённой цвета. Пол, стены, потолок… Всё белое. Напротив меня стоит женщина, которая кажется мне знакомой. Одета в форму, как моя. Светлая, худенькая… Да ведь это я, только маленькая! Смотрит удивлённо. Мой клон? Я попыталась закрыть глаза, не получилось. Парализована? Не похоже, такое ощущение, будто у меня нет век. Не вырезаны, а именно нет, с детства. И внизу вижу… что-то тёмное с двух сторон. Вообще, какое-то странное чувство, как будто я не в своём теле. Точно! Не в своём! Вот оно — моё тело, напротив меня! Но кто в нём и как я выгляжу? На первый вопрос ответить легко, скорее всего, грон. На второй — сложнее. Я пошевелила руками. Так. Они упираются в пол, обе пары, я чувствую. Уже хорошо. Посмотреть вниз не могу, не беда. Две руки протягиваю перед собой. Огромные мохнатые лапы, красные. На концах каждой — по два ярко-синих когтя. Хм… Что-то мне не хорошо. Женщина напротив меня тоже внимательно рассматривает руки, поднося их к лицу. Забавно, что изогнуться и осмотреть себя она не пытается. Так, что ещё? Чувствую ноги, две пары… Итого — восемь конечностей. Восемь??? Я паук? Боже! Всегда невыносила этих тварей и теперь оказалась внутри одной из них! Попыталась сделать шаг, оступилась. Всё-таки восемь лап требуют большой координации. Ладно, буду стоять неподвижно. Если бы не боль в яйцекладе… Яйцеклад? Мне сохранили женский пол! И на том спасибо. Я досадливо щёлкнула жвалами. Женщина напротив ойкнула. Затем изогнулась и осмотрела себя. Не передать словами, какое отвращение выразилось на её лице! Ничего, потерпи. Узнаешь, как чужое тело занимать. Мне, кстати, тоже не сладко. Интересно, чем я дышу? А ещё интереснее, где я и кто сделал с нами этот фокус? Пора бы уже ему и объявиться.
