Из ряда вон (СИ) - Капба Евгений Адгурович
Гаю потребовалось отдышаться, и какой-то чернявый переселенец с Гвадалахары выкрикнул, воспользовавшись паузой:
— А что умеешь делать ты, твое величество?
Откуда-то из центра толпы раздался громогласный молодой голос егеря Панкрата, того самого, с Кондопоги:
— Его величество помидорчики и огурчики выращивает! Там такого размера огурчики что ого-го! Конский, можно сказать, размер… — медвежонок под конец своего спича слегка растерялся, осознав двусмысленность сказанного, яррцы загоготали.
Чернявый был удовлетворен:
— Огурчики — это аргумент!
Кормак поднял вверх руку, призывая к тишине Палату:
— Конечно, Ярр не станет отказываться от кофейных автоматов, медицинских капсул и строительных дроидов… Но мы должны быть в состоянии сами сварить себе кофе, перевязать раны и построить дома — верно я говорю?
— Да-а-а-а!
Оставалась самая малость — разработать конкретную программу, подготовить нормативно-правовую документацию и не застрелиться.
Гай давно не навещал Академию. И сейчас, имея возможность взглянуть на оплот науки и святилище духа с высоты птичьего полета, он на секунду задержал дыхание. Эбигайль заставила глайдер зависнуть на границе облаков, и вид на кампус открылся потрясающий.
Ученая братия и студенты приложили максимум усилий — и теперь остров, отданный во владение учебному заведению был, пожалуй, самым освоенным куском суши на Ярре, не считая Сезама. Основные корпуса Универсальной Академии открытого космоса — те самые, летающие, утопали в зелени парков и садов, разбитых местными ботаниками. Возведенные уже здесь общежития и вспомогательные постройки поражали взгляд разнообразием стилей и архитектурных решений — здесь развернулись вовсю учащиеся и преподаватели строительного факультета.
Кляксы антигравитационных установок серыми пятнами виднелись там и сям по всему острову, снижая уровень притяжения Ярра до приемлемых 1,5 g. Именно здесь проходили адаптацию первые поселенцы — попутно проходя собеседования, тесты и обучаясь на курсах, или готовясь к поступлению на подготовительное отделение.
— Пропускная способность сейчас — пятьдесят тысяч человек в год! — гордо заявил Зборовски, оглядывая свои владения. — Мы делаем упор на бездетную молодежь — они почти все поголовно идут на подготовительное. Даже удивительно — в среднем у нас народ с высоким интеллектом подбирается. Есть, конечно, исключения — но это, в основном, в волнах массовой миграции, таких как номады или эстоки… Там да, кое-кому способностей порой не хватает. Так на то и курсы есть, разного уровня — нашим студентам в педагогике тоже практиковаться нужно…
На Эбигайль был простой пилотский комбинезон, Гай был одет в любимые штаны-карго с кучей карманов, тяжелые ботинки и кожанку — мало кто мог заподозрить в них фактических короля и королеву Ярра. Мимо пробегали стайки студентов — синие рубашки и блузы можно было видеть далеко не на всех — слишком массовыми были наборы в последние два года, теперь принадлежность к академическому сообществу модно было определить по синей ленточке в петлице или в прическе — у девушек.
— Какие они тут у вас все милашки! — удивилась Эби. — Даже завидно!
— Ну-у-у, мисс Махони, вам-то грешно завидовать, — подмигнул ректор Академии и задорно встопорщил бороду. — Но вы правы — всем успешно сдавшим вступительные испытания мы бонусом к процедуре оздоровления предлагаем коррекцию внешности. Девушкам, конечно: для парня внешность — не главное! Да, твое величество?
— Хорошо быть мужиком! — кивнул Гай и состроил дикую рожу. — А что корректируете-то?
— Да, по сути, почти ничего. Качество кожи, симметрию черт лица. То есть — получается ее же внешность — только без влияния случайных негативных факторов. Некрасивых женщин не бывает, а если и бывает — то это досадная нелепость, которую мы в силах исправить. Ну а дальше — обязательный фитнес и строгий режим питания по программе адаптации к яррским условиям
— Эй, стоп, — сказала пока еще мисс Махони. — А мы должны, стало быть, жить в окружении некрасивых мужиков?
— Сильных, умных, ответственных и решительных некрасивых мужиков, на секундочку! — поднял палец вверх Зборовски. — Как мы с его величеством.
Ректор горделиво расправил плечи. Черт знает, сколько ему было лет, но стать у него была богатырская — талия, широченная спина, крепкие руки, горящие огнем глаза. Его было очень сложно назвать красавцем, но вот то, что на Ред Сокс называют словом «хэндсом», та самай мужская харизма — этого у Зборовски было просто через край. Эбигайль оглядела сначала его, потом — Гая и кивнула:
— А, тогда да! Действительно… — а потом спохватилась: — Вы и этому обучаете? Ответственности, решительности?
— Ну-у-у, это уровень второго курса Академии, как минимум. Есть у нас программа тренингов, да. А вот что касается силовой составляющей — на Ярре без этого никуда, сами понимаете. И если девушкам достаточно бытовой выносливости — то к мужчинам тут подход особый… Вон, взгляните — идет будущий второй выпуск подготовительного отделения!
Группа здоровенных плечистых парней шумно переговариваясь и гогоча дефилировали по тротуару. Рослые, крепкие — как молодые дубы, они бурно обсуждали преимущества и недостатки модульных конструкций для нового проекта многоквартирных жилых домов, перемежая матерщину сложными строительными терминами. Увидев ректора, студенты сбавили тон и присмирели, а уже отойдя на несколько метров, кто-то из них сообразил:
— Это ж монарх, елки-палки! Реально, пацаны — это Гай Кормак, смотрите!
Его тут же ткнули в бок:
— Ну, приехал человек по делам, ну что ты?
— Да я хотел…
— Да забей, оставь в покое человека! Захотел бы он тут манифестацию устроить — мы бы маршировали стройными рядами, но явно сейчас величеству не до того…
— Это называется — инкогнито, — вступил в в разговор третий, и парни зашагали дальше, постепенно снова повышая граду разговора.
Гай Кормак был действительно удивлен — ребята явно эрудированные, развитые, да еще и с чувством такта — такое в принципе редко встречается.
— Достойных людей воспитываете! Сам себе завидую, что решил позвать вас на Ярр. Академия — это основа основ нашего общества сейчас. Надеюсь — так и останется в будущем.
Зборовски был явно доволен. Престиж и слава Академии для него значили очень много — как и свой собственный престиж и своя собственная слава конечно. Но еще большее значение для него имела возможность воспитать целое поколение людей в соответствии с собственными принципами и видением, стать у истоков целой цивилизации — и Гай Кормак дал ему такую возможность! Да и ректором он стал на волне противостояния с Элдриком Баасом на Гронингене, после применения монархом Ярра кое-чего из арсенала агрессивной дипломатии. Так что обязан он его величеству был не меньше, чем его величество — ему самому.
— Вряд ли вы прибыли к нам на остров чтобы побеседовать о красоте студенток и физических кондициях студентов, да? — спросил Юджин Зборовски.
— К сожалению, мистер Зборовски, к моему большому сожалению… Вас не было на собрании Палаты общин, но вы ведь в курсе основных тем, которые там обсуждались?
— Да-да…
— Так, вот, когда я говорил об ЭМИ-бомбах…
— Гай, только не говори мне что ты собираешься…
— Всё гораздо хуже чем вы можете себе представить. Я собираюсь установить ЭМИ-подавители по всей планете.
— Что-о-о⁈
— Что?
Эта идея давно вертелась у Кормака на кончике языка. Слишком велика была вероятность вмешательства в дела молодой монархии игроков из высшей лиги — Ред Сокс, Либерти, Пангеи или новообразованного Протектората. Темной лошадкой был господин Кесарев с Таматархи — боевые качества космического монитора произвели впечатление на военных Ярра. Гронингена можно было уже не опасаться — режим Элдрика Бааса сейчас захлебывался, пытаясь выплыть из кровавой пучины, в которую погрузился одновременно с началом Крестового похода Атенрай.
