Сады Дьявола (СИ) - Гагарин Павел Александрович

— Огнеметы, — сказал Бенуа.

— Я сказал: не убивать. Или ты предлагаешь ходить по пещерам с постоянно зажженым огнеметом как с факелом?

— Зомби боятся света, — сказала Стерн.

— Правильно. Вопрос: можно ли изготовить прожекторы с тем же спектром излучения, как у местного солнца?

— Скорее всего, дело в ультрафиолете, — сказал Бенуа.

— Хорошо. Где нам достать ультрафиолетовые прожекторы?

— Не знаю, — ответил Бенуа. — Это надо у инженеров спрашивать.

— Ладно, сам узнаю. Вопрос по твоей специальности: помнишь, Айрону очень не понравился сигаретный дым?

— Да, точно! Я еще подумал…

— Раньше надо было думать. Ты — химик, значит, сможешь синтезировать сигаретный дым без сигарет?

— Скорее всего, да. Но сигаретный дым — это очень сложная смесь. На зомби, вероятнее всего, действует лишь одна или несколько основных составляющих. Их и надо синтезировать. Так будет быстрее и проще. А потом это вещество зарядить в шашки и!…

— Разумно. Что тебе для этого потребуется?

— Мне нужны будут помощники. В команде Чехова наверняка есть специалисты по отравляющим… — Пульхр поглядел на Чехова, Чехов кивнул. — … и еще пару человек для подсобных работ.

— Хорошо. Чехов, выдели людей.

— Еще зомби понадобятся, — сказал Бенуа.

— Сколько?

— Штук десят.

— Возьми сколько надо в пассажирском отсеке.

— Подождите! — вскричала Стерн. — Это мои зомби! И их всего десять штук осталось!

— Ладно. Чехов! Ночью, когда зомби снова придут к кораблю, наловите сколько он скажет.

— Вообще-то лучше всего такие эксперименты проводить на «Неуловимом», — сказал Бенуа. — В изолированной лаборатории…

— Еще один! Нет! Думать забудьте таскать заразу на мой корабль! Поставь палатку снаружи и организуй временную лабораторию.

— Но мне нужно будет оборудование, реактивы…

— Закажи на корабле все что нужно.

— Но в палатке только днем можно будет работать!

— А ты сколько собрался там сидеть? Сегодня готовишь все необходимое, ночью тебе наловят зомби, с утра ставишь палатку и вперед. Завтра к закату я хочу знать результаты по твоим опытам! А послезавтра мне нужен рабочий прототип!

ГЛАВА 13

— Ну и зачем мы здесь? — спросил Чехов.

Он остановил джип в начале улицы, но вылезать из него не спешил, разглядывая заброшенные дома вдоль дороги.

— Понятия не имею, — ответил Пульхр.

Он уже выбрался из машины и регулировал ремень своего автомата.

— Как это? Зачем тогда мы сюда приехали?

— По наблюдениям «Джо» зомби часто посещают этот населенный пункт, хотя он и находится достаточно далеко от шахты.

— И чем они здесь занимаются?

— Ничем. Я пробовал проследить за ними на дроне, но из осмысленных поступков могу припомнить только как однажды зомби поймал и съел ежа. В остальных случаях они слоняются по локации и залезают в дома. У меня сложилось впечатление, что они что-то ищут.

— Так может, они сюда приходят охотиться на ежей?

— Может быть. А может быть у них сквозь химические команды грибка прорываются человеческие воспоминания, и их тянет туда, где они когда-то жили. Поселок соединен с шахтой узкоколейкой, видимо, раньше здесь проживали шахтеры. Ничего, прогуляемся. Время пока есть. Стерн общается с зомби, Сикорский чинит Жука и собирает ультрафиолетовый прожектор. Бенуа химичит. Сколько мы уже на этой планете, а ничего, кроме шахты и «Звезды» не видели. Тебе не надоело сидеть в консервной банке?

— Ты чего, шлем снимаешь?

— Я хочу видеть и чувствовать то же, что и зомби, которые сюда приходят. Они между собой общаются феромонами, может быть и мы что-то почувствуем.

— Хочешь понять зомби — думай как зомби.

— Спасибо, учту. Ты давай тоже шлем снимай. Заодно потреплемся без лишних ушей.

Машину они оставили под присмотром дрона и пошли пешком. Городишко был небольшой, домов сто. В плане он напоминал стилизованный рыбий скелет: центральная улица-хребет со множеством отростков, ведущая к главной площади. Туда и двинулись, стараясь держаться середины дороги.

Пульхр шел прогулочным шагом, с ленивым любопытством, как на экскурсии, разглядывая развалины. Чехов злобно озирался, держа указательный палец на спусковой скобе. Дорога сохранила асфальт, но трава уже пробовала его на прочность, пробиваясь сквозь многочисленные трещины.

— Слушай, — сказал Пульхр, — я заметил, — или мне показалось? — что между тобой и Петровой какие-то напряженные отношения. У нас в интернате Петровой не было, а сама она про прошлое не рассказывает.

— А Маринни у вас в интернате была?

— Маринни была, — сразу помрачнел Пульхр.

— И ты за ней бегал?

— Бегал.

— И чем закончилось?

Пульхр дернул плечом.

— Ничем. Она бросила меня за два месяца до выпускного. Как оказалось, мы не подходили друг другу.

— Видимо, это ее фишка. У нас в интернате она тебя бросила сразу после выпускного. А до этого, пока ты бегал за Маринни, Петрова бегала за тобой. А я — за Петровой. Она, я так сейчас понимаю, держала меня в запасных. Ну и чтобы к тебе поближе. Нас приняли в военное училище Макгил, Петрова поступила в местный университет на инженерный. Ты завел человеческую девочку, и Петрова меня бросила. После выпуска мы разошлись. Представь себе, как я удивился, когда увидел вас вместе.

— Понятно. Давай, что ли, осмотрим этот дом.

Они молча, чтобы не отвлекаться, прочесали оба этажа. Входная дверь висела на одной петле, напоминая сломанное крыло. Сквозь выбитые окна и дырявую крышу в углы намело сугробы песка. Мерзость запустения. Легко можно было представить, как по ночам в этих комнатах зомби сталкиваются с привидениями.

Вывеска над дверью, что нибудь многозначительное.

— Знаешь, — сказал Пульхр, когда они вернулись на дорогу, — мне кажется, что с нее все и началось. С Маринни.

— Что началось?

— Все пошло наперекосяк. Когда она меня бросила — жить не хотелось. До галлюцинаций — представляешь? — дело доходило. Какие уж тут экзамены. В итоге я вначале провалил вступительные экзамены в Вест-Пойнт, а потом — физподготовку в Воронежскую академию. Воронежская академия ладно — там надо было подтянуться двенадцать раз на одной руке. Ну, как офицеру без этого обойтись? Но математику провалить! Тебя в Вест-Пойнт, кстати, безо всякой математики взяли бы, ты им нужен был в команду. Но ты уперся: или принимают обоих, или до свидания. Но я им даже в качестве прицепа к тебе оказался не нужен. В итоге мы оба поехали в Сентенниал, в Торонто. А там уклон в науку и исследования. Исследователи из нас сам понимаешь какие. Я управленец, ты… это ты. Кое-как закончили. Служили на исследовательском судне, в абордажной команде. А какая там карьера: вся абордажная команда — десять человек, командир — максимум лейтенант. Помотало нас по всяким окраинам. В конце концов нас перевели на военный корабль. Потом был Большой Зубец. Ты погиб, мне за вражеское знамя дали патент капитана и «Неуловимого». А потом отправили в командировку на семьдесят лет. Я часто думаю, что было бы, не провали я тогда экзамен. И ты был бы жив, и я бы уже крейсером командовал.

— Ты этого знать не можешь. У вас, Пульхров, это видимо семейная черта: всегда недовольны тем, что есть. Мой тоже все время ныл про поломанную жизнь и неудачную карьеру. Ему уже тридцать пять, а он всего лишь капитан полиции. На базе в миллион жителей. Человек за такую карьеру убил бы, а вы…

— Может, ты в чем-то прав, но…

— Ты бы поглядел, как люди в городах-корпорациях живут! — не дал перебить себя Чехов. — У него личный эсминец с лемурианским двигателем, трюмы завалены новейшей аммуницией, а он все из себя обиженного корчит — крейсер ему не дали! Дали бы тебе крейсер, ты бы ныл, почему не флот.

— Ладно, ладно! Разошелся, демократ… Давай еще вон тот дом осмотрим.

— Слушай, а вот боцман твой…, - начал Чехов, когда они снова вышли на улицу. — Блондинка…

— Олсен.