Валентин Егоров - Переворот
Я сидел за столом, неподалеку от Нелли, и перебирал в памяти всех своих знакомых и приятелей, кто мог бы возглавить имперскую полицию. Уже дважды просмотрел этот мысленный список, чтобы каждый раз убедиться, что эти кириане на эту должность не подходят по одной или нескольким объективным причинам. Внутренне это меня бесило, да тут еще два полковника Герцег и Жека, видимо, нашли между собой общий язык, не отходят друг от друга и сейчас подбивают бабки к этой платиновой секретарше. Я тут же пару минут спускал пар на этих молодцов, а они на глазах похудели на пару килограмм от моего рева и тут же растворились в неизвестном направлении, под предлогом внезапно образовавшихся.
Нелли соединила меня с полковником Филиппом, которым объяснил свою проблему, но, вместо умного совета, Филипп предложил мне отложить решение проблемы до утра, мол, утро вечера мудренее. Это меня в конец разозлило, Филиппу я тут же высказал все, что о нем думал, что он обюрократился, что вскоре мне придется общаться с ним через секретарей и помощников. Пару минут я орал на Филиппа из-за своей неспособности решить простой кадровый вопрос. Покричав на лучшего друга, я бросил трубку в руки Нелли, а она, вместо того, чтобы просто повесить трубку на рычаги, что-то начала Филиппу ворковать. Я долго смотрел на платиновую девицу и начал раскрывать рот, чтобы и ее поставить на место, чтобы она вела себя, как подобает секретарше. Но вовремя вспомнил, что она не моя секретарша, поэтому не имею права на нее орать. Нелли, видимо, прочитала мои мысли в моих же глазах, поднялась на ноги и громко отчеканила, что она капитан полиции и не позволить начальству орать или думать о ней плохо. Ее напарница чуть ли со стула не свалилась от этих слов подруги, так разговаривать с членом императорской семьи, одновременно с большим удивлением в глазах рассматривая нас обоих.
В этот момент имперский министр Поли подошла к нам, осмотрела капитана полиции с головы до ног, своим пронзительным взглядом изумрудных глаз чуть ли под лифчик к ней не залезла и вполголоса пробормотала:
– Ну, ты, Барк, даешь! Находишь верных себе кириан там, где их никто не ищет! Вернее этой капитана-сучки тебе никто не будет служить.
Я не понял, что Поли под этими словами имела в виду, поэтому снова ощерился на полковника Герцега, который набрался наглости и снова объявился в приемной. Увидев мою злобную улыбку, полковник крутанулся на месте и тут же растворился в воздухе, словно его здесь и не было. На столе Нелли послышался очередной телефонный звонок. Девушка, подняла трубку и негромким голосом произнесла:
– Аппарат принца Барка, слушаю вас! – Через небольшую паузу протянула мне телефонную трубку и сказала. – Император Иоанн хочет переговорить с вами, принц. – И без сил свалилась в кресло. Вторая секретарша стремглав бросилась приводить подругу в чувство.
Император Иоанн поинтересовался, как идут дела. С громадным интересом он выслушал рассказ о штурме здания Городского управления полиции, тяжело вздыхал и явно переживал, когда я ему рассказывал о сфероиде-ментате и о полицейском руководстве, попавшем под его ментальную зависимость. Я честно признался Иоанну, что до настоящего момента, что это за ментат и откуда он появился. Сообщил только, что ищу патологоанатома для производства вскрытия останков сфероида, которое хотел бы произвести по возможности скорее. Затем излил Императору свою душу по поводу нехватки рабочих кадров. Пока я разговаривал с Иоанном, Нелли что-то записывала в свой блокнот, лежащий перед ней. В конце разговора я спросил Императора, нет ли у него на примете полицейского, которому он мог бы доверить имперскую полицию. Император Иоанн помолчал, что-то вспоминая, несколько мгновений я слышал одно только его причмокивание губами, затем он произнес:
– Полковник Уокер! Поговори с ним, может быть, он тебе понравиться! – И повесил трубку.
* * *
Имперский министр Поли первой нарушила молчание, повисшее в приемной в момент моего разговора с Императором, сказав, что ей пора возвращаться в министерство, где ее ждут неотложные дела. Ее охрана подтянулась и плотным кольцом окружила министра, проводить группу вызвался один из офицеров порученцев. Когда приемная опустела, я, вслух, ни к кому непосредственно не обращаясь, задал вопрос, а кто такой полковник Уокер?! На мой вопрос ответил один из офицеров порученцев. Он вспомнил о том, что его отец, который тоже был полицейским, рассказывал об одном удачливом оперативнике столичной полиции, фамилия которого была Уокер. Этот оперативник прославился тем, что был способен раскрыть любое преступление. На учебу и обмену опытом к нему приезжали полицейские изо всех уголков Империи, но высокое начальство имперской полиции этого оперативника не любило и не давало ему ходу в продвижении по служебной лестнице. Практически всю свою сознательную жизнь Уокер проходил в капитанах имперской полиции и только перед уходом на пенсию его повысили до полковника полиции. Где сейчас полковник Уокер, продолжает ли он служить в имперской полиции или ушел в отставку по пенсионному возрасту, офицер порученец не знал.
Я, по-прежнему, находился в приемной и не переходил в кабинет бывшего начальника главка, хотя там было уже давно прибрано, кабинет можно было бы использовать по назначению. Но мне нравилось находиться в этой приемной и то, как кириане в ней работали. Я посмотрел на Нелли, будучи уверен, что она по справочнику уже разыскала нужного мне полковника, но Нелли была занята. Мне пришлось свой вопросительный взгляд перевести на вторую секретаршу, которая схватилась за трубку телефона, произнесла два-три слова, затем следовало соединение, снова два-три слова… и новое соединение по коммутатору. В какой-то момент она, по всей очевидности, нашла нужного мне кирианина и протянула трубку телефона. В трубке послышался приятный мужской баритон, я поинтересовался, могу ли поговорить с полковником Уокером, в ответ услышал:
– Полковник Уокер слушает!
Взглядом, поблагодарив секретаршу, подругу Нелли, я представился полковнику и попросил его подняться в кабинет начальника главка.
Минут через десять полковник Уокер входил в приемную. Это был человек чуть выше среднего роста, поджарый телосложением, с сильными плечами и крепкими руками и быстрым взглядом серых глаз. В мгновение ока он осмотрел приемную, чтобы оценить ситуацию и принять решение. Секретарши и порученцы были на местах и не отрывали глаз от экранов терминалов, занимаясь выполнением моих заданий. Один только я своим ничегонеделанием выделялся из их общей рабочей массы. Моя черная униформа контрастировала с общим салатовым фоном окраски полицейской униформы. Возможно, то, что я сидел в дальнем углу приемной, не позволило полковнику сделать правильное предположение. Он решил, что принц, с которым он только что разговаривал, все же находиться в кабинете и ожидает его за закрытыми дверями. Поэтому Уокер направился к столу секретарш, чтобы представиться, но, увидев хитрую, лисью ухмылку Нелли, остановился на полпути и вновь начал просчитывать ситуацию. Затем он резко развернулся и, печатая шаг, направился в мою сторону, за три шага до меня остановился и, дождавшись, когда я поднимусь на ноги и, бросив руку к фуражке, представился. Несколько секунд я рассматривал полковника, который не выглядел кирианином пенсионного возраста. На первый взгляд ему было лет сорок не больше, да и двигался он пружинистыми шагами, готовым к любой неожиданности. У полковника было приятное лицо, с крупными чертами, острый аристократический нос, и неожиданно полные губы. Это лицо напоминало мне лицо одного знакомого из прошлой жизни, который по своей жизни был армейским генералом. Единственное, что совершенно не шло полковнику, так это его полковничий мундир, который на этом кирианине сидел, словно седло на корове.
Некоторое время мы постояли, молча и внимательно рассматривая друг друга, затем я предложил полковнику Уокеру присесть за столик порученца, который отправился провожать Поли и ее свиту, чтобы мы могли спокойно переговорить. Нелли, без предварительной просьбы, поднялась на ноги и скрылась за дверьми кабинета, чтобы вскоре выплыть оттуда с подносом, установленным кофейными чашками и кружечками для чая, а также кофейником, чайником и печеньем. Вместе с подругой, второй секретаршей, они быстро все расставили по местам, превратив приемную кабинета начальника главка в настоящую переговорную комнату с истинно домашним уютом. Полковник Уокер добродушно улыбнулся красивым девчонкам, взглядом поблагодарив их за гостеприимство, а затем настороженно посмотрел на меня. По быстрой смене выражения глаз и настороженному отношению ко мне, можно было бы понять, что полковник Уокер не очень то любил встречаться с большим начальством.
С полковником Уокером мы проговорили до раннего утра, кое в чем наши взгляды расходились, но по основным принципиальным вопросам у нас было полное взаимопонимание. Главное, полковник Уокер не уходил от прямых ответов и прямых вопросов. Полковник долго не соглашался возглавить имперскую полицию и стать одним из заместителей министра Поли. Когда я перезвонил имперскому министру внутренних дел и сообщил ей, что у нее появился новый заместитель, который будет заниматься имперской полицией, то Поли с деланным безразличием восприняла эту новость.
