Живущий рядом (СИ) - Евсюнин Олег Владимирович
— Понимаю, — сочувственно посмотрел на сжавшегося майони Райдер.
— Но зато мне очень хорошо с моей женой. И я всегда рад ее присутствию. А она — моему. Мы даже написали заявление, что если один из нас станет больше не нужным, чтобы второго вместе с ним… Зачем нам друг без друга, правильно?
— Не знаю… Может быть… — Райдер вдруг вспомнил про распыленного рабочего. Конечно, в этой зоне встречалось множество людей в достаточно пожилом возрасте, но все равно и здесь конец был единым для всех. И осознание подобного варварства вернуло его к реальностям этого мира… — Ладно, не будем о грустном. Показывай, что тут у вас.
— В первый корпус не пойдем. Там у нас физики с математиками. Одни все по своим установкам в утра до вечера бегают, пытаются самую маленькую частицу найти, а вторые картинки на компьютере рисуют, утверждают, что наш мир выглядит именно так. Так что предлагаю сразу во второй заглянуть — электромеханический. Кстати, я там и работаю.
— Что ж, давай…
Оставив в стороне здание с огромной единицей, они сразу вошли в следующее, под цифрой два, тут же оказавшись в безгранично гигантском помещении.
Среди нагромождения всевозможных стапелей и станков центральное место здесь занимала округлая установка возле которой суетилось несколько майони. Откуда-то сверху раздался предупреждающий сигнал, все замерли, Том поднял глаза. Там, очень высоко, двигалась платформа грузового крана на крюке которого было что-то закреплено. Подведя деталь к тому самому устройству в середине зала, оператор вновь подал сигнал и начал медленное опускание. Майони вновь пришли в движение принимая внизу груз.
— Собираем новый генератор для зоны Д. Экспериментальный, — заговорил Хикос с бравадой в голосе. — Скоро уже выходим на наладочные работы. Там есть и доля моей группы. Регулятор напряжения — не самая последняя вещь в этом устройстве.
— И все — сами? Без учителей?
— Ну, контроль, конечно, с их стороны имеется… — смутился майони. — Но к разработке моей группы у них претензий не было, — вновь с пафосом закончил он.
— Так ты у нас целый руководитель группы?
— Я — нет… — Райдеру было достаточно весело смотреть на своего гида, которого все время бросало «из огня да полымя». Хикосу явно хотелось приукрасить свое участие в проекте, но откровенно врать он не мог. — Я всего лишь лаборант… Но я лично выполнял расчеты одного очень важного узла…
И чтобы уж совсем не вгонять в краску своего собеседника Том не стал уточнять, какого именно. Ведь вполне могло оказаться, что это был даже не сам узел, а всего-навсего отдельный его элемент или что-либо еще менее значительное… А потому он просто попросил Хикоса показать остальные этажи здания. Они прошли в лифт.
На втором этаже располагались лаборатории. Райдер по роду своей службы не раз бывал в подобных, наполненных различными приборами, компьютерами и экспериментальными установками, но все это было выполнено на Земле или земными специалистами, а эти… Он никак не мог оценить. Единственное, чему можно было отдать должное — это количеству. Рабочие места экспериментаторов были буквально завалены оборудованием. И здесь тоже было много майони.
Третий этаж ничем не отличался от второго, а вот с четвертого пошли уже обычные аудитории для студентов и только на пятом Том с Хикосом столкнулись с коричневыми…
— Я смотрю, у вас тут почти нет Учителей… — заметил Райдер. — Они что, не преподают?
— Раньше — было, но сейчас — нет. Весь обучающий персонал наш, из майори. Но кое-что все же приходится у них спрашивать. Хотя по возможности пытаемся обходиться.
— Не любите начальство?
— Не в том дело. Хочется и свои силы попробовать.
— Тоже верно.
— На верхнем этаже будет администраторская и диспетчерская службы, ничего интересного. Предлагаю пройти в другой корпус, химико-биологический, там моя жена работает…
— Хорошо, веди.
Покинув электромеханический корпус, они вновь оказались на улице и долго шли в самый конец научного городка к зданию с огромной цифрой пять на фасаде. Оказалось, что это не самое последнее строение на площадке, за корпусом виднелось еще одно, небольшое, раскрашенное со всех сторон непонятным граффити и, в отличие от строгих форм остальных коробок, дополненное несколькими шпилями на крыше и лепниной, опоясывающей периметр окон и карниза.
— А это что? — Райдер буквально оторопел от вида этого строения, настолько странным казалось его присутствие здесь.
— Это… — досадливо протянул Хикос. — Это — наши искусственные люди, как мы их тут называем.
— Что?!
— Люди искусства. Писатели, там, всякие, художники и прочая…
— И что они делают?
— Да ничего… Писатели сочиняют… Допустим, ты, по их мнению, должен иметь как минимум три головы, шесть ног, несметное количество рук и летать по всей галактике в поисках майони, потому что только нашим мясом и можешь питаться. Ну а художники… Те чего-то там рисуют… Вроде того, что у них на здании, и считают это передовым веянием. В общем, бездельничают… Наши хотели их закрыть, а корпус передать кому под производство, но Учителя не позволили, сказали: «Пусть будут». Вот приходится терпеть.
— М-да… — Райдер скептически осмотрел разрисованный корпус. Он и сам ничего не мог разобрать в этом нагромождении то изгибавшихся, то прямых линий. — И от них совсем никакого проку?
— Наши как-то заставили их облагородить жилую зону, так они такой проект выдвинули! Пришлось администрации все самой переделывать. Сколько шуму тогда было! Но мы их перебороли. Видел, как у нас там теперь красиво? Эти оторвы все могут, надо только придавить их как следует.
— Но, может, им все-таки виднее…
— Что — виднее? Хотел я как-то к ним на факультативные занятия записаться. Взял кусок пластика, краски, нарисовал свою комнату, принес… Что было! Экспрессии им мало. И этой, как его… палитры красок не хватает… Потом что-то про ракурс и компоновку… В общем, всем не подошел, а жена сказала — очень похоже получилось.
— Жена могла просто подбодрить.
— Да я понимаю… Но видел бы ты, что они там сами малюют… По сравнению с тем это их здание — просто шедевр художественной мысли! А уж диспуты-то какие закатывают! Смех, да и только.
— И что там?
— О-о! — Хикос искренне засмеялся. — Хвалят друг друга до седьмого неба. Только как хвалят… Прислушаешься, а они все о себе гениальных. Вроде бы про чужое, ан нет, смотрите какой я! Тут никто разобраться не может, а я…
— Что, только хвалят?
— Нет. Еще ругать могут. Критика у них называется. Но там все опять по кругу. Типа: ну что же ты, предыдущее-то было лучше, и снова-здорово, я вот какой, подскажу, если что…
— И прямо-таки все? — Райдера душил смех, он едва сдерживался.
— Есть там у них один молодой. Он тоже комнату нарисовал. Фотография, да и только. Там свет из открытого окна падает, как живой. Я эту картину в руках и так и этак вертел, думал, подсветка какая скрытая… Так нет. Все настоящее. Так написано. Я ведь и свою комнату из-за того изобразить попытался, но так, как у него, не получилось…
— И что этот парень тебе о твоей картине сказал?
— Да что он скажет… Он у них там самый молодой, права голоса не имеет. А я лично с тех пор решил — пошли они все лесом, мне в моей лаборатории лучше. Железо не обманешь. Умеешь — будет работать, нет — до свидания. Так что, пойдем творчество искусственных смотреть или все-таки к биологам заглянем?
— Наверное — все-таки к биологам. Показывай, где там твоя жена работает…
Конечно, Хикос мог и ошибаться в оценках. Ведь физики никогда не дружили с лириками. Но при всем при том и Райдер, привыкший вращаться в среде научных работников тоже более тяготел к приземленному. Кроме того, была и еще одна причина, о которой он старался не распространяться. Рафаэлла Брюнквист — ведь она тоже была биологом…
Построенные по единому проекту корпуса имели одинаковую планировку, и первый этаж этого, такой же огромный как предыдущий, занимала одна сплошная оранжерея. Здесь выращивались, а, выражаясь точнее, культивировались различные виды растений, которые затем должны были занять свое место на полях. Подбежавшая к новым посетителям молодая девчонка-майони наперебой принялась рассказывать им про все, но названий было так много и все такие незнакомые, что Райдер даже если бы попробовал, не смог бы осилить их запоминание. Не беда. Вот для подобных случаев в него и вживлена долгосрочная память…
