Елизавета Ведемская - Звездные хранители
Когда он проснулся, Дана не было. Выйдя из дома, Вэрол обнаружил его сидящим у самой воды на скальном уступе. Заслышав шаги, Дан повернулся и, видимо, удивился. Флиттер он не заметил за окаймлявшими посадочную площадку деревьями.
— Доброе утро, — сказал Вэрол, садясь на камень. — Ты уже искупался?
— Нет. Я не слышал, как ты прилетел.
— Ты спал.
— Это было ночью?
— Да.
— Астрид все разболтала, — с горечью сказал Дан. — Следовало предвидеть.
— Не знаю, о чем ты. Астрид сказала, что ты улетел и что она беспокоится за тебя. Я и без нее вижу, что ты не в порядке.
Дан поковырял босой ногой крупный песок.
— Айрт, я бы так и так сказал тебе… Не справляюсь я с собой.
— Как это, Дан?
— Меня мучают кошмары. Притом иногда среди дня, а не только во сне. Будто я вижу стереофильм. Из тумана прорезаются картины, от этой дымки рождаются картины. Порой смазанные, едва различимые. То смазанные, то четкие. Может быть, это галлюцинации.
— Тебя беспокоит сам факт или содержание галлюцинаций?
— Айрт, они ужасны! — вырвалось у Дана. — Я вижу все время одно: смерть, смерть, снова смерть!
— Возьми себя в руки и расскажи.
— Люди, которых я никогда не встречал. Места, где я никогда не был… И там царит смерть. Жуткая, непонятная. Люди превращаются в бесформенную кровавую массу. Это похоже не знаю на что, — беспомощно сказал Дан. — Вместо человека — кучка слизи, кровавая лужица. Их очень много… Иногда передо мной целые планеты, и я откуда-то знаю, что там все мертвы.
Вэрол пытливо заглянул ему в лицо:
— Малыш, и все же: что тебя больше всего пугает?
Вэрол слишком хорошо знал Дана. Он, прошедший выучку Хранителей, не впал бы в панику, даже если бы счел, что очень серьезно болен.
Дан сохранял хладнокровие рядом со смертью в рудниках Кирта, он выдержал пытки на Харготе и доказал, что не случайно носит свою звезду. Короче, за всем, что с ним происходила, стояло что-то особенное.
— Айрт, ты не считаешь меня трусом? — спросил Дан, подняв измученные глаза.
— Дурацкий вопрос!
— Но мне страшно… Страшно, что все это правда, — сказал Дан едва слышно.
— Извини, малыш, я тебя не совсем понимаю…
Глядя на уходящие к горизонту волны, Дан медленно произнес:
— Я дважды знал о том, что случится нечто ужасное. И оно случалось… В первый раз, когда мы летели в Шар-Гар по сигналу бедствия от Горта Ярола. Я знал, что приближаюсь к чему-то скверному и, возможно, к самой смерти. Это было больше, чем предчувствие опасности… Я просто знал, что иду в темноту и холод, в никуда… И ощутил смерть, от которой мне самому не спастись. В доме Горта Ярола я знал, что мое время истекает. И ведь я бы умер на Харготе, если б не ты. Во второй раз, когда мы летели в Шар-Гар вместе с Ноллой, не было оснований ожидать чего-либо дурного, однако меня угнетало предчувствие, что с кем-то из близких мне людей случится несчастье. Пожалуй, даже, такое было не дважды, а трижды. Когда во дворе заведения Шамбера ты повернул на крик Виана, я остро почувствовал, что он принесет нам несчастье. — Дан помолчал, затем нерешительно спросил: — Айрт, честно, ты не думаешь, что я спятил?
— Ты действительно хочешь беспристрастное суждение?
— Да.
— Раз ты настаиваешь, так слушай. Как бы ты ни нервничал в Шар-Гаре из-за похищения Ноллы, этого недостаточно. Для психического расстройства добавим ссору со мной… — Дан посмотрел виновато, но Вэрол спокойно продолжил: — И все твои неурядицы с Ноллой. Ты Хранитель, и твоя психика в принципе устойчива, думаю, с ней все в порядке. На всякий случай можно — и это проще простого — обследоваться в клинике.
— Нет, — сказал Дан.
— Почему?
— Я не хочу рассказывать об этих видениях.
— Дан, не дури, — увещевающе произнес Вэрол, кладя руку ему на колено. — К тому же, если уж так, можно и без клиники. Я поговорю с Тимоти, он обследует тебя приватно. Сначала на предмет внешних влияний. А там посмотрим…
— Отцу он сообщит?
— Нет. Это я беру на себя. Теперь позволь мне быть субъективным.
— Ну, выскажись…
— Ты прячешь голову в песок, чтобы тебя не нашли. И все равно — на виду. Почему ты молчал до сих пор? Не хотел говорить отцу, сказал бы все мне.
— Я думал, ты сердишься, я вел себя довольно глупо после вашего возвращения с Арры. Прости, пожалуйста.
— Во-первых, я не сержусь, а во-вторых, какое это имеет значение, раз дело серьезное?
— Ладно, я глупец, — сказал Дан и съехал со скалы на песок.
Ему явно стало легче.
После купания и завтрака Вэрол сказал:
— Есть идея. Позволь, для начала я сам тебя обследую. Я могу видеть энергетическую структуру мозга и знаю, какой она должна быть в норме.
Дан согласился. Вэрол, настроясь на энергетическое восприятие, исследовал его мозг и отклонений от нормы не обнаружил.
— По-моему, все так и должно быть, — задумчиво произнес он. — Надо еще посмотреть на тебя в моменты галлюцинаций. Кстати, Дан, как я понял, когда прежде тебя посещали предчувствия, зрительных рядов не было, так?
— Да. И я не уверен, что это тоже предчувствие, но в другом роде. Если же я вижу будущее, то лучше мне быть сумасшедшим, — угрюмо сказал Дан.
— Картины связаны между собой?
— Они однотипны и связаны только темой гибели всего живого. Но если имеешь в виду последовательность событий, то нет. Это подобие кадров, наугад вырванных из какого-то фильма.
— Себя ты там видишь?
— Никогда, хотя порой мне кажется, что я там присутствую. И еще. За видениями разрушения и гибели стоит что-то чужое. Совсем чужое… Я его лишь ощущаю. Иногда оно совсем близко…
— Места действия неизвестны?
— Может быть, пару раз… похоже на Галеттару или Иллар, точно не скажу.
— Знакомых людей хоть раз видел?
Дан ждал, боялся этого вопроса и заранее приготовился солгать. Если ужасу суждено сбыться, пусть хотя бы Вэрол не ведает о том. Человеческая психика такова, что никаким усилием воли не удается выбросить из своей жизни преждевременное знание о неизбежном. Оно будет разъедать душу, как кислота.
— Нет, — твердо ответил Дан.
— И часто ты видишь эти картины?
— В последнее время чаще. Вчера оно пришло за обедом.
— Тогда подождем, — сказал Вэрол. — Не отходи от меня далеко.
Долго ждать не пришлось. Когда на бухту легли вечерние тени, а под деревьями зарождались сумерки, видения накатили снова.
— Айрт! — позвал Дан.
Они сидели под навесом у дома. Отсюда виднелось море до горизонта. Свежий ветер нес запах цветов и травы. Кибер-садовник поливал клумбы и подстригал вечнозеленые кусты чагарра. Подойдя к шезлонгу Дана, Вэрол замер позади и положил руки ему на плечи. Ощутив тепло его ладоней, Дан почувствовал себя спокойней. Вэрол сказал:
— Представь, что смотришь в информкристалл. На меня не обращай внимания.
Присутствие Вэрола придало Дану уверенности; он сумел подавить в себе панику. Более того, на сей раз он не стремился избавиться от видений. И, кстати, закрыв глаза, видел все более отчетливо. Однако хладнокровие давалось с трудом. Дану случалось видеть разные обличья смерти, но то, в каком она представала теперь… Мышцы живота свело судорогой. Дан стиснул зубы, почувствовав, что его вот-вот вырвет. Человек не должен так умирать, никто, как бы много прегрешений не лежало на его совести! Нечто невидимое настигало людей. Они превращались в красную слизь, и она растекалась лужами.
Кошмар кончился, и Дан шевельнулся, чтобы ощутить свое тело. Голова тупо болела. Чувства обманывали. Он будто возвращался в бухту Эрл откуда-то из других мест, где совершилось то, что он видел. Освободившись от двойственности, Дан обернулся.
— Подожди, не крутись, — сказал Вэрол.
Дан замер, откинул голову на спинку шезлонга.
Наконец Вэрол обошел его и устроился напротив.
— Во время приступа у тебя активизируется зона мозга, которая, как правило, обычно по-настоящему не функционирует. Это зона Квинга. Она активизируется у тех, кто способен войти во временной поток.
— Значит, я не сумасшедший… Этого я и боялся.
Вэрол спросил:
— Ты полагаешь, что видишь именно будущее? Специалисты считают, что субъект, у которого активизируется зона Квинга, входит при этом в общий пространственно-временной поток, а не просто во время. То, что ты видишь, может происходить и в других мирах, в каких-то других отрезках времени. Ты же не узнаешь ни мест, ни людей. А если это наш мир, не исключено, что ты наблюдаешь какой-нибудь предыдущий цикл, после которого жизнь возродилась.
Потупившись, Дан молчал, не смея сказать о тех разрешающих эти сомнения картинах, которые приводят его в отчаяние. Надо что-то придумать.
— Этот мир наш, и время наше. Одежда людей, конструкции зданий — все совпадает. Кроме людей я видел и гуманоидов, известных сегодня Галактике. Ни одной странной в этом смысле детали. Это все наше, Айрт. К сожалению.
![Айзек Азимов - Роботы зари [Роботы утренней зари]](/uploads/posts/books/58421/58421.jpg)