Питер Гамильтон - Дисфункция реальности: Увертюра
Его улыбка потухла, когда он увидел на ее лице выражение недовольства.
— Ты так далек от правды, Джошуа, что дальше, пожалуй, и не бывает. Я рассматриваю изучение загадки Леймила как самый важный пункт в моей жизни.
— Да брось ты! Я провел годы, рыская в Кольце Руин. Несомненно, это большая загадка. Почему они это сделали? Но разве ты не видишь, что это не играет никакой роли. По крайней мере, не настолько, как это хочет представить научная команда. Ради бога, леймилы были ксеноки, и кто может сказать, какая извращенная психология могла побуждать их к действию, или вообще они просто придумали какую-нибудь навороченную религию с культом смерти.
Иона тяжело вздохнула и испуганно покачала головой.
— Некоторые люди отказываются видеть здесь проблему, и я это могу понять, но я никак не думала, что ты относишься к ним.
— И какую же проблему я отказываюсь видеть?
— Знаешь, иногда тебе в прямо в лицо летит что-то огромное, пугающее, а ты просто берешь и отказываешься это видеть. Обитатели этой планеты жили в зоне землетрясений, на склоне вулканов, и все же отказывались видеть в этом что-то ненормальное, только подумай, насколько глупы они были. А за всем этим кроется очень важная причина, Джошуа, жизненно важная. Как ты думаешь, почему мой дед пошел на это?
— Понятия не имею. Я считал, что это вторая по величине загадка во Вселенной.
— Нет, Джошуа, это не просто загадка. Майкл Салдана основал Леймилский научно-исследовательский проект, потому что считал, что это его долг, долг не только перед королевством, но перед всем человечеством. Он прекрасно представлял, как долго может тянуться этот проект. Именно поэтому он порвал со своей семьей, именно поэтому он терпел яростные нападки Христианской церкви, выращивая Транквиллити. Таким способом он добился того, что всегда есть кто-то, кому это нужно, кто будет продолжать эти исследования. Он мог бы поручить это научно-исследовательскому центру ксеноков в Кулу. Но как долго это могло продолжаться? Определенно, в течение его царствования. В течение царствования Мориса тоже. Возможно, это бы даже продлилось во время царствования старшего сына Мориса. Но его волновало то, что этого будет недостаточно. Это колоссальная задача, и ты это знаешь, как никто другой. Даже короли Кулу не могут позволить своему бюджету поддерживать этот проект более чем два или три столетия. Он должен был освободиться от своего наследства и обязательств только для того, чтобы самый грандиозный проект в истории человечества не ушел в песок и не умер.
Джошуа спокойно смотрел на нее, стараясь вспомнить прослушанный им курс по родственности и эденистской культуре.
— Ты разговаривала с ним, да? Со своим дедом. Он переслал свою память личности обиталища, и она влилась в твое сознание, когда ты была еще в утробе-аналоге. Поэтому-то ты и несешь весь этот вздор. Он просто заразил тебя этим, Иона.
Какое-то мгновение Иона казалась очень обиженной, но потом она сумела выдавить из себя дежурную улыбку.
— И опять ты не прав, Джошуа. Ни Майкл, ни Морис при смерти не передавали своей памяти. Салданы всегда были очень верными христианами. Разве ты забыл, что мои двоюродные братья и сестры в Кулу правят, основываясь на божественном праве?
— Майкл Салдана был отлучен от церкви.
— Да-да, епископом Нова Конга, но только не римским папой. Это политика, только и всего. Его наказание определил всего лишь суд Кулу. Вырастив Транквиллити, он потряс семью до самой их прогнившей сердцевины. Вся их верховная власть основана на том, что их нельзя ни подкупить, ни коррумпировать, благодаря их состоянию и привилегиям. Перед ними лежала одна прямая дорога, дорога, предназначенная служить, у них было все, что требовалось для удовлетворения их духовных или материальных капризов. Им ничего не оставалось делать, как только править. И должна признать, они достойно справлялись с этой работой; Кулу сейчас богатое, сильное, независимое государство с самым высоким коэффициентом социально-экономического развития за пределами Эденизма. Салданы и их длившийся веками проект развития добился этого для королевства, правительство которого искренне ставит интересы нации превыше всего. Эта отличительная черта граничит с уникальностью. И они благоговели перед этим, даже боги получали меньше почитания, чем они. И все же Майкл решил, что одна из интеллектуальных проблем должна все это отодвинуть в сторону. Ничего нет удивительного в том, что семья ужаснулась, не говоря уж о том, что пришла в ярость. Он доказал, что могущественные Салданы могут быть подкуплены, подкуплены приоритетом местнических интересов. Вот поэтому-то епископу и было приказано отлучить его от церкви. Но мой дед оставался верным христианином до самой смерти. То же самое можно сказать и обо мне.
— Извини, — сказал Джошуа.
Он склонился над ворохом своей одежды и начал рыться в ней, пока не нашел там бутылку с Норфолкскими слезами. Он сделал большой глоток.
— Ты должна к этому привыкнуть, Иона.
— Я знаю. А теперь представь себе собственную реакцию, помноженную на три миллиона. Да ведь это начнется бунт.
Джошуа передал ей бутылку. Она с удовольствием приложилась к деликатесу, несколько драгоценных капель импортной жидкости соскользнули с ее губ. Его восхитила гладкость кожи на животе, в то время как она запрокинула голову и от этого выставила вперед груди. Он скользнул рукой по ее ребрам с каким-то непосредственным любопытством. Шок, вызванный ее положением, рассеивался как наваждение, ему хотелось убедиться, что она так и осталась тем ершистым подростком, который так привлек его внимание на вечеринке.
— Значит, в ценности этого проекта ты убеждена отнюдь не потому, что тебе это привили при рождении? — спросил он.
Она опустила бутылку и попробовала разобраться со своими мыслями. Джошуа, кроме многих своих прочих недостатков, мог еще быть и удручающе бестактным.
— Схожесть. Как я уже сказала, Транквиллити и я связаны одной веревочкой. Я вижу то же, что и он. А Кольцо Руин вечно под нами, оно никуда не девается. Семьдесят тысяч обиталищ, мало чем отличающихся от Транквиллити, превратились в осколки. Это было самоубийство, Джошуа. Исследовательская команда уверена, что жилые отсеки леймилского обиталища пережили своего рода спазмы, которые разрушили внешнюю кремневую оболочку. Они получили приказ сделать это, хотя возможно, их просто вынудили к этому. Сомневаюсь, что я могу заставить Транквиллити сделать это, если просто ласково попрошу его об этом.
— Можешь, — беззвучно отозвался в ее мозгу Транквиллити. — Но для этого ты должна предоставить мне достойную причину.
— Спасти меня от участи более страшной, чем смерть?
— Вполне возможно.
— И назови мне хоть одну такую причину.
— Это нечто такое, что ты должна сама решать.
Она улыбнулась и сделала еще один глоток из бутылки. Это была удивительная жидкость. Она чувствовала, как тепло расползается внутри. Нижняя часть торса Джошуа примостилась у нее между бедер. Коварная комбинация этих двух ощущений оказалась очень возбуждающей.
Джошуа с любопытством посмотрел на нее.
— Транквиллити сказал, что это маловероятно.
— А… — он взял у нее бутылку обратно. — Но эта постоянная загадочность Кольца Руин и является причиной странных поступков. Транквиллити это волнует, а значит, волнует и тебя.
— Это скорее что-то вроде ненавязчивого напоминания, примерно, как распятие напоминает нам о тех страданиях, которые ради нас принял Христос, и о том, зачем он это сделал. Но это совершенно не значит, что я не верю в успех этих научных исследований. Я знаю, что мы должны докопаться до разгадки.
— И, однако, почему? Почему ты, и твой отец, и твой дед — все вы придаете этому такое большое значение?
— Потому что Леймил был слишком зауряден, — она заметила, что это до него дошло. Под его спутанными влажными волосами сдвинулись брови. — О да, у них был совершенно другой химический состав тел, и три пола, и монстрообразное строение, но вот их мысленные процессы очень близки нашим. Благодаря этому мы можем их понять. И именно это делает нас опасно похожими на них. А так как они были очень близки к нам по технологическому развитию или, может быть, несколько впереди нас в этой области, то можно сделать вывод, что то, с чем они столкнулись, рано или поздно может возникнуть и перед нами. Если мы будем знать, что это такое, то, вполне возможно, сумеем подготовиться к этому, может, даже защититься от этого. Заранее получить предупреждение. Именно это и понял Майкл, именно это и было его откровением. Так что, как видишь, он никогда не пренебрегал своими обязательствами и ответственностью перед Кулу. Просто это был единственный шанс, дающий надежду защитить королевство в очень далеком будущем. И как бы это ни выходило за рамки обычного, это надо было сделать.
