Василий Орехов - Звездный десант
Каперони и Маккейн разом обрушили на него несколько тысяч киловольт. Огромные ветвистые молнии рвали плоть, пробивали тело рейнджера насквозь, разбрасывая во все стороны клочья тряпья. Труп, обугленный еще до того, как коснуться пола, кулем повалился рядом со столом босса «Каперони Инкорпорейтед».
А мгновение спустя из отверстия, прорезанного плазменным резаком в потолке, вынырнули еще две фигуры в черном. Они действовали наверняка: длинные молнии разрядов наглядно продемонстрировали им, сколько противников находятся в кабинете и где они расположены. Так что спустя всего лишь один удар сердца Каперони и Маккейн, не успевшие даже отвести стволы разрядников от тела первого боевика, рухнули на ковер, парализованные ударами в нервные узлы.
— Они убили Кенни, — грустно сказал один из нападавших, быстро обматывая ручки дверей, в которые глухо долбили снаружи поднятые по тревоге охранники, металлической лентой. Электронный замок в принципе был дистанционно заблокирован, но следующие несколько минут проникшие в кабинет боевики будут слишком заняты, чтобы отвлекаться на контроль двери. А вдруг у Каперони найдется какой-нибудь умник, который сможет снять блокировку? Подстраховаться не мешает…
— Сволочи! — возмущенно отозвался второй мелодичным голосом, ловко перехватывая запястья и лодыжки противников пластиковыми наручниками. Обтягивающий черный костюм не позволял скрыть фигуристую грудь: это определенно была женщина. — Р-р-р-разорвать мою задницу!
— Он был хорошим бойцом и верным другом. — Первый присел над дымящимся трупом, поцокал языком. — Что я скажу его любимой женщине и многочисленным внебрачным детям?..
— Вы кого там хороните — меня? — донеслось из отверстия в потолке.
— Нет, твоего близнеца. Долго там будешь копаться?
— Сейчас. Должен же я законопатить за собой дырку. С этих вояк станется попытаться пролезть следом за нами…
Человек в черном перевернул труп на спину, и из разорванной груди бездыханного тела посыпались какая-то труха, песок и тряпки. Теперь было отчетливо видно, что у него нет лица.
— Как живой, — удовлетворенно заметил боевик.
Из дыры в потолке выбрался еще один чужак в черном, заметно массивнее первых двух.
— Порядок, — удовлетворенно пробасил он, поднимая стреноженных противников за грудки и усаживая обратно в кресла. — Теперь любой, кто туда сунется, получит хороший электрический удар.
Дон Гвидо наконец обрел способность дышать. Корчась от нестерпимой боли, он первым делом задал мучивший его вопрос. Это было не «Кто вы?», не «По какому праву?» и не «Какого черта?». Вопрос состоял в следующем:
— Но как же вы, черт побери, пролезли по воздуховоду?! Там же кошка едва протиснется!..
— Там, где протиснется кошка, запросто пролезет и горностай, — любезно пояснил громила.
— А? — Каперони раскрыл рот, чувствуя, как у него от ужаса начинают холодеть кончики пальцев. — Горностай?..
— Горностай, — охотно подтвердил великан. — Такой маленький пушной зверек — знаешь? Или бывает еще другой маленький пушной зверек, которого мы любим устраивать всяким нехорошим людям.
Прикрыв глаза, Каперони едва слышно застонал.
Женщина расстегнула подсумок на поясе, и из него выпорхнул целый рой разноцветных сферокамер, разлетевшихся по всему кабинету. Мафиозный босс настороженно наблюдал за ее действиями. Один металлический шарик завис прямо перед ее лицом, и она постучала по нему ногтем.
— Все готово, Чако. Можно начинать.
Первый боевик, сокрушавшийся над расстрелянным манекеном, сгреб со стола универсальный пульт, пощелкал им. На экране головизора появилось взволнованное лицо репортера.
— С вами Чако Родригес, Второй канал, — объявил репортер. — Только что мы получили экстренную информацию. Рейнджеры Саггети в настоящий момент осуществляют спецоперацию по задержанию одного из самых опасных преступников города — мистера Каперони, главы «Каперони Инкорпорейтед», в мафиозных кругах более известного как дон Гвидо…
На экране появился кабинет Каперони. Камера начала медленно панорамировать по затянутым в черное фигурам рейнджеров и сумрачным лицам задержанных.
— Для чего весь этот цирк? — сухо осведомился уже пришедший в себя дон Гвидо, когда интерьер его кабинета на экране вновь сменился физиономией возбужденно тараторящего журналиста.
— Чтобы полиция прибыла по вызову, а не сделала вид, что ничего не происходит, — любезно пояснила дама. — И чтобы, прибыв, она нас тут не похоронила. Очень эффективный способ заставить блюстителей порядка выполнять свою работу, знаете ли.
— Вы должны понимать, что я выйду под залог, едва переступлю порог полицейского участка. — Мистер Каперони позволил себе чуть приподнять уголки губ в саркастической усмешке. — Даже нет, не так: я выйду безо всякого залога. Перед законом я абсолютно чист. У вас на меня ничего нет.
— Поглядим, — равнодушно отозвался один из мужчин в черном — тот, что поменьше. — Чего зря языком-то махать? Совсем скоро мы выясним, как быстро вы покинете полицейский участок и под какой залог.
— Чако Родригес, — произнес Каперони. — Я запомню это имя. Кое-кому придется серьезно ответить за клевету. Перед законом, разумеется, — или о чем вы там подумали?
— Можете зазубрить наизусть имена репортеров всех шести каналов, которые сейчас ведут прямую трансляцию из вашего кабинета, — предложила женщина. — Мы пришлем вам все записи прямо в тюремную камеру.
— Или действительно решить проблему самостоятельно? — задумчиво проговорил громила. — Не дожидаясь приезда полиции?
— Вы не можете меня убить, — отрезал Каперони. — Вы не посмеете. Вы не имеете права. Вы уже показали меня по нескольким каналам арестованного, живого и здорового. Если вы убьете меня, то предстанете перед судом…
— Совершенно необязательно, — покачала головой дама. — Вдруг вы попытаетесь бежать, и нам придется стрелять на поражение? Кстати, картинка на голоканалы сейчас, конечно, идет, но звук я пока заблокировала. Так что мы можем быть абсолютно откровенны друг с другом. А если понадобится, я устрою маленький сбой в передаче картинки. — Хотя ее лицо по-прежнему скрывалось под маской комбинезона, Каперони почувствовал, что она язвительно усмехнулась. — Конечно, если ты будешь со мной недостаточно ласков, милый…
— Я не собираюсь никуда бежать, — неуверенно проговорил дон Гвидо, снова покрываясь холодным потом.
— Это совершенно не важно. — Безумная дамочка плотоядно блеснула на него глазами. — Понимаешь? Твое желание не играет здесь никакой роли, дорогой. Я достаточно понятно выражаюсь?
— Ладно, расслабься, дон, — дружелюбно проговорил амбал. — Не играй очком, курва. Не станем мы тебя мочить. Действительно, неразумно: объясняйся потом с правоохранительными органами. Матка боска! Слишком много возни. — Он брезгливо поморщился. — А вот в отношении тебя у нас тормозов нет. — Он уткнул палец в грудь мистеру Маккейну. — Доктор Ливингстон, я полагаю?
— Я гражданин Соединенных Миров, — надменно начал разведчик, — и я не потерплю…
— Они тоже были гражданами Соединенных Миров, — оборвал его амбал, ткнув пальцем себе за спину, в сторону дверей кабинета, подразумевая, видимо, непроходимые груды дымящихся трупов от пола до потолка, оставшиеся в отрезанной от них части здания. — Одним мертвым гангстером больше, одним меньше — кто вас считать будет, придурков?
— Я не гангстер, — заторопился Маккейн. — Вы не понимаете…
— Не гангстер? — недоверчиво прищурился громила. — А что же ты делаешь тут, в логове мафии? Ты, наверное, их пособник?
Побелевший от ужаса мистер Маккейн переводил взгляд с одного противника на другого.
— П-пожалуйста… — забормотал он. — Свяжитесь с генеральным прокурором Соединенных Миров, свяжитесь с любым из сенаторов… За меня могут поручиться…
— Нам накашлять на столичных шишек, — авторитетно заявил верзила. — Можешь свернуть это в трубку, засунуть себе поглубже в мундштук и выкурить. Закон есть закон, он одинаков для всех, будь ты хоть трижды сенатор.
Маккейн зажмурился. О, черт! И зачем он вляпался во все это дерьмо? Сидел бы себе в аналитическом отделе, потихоньку сортировал поступающие данные, дожидался государственной пенсии… А все отец: «Ты должен получить полевой опыт, сынок. Если у тебя не будет ни одной успешной полевой операции, это плохо отразится на твоей карьере. Я не могу вечно тащить тебя за шкирку по карьерной лестнице. Пойми, данная операция совершенно безопасна. Я в твоем возрасте мог только мечтать об операции, в которой твою задницу будут прикрывать одновременно и флотский спецназ, и главы крупнейших мафиозных кланов…»
— Я правительственный агент, работаю под прикрытием… — проговорил он наконец. — Разведывательное Управление давно пытается разоблачить этот мафиозный клан… Пожалуйста, передайте своему командиру мой личный код: ди эйч эль двадцать четыре восемьдесят восемь лукас…
