Андрей Громов - Стэллар. Звезда нашлась.
– И как же с ней бороться? – испуганно спросила Нэин.
– Да легко. Можно заморозить, расколоть и распихать по банкам. Можно залить кислотой или расплавленным металлом. Можно разрушить управляющие ганглии, тогда структура рассыплется сама. Но проще всего обработать её плазмой, вот плазму она страх как не любит. Если раскидать примерно две трети основной структуры на достаточно большое расстояние, конструкция сама развалится, силы распада превысят возможности авторемонта, на него уходит уйма энергии. Не парься, я с этими штуками уже сталкивался.
– А, ну тогда другое дело, – обрадовалась Нэин, переключая свой модуль в режим плазмера.
– Дэйв, дело за тобой и Нэин, – произнёс Локовски, вскидывая ракетомёт. – Мы с Исой будем отвлекать эту хренотень, пусть тратит энергию на ремонт, а вы выжигайте наниты.
Я кивнул. Остался последний заряд. Может потратить ещё парочку из н.з.? Ладно, по ходу дела разберёмся.
Защитный колпак исчез.
– Узрите мою истинную фор… – торжественно изрекла Эргель, и тут же получила очередь шариков в голову.
Голову разорвало, во все стороны полетели золотые капли, и структура принялась восстанавливаться. Локовски взлетел повыше и выстрелил своей ракетой. Ракета выскользнула из пусковой трубы, но двигатель не включился, и реактивный снаряд рухнул на пол. Раздался взрыв, и во все стороны полетели куски изувеченной плитки.
– Твою мать! – выругался старлей. – Протухла!
Плазменные шары штурмового модуля Нэин врезались в тело Эргель. Раздалось шипение, и на теле золотой фигуры образовались язвы, с чёрными краями мёртвых нанитов. Нэин перезарядила картридж, и выстрелила снова. Я вскинул свою суперпушку, и выпустил на волю последний шар зелёной плазмы. Эргель, зараза, не растерялась, и растеклась лужицей по полу. Зелёный шар взорвался в воздухе, и жидкость вскипела.
– Вот он, это момент! – взревел Локовски. – Все в стороны, Нэин отвернись!
– Это чего мне ещё отворачиваться? – возмутилась Нэин. – Хочешь скрыть от меня методы борьбы с этой поганью?
– Я тебя предупредил, – буркнул Локовски, отключая нижнюю часть брони скафандра.
– Ты чего творишь, охальник? – в ужасе произнесла Иса, глядя на Локовского.
– А что, не видно? – невозмутимо ответил тот. – Отливаю. Мой мочевой пузырь переполнен.
Локовски справлял малую нужду прямо в лужицу золотого металла. Жидкость перестала кипеть, и из неё начала формироваться голова нашей подруги.
– Ты что творишь? – процитировала Ису Эргель. – Глумишься? Сейчас я соберусь и тебе не поздоровится!
– Дура, – беззлобно ответил нахал-старлей, поправляя трусы и вновь активируя нижнюю броню. – Кончилась ты, уродина металлическая. Вот помню, ликвидировали мы на Ра как раз такую же хреновину, как и ты. Её на местных натравили терористы-гипо, чего они хотели, уже не помню, но не суть важно. В общем, обрабатываем мы объект плазмой, а он вдруг возьми и растекись в лужу, пытался скрыться через канализацию. Тут наш комбат как заорёт: «давайте, пацаны, залейте дрянь, вспоминайте, как костёр тушат». Оказалась, человеческая моча прекрасно разрушает нанитные структуры.
– Сволочь, – прошелестела Эргель, её фигура не сумела собраться дальше головы. – Мы ещё встретимся, Дэйв Стэллар.
– Вот теперь фраза к месту, – похвалил я, – Однако, я не помню, чтобы я называл тебе своё имя.
– В этом месте можно получить ответы на многие вопросы. Хоть это я смогла получить…
Помнится, и Свечение говорил что-то в этом духе. Он тоже застрял в похожем месте?
– Ну что ещё сказать… – почесал в затылке я, – Ну, разве что «покойся с миром».
– Ты славно сражался, – продолжала Эргель, – Подойди ко мне, и я скажу тебе кое-что действительно важное.
– А поцеловать тебя напоследок не нужно? – издевательски хмыкнул я. – И вообще, подруга, прости, но ты очень плохо пахнешь.
– Скотина, – прошипела напоследок голова и рассыпалась в пыль.
– Уф, – произнесла Нэин. – Ну, наконец-то всё. Я сегодня узнала столько нового!
– Это всё потому, что альтари чересчур закрытая нация, – к Нэин бочком подобрался Локовски. – Если бы вы были больше открыты галактике, или хотя бы Империи, ваше развитие пошло бы куда как веселее. Давай разрушим эти стереотипы, и станем ближе друг другу, прямо здесь, на поле брани, среди трупов убиенных врагов. Отринем скафандры, и сольёмся вместе, как символ мира между нашими народами!
– Отвали, – скривилась Нэин, – пойдёмте отсюда. Здесь воняет как в общественном сортире.
Я подошёл к дверям и распахнул их. В лицо ударил поток света, и я провалился в него.
Не было ничего только этот свет. Я не ощущал своего тела, не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, только наблюдать и чувствовать. Я смотрел на свет, а свет смотрел на меня.
«Что?» – без слов прозвучал вопрос.
Нет, не так. Не прозвучал. Не было слов, было лишь чувство, неясность, непонимание. Это что–то хотело узнать, чего же мне надо. Это была даже не телепатия, а нечто совсем иное. Кажется, я начал понимать, что же имел в виду Свечение, когда говорил, что в моём языке нет слов, чтобы описать многие понятия. И как вообще можно описать всё сейчас происходящее со мной?
Ладно. К делу. Чего я хочу? Ну конечно же, корабль. Я вспомнил мой «Искатель», и теплота воспоминаний волнами потекла в окружающий свет. Мой корабль. Мой дом. Моя шкура и мои клыки. Моя безграничная свобода, всё то, о чём мог бы мечтать пилот. Его больше нет, но мне нужен новый, сильный, мощный и неуязвимый.
Непонимание сменилось уверенностью и ясностью. Свет завертелся, и в последний момент я увидел другую искорку, чётко поняв, что это Иса. Что ж, значит и ей что-то досталось.
В нос ударил мерзкий химический запах. Я закашлялся и отпихнул чью-то руку.
– О, очнулся. – обрадовался Локовски, – Как только мы вышли в дверь, ты повалился без сознания, даже костюм тебя оживить не мог. Иса, с нашатырём оказалась куда эффективнее электроники, хотя и она тоже слегка подвисла на пороге. Переутомился ты, видать, Дэйв.
– Свет погас? – ляпнул я.
– Какой свет? – не понял Локовски, – Вроде ты лбом приложиться не успел, я тебя подхватил. Ты о чём?
– Значит ты ничего не видел? А ты, Нэин?
– А чего мы должны были видеть? – удивилась Нэин, – Мы просто вышли в дверь, и всё.
– Я поняла, о чём ты, – тихо сказала Иса. – Я тебя там видела. И ты меня тоже, да?
– Да вы чего? – всерьёз забеспокоился Локовски, – У вас сеанс массового помешательства? Вы чего бормочите?
– Не важно, – я поднялся с пола, – идём. Впереди меня ждёт мой корабль. А чего хотела ты, Иса?
– Я просто хотела быть ближе к тебе, стать тебе настоящей женой.
– Какая же ты хорошая, – вздохнул я, – а я вот о корабле мечтал…
Иса покраснела.
– Нет, всё правильно Дэйв, как же нам без корабля. Ты абсолютно прав.
– Так, – рыкнул Локовски, – отставить шуры–муры. Меня Нэин обломала, так что я и другим миловаться не дам. Чисто из вредности, и вообще.
– Вот придём, я тебе брома успокоительного накапаю, – огрызнулась Иса, – гормоны твои варварские полечить. А то они у тебя уже из ушей лезут.
Локовски гордо вскинул голову и ушёл вперёд. Я взял Ису за руку, и мы отправились следом. Последние двери раскрылись перед нами, и мы вышли в помещение ангара. Огромная эстакада гравижёлоба уходила вверх, в почти вертикальный туннель, а рядом с ней, в стыковочном узле, стоял мой корабль.
– Красивый, – сказала Нэин. – Но я не могу определить его принадлежность. Странно, но он совершенно не похож на имперский дизайн, в нём есть нечто амаррское, и, наверное, немного галентского.
– Уж точно, что не минматарский, – хмыкнул Локовски. – Этих ни с чем не спутать. Корабли у чёрных похожи на рекламу помойки, они их из всяких отходов собирают. Какие–то трубы, бочки, куски железа… Я видел один минматарский фрегат, так у него вместо носовой фигуры был приварен железный унитаз.
– Мне он нравится, – просто сказал я. – То, что нужно. Есть крылья, значит атмосферник, корпус сбалансирован, судя по форме, проблем с невидимостью не будет.
– А что, это от формы корпуса зависит? – удивился Локовски.
– А как же! Как ты думаешь, почему фрегаты–сканнеры так странно выглядят? У них сам корпус как антенна работает, тоже самое и с невидимостью. В теории, лучшее сочетание объём/поражаемая поверхность имеет простой шар, но на нём, как ни странно, поле невидимости совсем не держится, да и манёвренность не очень. Вот для баз – да, замечательно. Раньше строили кубы, вроде «Кариолисов» сейчас шары и додекаэдры.
Гравилифт спустил нас вниз, прямо к стыковочному узлу. Стойка регистрации была пуста, но на входе горел зелёный разрешающий огонёк. Я прошёл мимо, прямо к двери воздушного шлюза.
– Привет, корабль, – сказал я, приложив ладонь к корпусу, – открой дверь, я твой капитан.
Дверь плавно отошла в сторону, пропуская нас внутрь. Зажглось внутреннее освещение, и я, чего скрывать, с некоторым душевным трепетом вошёл в свой новый дом. Мы миновали шлюзовой отсек и вышли в коридор, ведущий внутрь корабля.
