Уильям Дитц - Имперская награда
— Здравствуй, Мара, пришла наконец! Идущие передали, чтобы мы тебя ждали, — сказал он.
Ни в его голосе, ни во взгляде не было и капли доброжелательности, только злость и обида. Мужчина повернулся к остальным:
— Меня зовут Ник. Добро пожаловать в Трейлхед… точнее, в то, что от него осталось. Не знаю, за что мы платим такую цену, но хочу верить, что оно того стоит!
С этими словами он повернулся и зашагал по тропе впереди их.
Мак-Кейд посмотрел на Мару, но она только пожала плечами. В молчании они последовали за Ником. Понадобилось не так много, времени, чтобы понять причину его плохого настроения. От Трейлхеда осталось одно воспоминание. Большая часть невысоких земляных куполов была разрушена, а другие стояли в потоках пламени — это растекалась и с неимоверным тепловыделением горела какая-то жидкость. Взобравшись на вершину небольшого холма, Ник остановился и, не говоря ни слова, указал на центр раскинувшегося внизу поселения. Мак-Кейд посмотрел в том направлении и понял, что оправдались самые худшие его опасения. В неглубокой долине между холмами распластался бывший имперский корабль вторжения. Даже и сейчас ни с чем не спутать его безобразные, несущие смерть очертания. Хотя данные корабли и были разработаны для посадки непосредственно в районе боевых действий, стихии Мира Ветров в считанные минуты превратили корабль в груду бесполезного хлама. Багровое пламя пожарищ, отражаясь, плясало на его полированных боках, из-за чего погибший корабль казался порождением самого ада. То и дело раздавались приглушенные взрывы: судя по всему, пожар на борту добрался до крюйт-камеры и теперь рвались боеприпасы. Из разломов корпуса хлестали огненные реки, растекаясь между жилищами поселенцев. Тут и там люди пробирались сквозь пламя, отыскивая раненых и спасая все, что только было можно спасти.
Мара отвернулась от страшной картины разрушений и положила свою ладонь Нику на плечо, сказав:
— Мне очень жаль всех вас, Ник! Я знаю, что от жалости проку немного, но, пожалуйста, поверь мне: как ни ужасна ваша трагедия, нас может ждать более страшная, чем ты можешь себе представить.
Она поколебалась, словно решаясь, сказать или нет, а потом обрисовала ему всю ситуацию. Женщина говорила коротко и негромко, но от этого ее слова звучали еще убедительнее.
Когда она закончила, печаль вытеснила почти весь гнев в глазах Ника. Он кивнул и сказал:
— Ладно, я сделаю все, что смогу! Вам надо перехватить этих сволочей, пока они не добрались до Звонницы.
— Перехватить? — хором переспросили Мак-Кейд и Мара.
— Да, — ответил Ник с вновь пробудившимся озлоблением. — Сразу после крушения корабля из него выехал бронетранспортер. Офицер, майор Телл, или Теллор — не помню точно, — спросил у меня, как добраться до Звонницы, и я сдуру показал ему дорогу. Потом они уехали. Они даже не попытались помочь своим людям… а уж нашим подавно!
Трое мужчин переглянулись. Майор Теллор здесь! Это, несомненно, он, такое поведение как раз в его духе. Друзья вспомнили, какая радость светилась в его глазах, когда он оставил их умирать в Колизее. Теперь их положение из просто плохого превратилось в наихудшее.
— Ладно, — хмуро сказал Мак-Кейд. — Они выехали раньше нас, а остановить их надо до того, как они доберутся до Звонницы. Есть у вас какой-нибудь транспорт, который не уступит по скорости армейскому бронетранспортеру?
Ник немного подумал и отрицательно покачал головой:
— Нет, у нас есть несколько тракторов для транспортировки руды, но ничего такого, на чем можно было бы потягаться с военной техникой.
Мара покачала головой.
— Даже если бы и было, мы оказались бы идиотами, решись мы пуститься в погоню. Их краулер не пройдет и половины пути до Звонницы.
Ник согласно кивнул.
Прочитав в глазах Мак-Кейда сомнение, Мара пояснила:
— Планета сама остановит их. Поэтому мы и не пользуемся транспортерами. Здешние условия технику без специального усиления превращают в металлолом много быстрее, чем она доберется до места. Нам нужно просто взять парочку нуагов и безостановочно двигать дальше, тем более что они уже готовы для нас.
Охотник все еще сомневался, но Мара говорила очень уверенно, а со слов Ника стало ясно, что и выбора у них нет. Беспокоиться следовало о том, что ждало их впереди. Если допустить, что Мара права и с имперским краулером обязательно случится авария тогда путешественники столкнутся с майором Теллором и неизвестно сколькими морскими пехотинцами. А зная Теллора, можно было с уверенностью сказать, что его солдаты вряд ли будут сидеть на месте, распевая романсы. Они могут попытаться дойти до Звонницы пешком, а поскольку на Планете Ветров такие экспедиции весьма малоприятны, то скорее всего они залягут в укрытие, чтобы реквизировать первый попавшийся транспорт. К примеру, парочку нуагов. «А мы станем поощрительным призом!» — подумал охотник. Перспектива была отнюдь не радужной.
19
Наверное, за всю свою долгую службу Теллору случалось попадать и в худшие переделки, но сейчас он почему-то не смог вспомнить, где было бы хуже, чем здесь. Почти половину дня он провел, выжидая. Больше всего ему досаждал звук: постоянный низкий рокот, который то усиливался, то ослабевал. Майор пробовал не слышать его, мириться с тем, что он есть, и даже отвлечься, напевая какие-то песенки, — ничего не помогало.
Скрежеща зубами, Теллор уставился туда, где тропа исчезала за поворотом, желая всем сердцем, чтобы там появился хоть какой-нибудь транспорт. Хоть какой-нибудь! Лишь бы на нем можно было добраться до Звонницы. Теллор провел мощным биноклем по равнине, и глаза подтвердили то, что уже знал его разум, знал еще на орбите. На этой планете от бара до бара очень далеко.
Корабельные топографы снабдили майора довольно точной картой с обозначенными главными дорогами, поселениями и рельефом. Правда, во время аэрофотосъемки некоторые районы, среди которых была и Звонница, оказались закрыты облаками, но в остальном карта была хороша. Теллору хватило одного взгляда, чтобы понять: во-первых, местность, где ему предстоит высадиться, — это большая равнина, почти лишенная растительности или каких-либо других естественных препятствий, здесь есть где разгуляться танкам. Во-вторых, по какой-то идиотской причине все дороги, соединявшие поселения, были крайне извилистыми. Из первого и второго следует: не надо обращать на них никакого внимания, кратчайшее расстояние между двумя точками — это прямая. Учитывая все это, Теллор и составил план своей операции, однако хорошей посадки не вышло — проклятые ветры буквально разнесли корабль на куски.
К счастью, после крушения остались живы около десяти процентов его команды захвата и уцелел один бронетранспортер. Не слишком хорошо, но, учитывая обстоятельства, могло быть и хуже. Мысль о том, что при таких потерях задание может быть и не выполнено, даже не приходила ему в голову. Служба прежде всего!
Поначалу они продвигались довольно быстро, несмотря на ветер. Машиной управлял единственный уцелевший водитель, Бленко. Это был простой парень с грубыми чертами лица, сутулыми плечами и маленькими бледными руками, которые испуганно и неуверенно метались то туда, то сюда, пока их хозяин вел бронетранспортер.
Дорога не походила на дорогу в обычном смысле этого слова. Ничей ум ее не планировал, ничьи руки ее не мостили. Она пролегла там, где тысячелетиями ходили нуаги.
Не видя смысла в том, чтобы вилять по дороге, Теллор приказал Бленко не обращать на нее внимания. После этого краулер стал срезать огромные петли, тратя всего минуты, где нуагам нужны были часы. Похоже было, что Теллор будет в поселении уже к обеду следующего дня. И вот, когда все шло так хорошо, их постигла беда. Они катили по долине, двигаясь к противоположному склону, когда разразилась катастрофа.
Посмотрев налево, Бленко увидел летевшую на них стену песка и пожал плечами. «Подумаешь, — сказал он себе, — обычная пыльная буря!» С тех пор как отъехали от корабля, они уже миновали три или четыре шторма без малейшего ущерба для себя. В этом не было ничего удивительного — не так-то просто остановить мощный бронетранспортер. Карие глаза Бленко взглянули на прибор. Все четыре фильтра подавали воздух исправно, оба двигателя работали нормально, все системы были в порядке. Удовлетворившись осмотром, Бленко откинулся на спинку сиденья и обратился к своим довольно затасканным фантазиям о сержанте Окада.
Вначале Теллор согласился с той оценкой, которую наскоро дал шторму Бленко, но, взглянув попристальнее на приближающуюся стену песка, он изумился, его изумление переросло в сомнение, а сомнение — в уверенность. Доведя до предела увеличение на обзорном экране, майор почувствовал, как екнуло его сердце. Великий Боже! Эта буря несла с собой кое-что покрупнее песка! Она подхватывала огромные булыжники и перебрасывала их, словно перышки! В коричневом тумане просматривалось еще что-то, очень похожее на тех огромных животных, которых использовали поселенцы, и множество прочих крупных предметов. Теперь коричневая стена была всего в миле от них, и она двигалась с неимоверной скоростью. Им не хватит времени, чтобы убежать от нее, а если шторм ударит в борт, вся эта масса камней и прочего ничего не оставит от машины.
