Норман Спинрад - Братство убийц. Звездная крепость
— Да, — пробормотал Палмер, несколько оглушенный этой новой концепцией. К собственному удивлению, он не испытывал ни малейшего гнева за то, что Линда без его согласия использовала свои способности, высказав вслух его мысли. Джей понял, что это вызвано не ее нескромностью, а, скорей, любезностью, желанием помочь ему.
Когда он выходил из-за стола. Робин на мгновение задержала его.
— Я приду к вам, Джей, когда вы захотите этого сами.
— А как вы об этом узнаете? — И тут же чертыхнулся в глубине души. Ну, конечно, она сразу же узнает, если он захочет ее видеть. Теперь Палмер понимал этику телепатии. Макс и Линда будут читать его мысли лишь в том случае, когда это станет необходимо Группе.
Или, если он сам этого захочет. Палмер не переставал думать об этом, пробираясь по узкому проходу между шкафом и койкой своей каюты. Какая странная организация общества! И это еще мягко сказано. Правила столь необычного сообщества солариан опрокидывали предпосылки даже той единственной цивилизации, которая была известна Джею, его собственной.
И ему стать частью этого? Доверять выходцам из такой странной цивилизации? Насколько это возможно, даже при его горячем желании?
Вот представить себе всю необычность общества Дуглариан, уж чего проще — ведь они прежде всего были не люди. Но солариане на сто процентов человеческие существа, от пяток до кончика носа, но со столь необычной логикой, что дуглариане в своей прямолинейности и целеустремленности казались ему ближе, чем эти люди.
“Но всякая ли странность есть синоним худшего, — спросил он себя. — Быть отличным в чем-то от остальных, значит ли это нести угрозу всем своей непохожестью? Разве так уж невозможно представить себе, что другая, необычная структура будет в то же время лучшей? И люди Крепости Сол, не могут ли они быть даже, более человечными, гуманными, цивилизованными, чем представители всей остальной Конфедерации?
Как же найти объективный способ выяснить правду? Если этого не сделать, между Конфедерацией и Крепостью Сол никогда не будет полного доверия, как не могло быть мира между “собаками” и Человечеством. Но, здраво размышляя, кто есть солариане? Они такие же люди, как и мы! Так? Это мужчины… женщины… Быть может, если Робин…”
Палмер почувствовал, как что-то затеплилось у него в груди и догадался, что Робин в эту минуту направляется к нему.
Спустя несколько минут она открыла дверь. И Джей принял как должное тот факт, что Робин даже не по стучала перед тем как войти.
Они вновь уселись на его кровати. Робин смотрела на него с теплой ободряющей улыбкой женщины, уверенной в себе, в своей красоте. И все-таки, несмотря на то, что она казалась ему бесконечно привлекательной и желанной, Джей никак не мог избавиться от ощущения, что рядом с ним существо из совершенно иного мира.
— Ну как, теперь немного лучше? — она небрежным, но таким очаровательным жестом головы отбросила непокорную прядь с лица. Палмер похолодел. Жест был таким обычным… и таким зовущим?!
В следующую секунду он почувствовал, что лицо его горит. Джей был почти парализован мыслью о том, что находится наедине с роскошной женщиной, такой желанной и, одновременно, такой далекой; с женщиной, предлагающей ему всю неизведанную ранее теплоту человеческих отношений и, в то же время, несущую с собой холод неизвестности.
— Скорее хуже. Я еще больше запутался.
— Из-за нас? Или не можете разобраться в самом себе?
— Думаю, и то и другое, — ответил Джей. — Мы столь разительно отличаемся друг от друга. Я не могу вас понять, я хочу сказать — понять до конца. Хорошо Максу с Линдой, они телепаты. Могут проникнуть в самые глубины моего сознания и узнать, кто я на самом деле, какими мотивами руководствуюсь…
— Они могли бы это узнать, но никогда не прибегнут к этому, — прервала его Робин. — Для них это так же невозможно, как для вас зайти без стука в чужую комнату.
— Тогда еще можно дышать! — облегченно вздохнул Джей. — Но все равно, для меня вы остаетесь пока что такими же непонятными, как и дуглариане.
— Поверьте, Джей, между вами и мной гораздо больше общего, чем между любым из нас с дугларианином. Мышление “собак” базируется на строжайшей логике. Для них — это важнейший из принципов. Мы же, люди, алогичны по своей сути. Обе наши культуры, ваша и моя, развивались в общем русле в течение тысячелетий человеческой истории. Мы одной расы, и у нас один и тот же враг. Она снова рассмеялась.
— И, конечно, в биологическом аспекте у меня с вами гораздо больше возможных точек соприкосновения, чем с какой-то “собакой”.
Палмер бросил на нее выразительный взгляд и, пытаясь еще свести все к шутке, спросил:
— Как мне прикажете вас понимать? — В ответ Робин вновь проказливо улыбнулась:
— А как вы хотели бы это понять, Джей?
— А как хотели бы вы, чтобы я понял?
Улыбка Робин стала еще нежнее и чуть-чуть печальнее.
— Вы этого еще не поняли? — она медленно протянула руку и провела по его волосам, пропуская пряди волос между пальцами.
Палмер нерешительно коснулся плеча женщины. Затем он поднял руку и нежно погладил самыми кончиками пальцев ее лицо.
— Кажется, я понял, — сказал он, привлекая девушку к себе.
Робин перевернулась в постели, оперлась на локоть и улыбнулась сидевшему в изголовье кровати Джею:
— Ну что, так уж все было страшно? Палмер сделал над собой усилие и улыбнулся.
— Да нет…
— Вот и прекрасно. Тогда в чем дело, откуда вновь эта хмурость на лице, Джей?
— Наше путешествие может продлиться несколько недель. Значит, мы все семеро будем заперты внутри корабля довольно длительное время…
— Ну и что?
Палмер криво усмехнулся.
— Что?.. все бы ничего, но Дирк… Я хочу сказать, вы и Дирк… Ситуация грозит стать весьма неприятной, если мы с Дирком будем “на ножах”.
— А зачем вам быть “на ножах” с Дирком? — недоумевающе подняла на него глаза Робин.
— Что касается меня, я этого не хочу. Но отсюда ведь не следует, что он не захочет относиться ко мне подобным образом.
Робин вздохнула.
— Я считала, что мы уже решили эту проблему. Подумайте, Джей, давайте договоримся раз и навсегда. Запоминайте хорошенько: Дирк — это мой мужчина. Вам нечего соревноваться с ним по этому поводу. Вы мне нравитесь, но к вам я не испытываю тех же чувств, которые мне внушает Дирк. Я это знаю. Дирк это знает. Надеюсь, что вы теперь тоже это знаете. Ни у кого нет ни малейшей причины испытывать ревность. Палмер нахмурил брови.
— Вы хорошо сказали, Робин, но вы — не мужчина. У мужчин на подобную ситуацию существует несколько иной взгляд. Скажем, самцы оленей всегда сражаются за своих важенок. Понимаете, что я имею в виду? Я знаю, если бы я был Дирком…
— Но вы, не Дирк, Джей, — она терпеливо улыбнулась. — И не самец оленя. Мы — люди, а не животные. Знаете, чего вы действительно боитесь?
— Чего?
— Вы боитесь, что Дирк никак не прореагирует на это, не проявит ни малейшего признака ревности. — Палмер постарался принять удар достойно.
— Что вы имеете в виду?
— Вы прекрасно понимаете, что я хочу сказать, Джей. Будьте честны с самим собой. Не ваша вина, что вы испытываете подобные чувства. Вы — продукт вашей цивилизации. Смиритесь с этим, Джей. Если вы сможете понять это, вы будете способны бороться и побеждать это в себе.
— Я не знаю, о чем вы говорите, — живо запротестовал Палмер. Но как-то уж слишком живо.
— Вам действительно хочется, чтобы Дирк приревновал меня, — сказала Робин.
Палмер натянуто улыбнулся.
— Зачем мне хотеть этого? — спросил он. — Лично я ничего не Имею против Дирка.
— Конечно, нет. Не в этом дело. Но ваша цивилизация, ваша культура всегда приучала мужчин мериться силой друг с другом, быть соперниками. Если бы Дирк ревновал меня к вам, это бы значило, что он считает вас соперником, что в чем-то вы превосходите его. Но если он этого не делает, то вам это не очень приятно, так как для вас, подсознательно, это означает, что вы для него не тот мужчина, с кем можно было бы вступать в противоборство. То есть, вы ощутили бы его превосходство над собой.
— Что за дикая философия! — взорвался Джей. — Вы считаете, что мы смотрим на жизнь, как на бесконечную собачью драку…
— Это вы сами сказали! — не преминула поддеть его Робин и уже спокойнее продолжила: — Будьте откровенны, Джей, разве не под таким углом зрения вы рассматривали эту проблему до сих пор? Я еще раз повторяю, Дирк не будет ревновать, и, кстати, он сам вам дал это ясно понять. Подумайте-ка лучше, не является ли это бессмысленное соперничество плодом домыслов вашего “Я”?
Палмер надолго замолчал, чувствуя себя уязвленным. “Но ведь я действительно не собираюсь отнимать ее у Линго, — подумал он, — и Линго это знает. Тогда какой смысл нам обоим изображать из себя ревнивых самцов?”
