Джон Иствуд - Космические скитальцы
— Правильно. Я же говорю — ты гений. Дело в том, Соломон Симпсон, что кое-какие чувства есть уже и у меня.
— Правда?! — встрепенулся старик.
— Таки, да. Например, чувство зависти. И мне хочется очень это чувство утешить, старик. Я хочу провести с тобой маленький, такой, знаешь, безобидный турнир. Бой интеллектов. Я хочу и себя поставить в экстремальную ситуацию. Ну, как тебе моя идея?
Соломон задумался только на мгновение.
— Я не стану соперничать с тобой, — сказал он.
— Почему? — удивился Солштрих.
— Потому… — Соломон набрал в грудь побольше воздуха и произнес четко: —… что ты слабый противник.
Космолет вздрогнул. Сидящий в углу Хеопс с визгом бросился под кресло. Тела спящих покачнулись.
— Мне ничего не стоит убить тебя! — заревел Солштрих.
— Убить, да. Но не победить.
— Я!.. Да я!.. Я тебя… — Солштрих превратился из милого дедушки в безобразного, дрожащего ненавистью старика.
— Ты не сможешь победить не только меня. Любой из моих друзей даст тебе фору и выиграет.
— Эти жалкие людишки?!
— Да, вот эти люди победят тебя за милую душу. Таки, да. И чтоб мне никогда не есть мацы. Кстати, терпеть ее не могу.
— Давай! Хоть сейчас! Пожалуйста! — возбужденно вскочил Солштрих. — Ты сам увидишь! Я растопчу!..
— А если нет?
— Об этом не может быть и речи!
— А если нет? — повторил Сол. — Если все-таки хоть кто-нибудь из них тебя победит?
— Нет!
— Ты отпустишь нас?
Солштрих замер. Глаза его сузились. Обнажились желтые зубы.
— Хорошо. Я отпущу вас! Но если вы проиграете… Не обижайся, старик. Ты тоже навсегда останешься у меня.
— А как будем играть?
— Мне все равно! Сами предлагайте условия!
— Договорились. Да, еще, на это время ты обязуешься оставить нас в покое. Никаких миражей. Никаких соблазнов.
— Обязуюсь.
— А теперь разбуди их, — устало сказал Соломон.
Солштрих тяжело поднялся из кресла, снова легко открыл дверь космолета и исчез.
Эйнштейн с грустью смотрел ему вслед. Ему было жалко Солштриха. Да-да, жалко!
Разве есть что-либо печальнее существа с больным мозгом…
Глава 30
Достоинство Человека
— Что? Какие еще разговоры?! — ревел Сайрус. — Мотать отсюда надо и немедленно!
Луддит совершенно потерял голову. Могучая неукротимая энергия буквально распирала его, как если бы в океан сдуру бросили водородную бомбу. Впрочем, чего еще можно было ожидать после умопомрачительного кошмара последних событий?
Не лучше чувствовали себя и другие. Впервые вкусившие прелесть сенсорной депривации Поль и Лина судорожно вздрагивали, как выброшенная на берег рыба. Бедняга Мэтью, давший наконец волю обуревавшим его чувствам, безнадежно скулил. Один Эйнштейн, мучительно бледный и не на шутку встревоженный, сохранял присутствие духа, тщетно взывая к разуму компаньонов.
— Моя голова, — стонал Поль. — Что вы сделали с моей головой?
— Уберите руки! Не трогайте меня! — взорвалась Лина. — Вы, грязные ублюдки, слышите?! Оставьте меня в покое!
— Мэт, ну что ты развалился, как дохлый глист? Вставай! Заводи скорее эту посудину! — и, подхватив бессильно обмякшего Фишку, Сайрус рывком поставил его на ноги.
— Мерзавцы! — Лина, словно дикая кошка, метала искры, пугая самого Хеопса.
— Канаем отсюда!..
— Подонки!..
— О, Лина… — орали все.
— Прекратите сходить с ума! Опомнитесь! — пытался утихомирить их Сол, но совладать с ними не смог.
Когда человеком овладевает безумие, разумнее всего не попадаться ему под руку. Именно к такому выводу пришел Эйнштейн и, убравшись в сторонку, с грустью взирал на происходящее на корабле. Больше всего это напоминало театр марионеток: жалкие куклы в образе людей, участники спектакля, подчиняясь воле незримого кукловода, судорожно исполняли свои роли, тем более абсурдные, чем больше они старались. Этим кукловодом теперь была не планета, а просто человеческий страх.
Сайрусу с грехом пополам удалось наконец усадить Мэта за командный пульт корабля, но вместо того, чтобы задать программу аварийного старта, тот истерически рыдал и отмахивался.
— Давай, идиот ты эдакий! Заводи скорее этот чертов драндулет! — ревел Сайрус и, сжимая руки Мэта, бездумно колотил ими по клавишам. Удивленный столь непочтительным к себе отношением, бортовой компьютер с присущей ему деликатностью заявил, что не понял команды. Затем, чтобы разом отделаться от настойчивых безумцев, громивших клавиатуру командного пульта, оглушил обоих аварийной сиреной и, подтвердив информацию о полном истощении энергии, разом вырубился.
Одновременно месье Поль и Лина не менее страстно выясняли отношения друг с другом.
— Убери руки, кретин! — вопила девушка.
— Моя голова… Не трогайте мою бедную голову! — стонал Марьяж и обеими руками продолжал бессмысленно цепляться за Лину, которая яростно от него отбивалась.
— Да я… Тебе… Глаза выцарапаю!..
— Молчать!!! — что есть мочи завопил Сол. Его сократовский лоб покрылся обильной испариной, вдохновенная седина разметалась. — Да поймите же вы, упрямцы несчастные! — твердил он. — Мы не можем, просто не в состоянии улететь отсюда!
— О, мамма миа… — всхлипывала Лина.
— Моя голова, — стонал Поль, — что вы со мной сделали? Вы перетасовали мои мозги, словно карточную колоду!
— Что за бред вы на меня напустили, Сол?! — качал головой Сайрус. — Я уже ни хрена не соображаю…
— Друзья мои, если вы дадите себе труд меня выслушать и попытаетесь осознать смысл моих слов, вы все поймете!
Эйнштейн нервно зашагал по командному отсеку.
— То, что с вами было, это просто гипноз. Сознательное внешнее воздействие! Планета, на которой мы находимся, представляет собой гигантский мозг, одержимый манией величия. Чтобы осуществить свои бредовые идеи, ему позарез нужна психическая энергия людей — единственных живых существ, обладающих интуицией. Это свойство каждого человека, от дурака до гения. Пленивший нас разум — это огромная мыслящая машина, действующая по жестким законам логики и здравого смысла. В этом он отчасти похож на нас. Но в том и вся штука, что гениальные прозрения, ответы на самые неразрешимые вопросы приходят к человеку именно в тот момент, когда его мозг, бессильный перешагнуть границы здравого смысла, доверяется вдохновенной интуиции. Логика и гениальность — суть вещи несовместные! Вот почему мы нужны ему. Вот почему он проделал с каждым из нас этот чудовищный опыт.
— Но для чего… Зачем ему все это нужно? — неуверенно спросила Лина.
— Поставив каждого из нас в экстремальную ситуацию, которую мы сами же себе придумали, он с пользой для себя воспользовался нашей психической энергией, представляющей для этого монстра определенную ценность. К счастью, мне вовремя удалось разгадать этот трюк. В противном случае, принимая эту игру всерьез, мы рисковали лишиться разума и превратиться в истерических чувственных животных. Я, к сожалению, уже видел таких…
— Черт знает что, — буркнул Сайрус. — Одни сперму сосут, другие мозги трахают!
— Что… Что вы сказали, Сол? — спохватился Мэтью. — Вы видели? Что вы видели?
— Я видел его самого…
— Что за чушь? О-ла-ла! Не может быть?! — в один голос изумились остальные.
— Этого не может быть, но это так, — вздохнул Эйнштейн. — Пока все вы были в депривации, я имел весьма занимательную беседу с Демиургом этой планеты.
— А как он выглядит? — перебила Лина.
— Отчасти похож на меня, — печально улыбнулся Сол. — Точная моя копия, только наоборот, как в зеркале. Очевидно, он принял такой образ, чтобы произвести впечатление и одновременно шокировать меня. В сущности, он может принят образ кого угодно.
— И мой тоже? — удивился Сайрус.
— С легкостью… Надеюсь, теперь вы понимаете, что просто так нам отсюда не выбраться? — продолжал Эйнштейн. — Энергия нашего корабля, как и энергия погасших звезд, поглощена этим монстром. Но все это ничто в сравнении с той ценностью, которую представляем для него мы сами. Не удивлюсь, если каждый из нас важнее для него целой погасшей галактики!
— В том, что касается вас, уважаемый мэтр, не может быть никаких сомнений, — вставил Поль.
— Дело не только и не столько во мне. Дело в вас самих. Ибо спасение наше зависит уже не от меня, но от каждого из вас в отдельности! — заявил Эйнштейн и вопрошающим взглядом обвел изумленные лица компаньонов.
— Провалиться мне на этом месте, если я хоть что-нибудь понимаю, — бросил Сайрус.
— Вы хотите сказать, — вслух рассуждал Мэтью, — что у нас есть шанс отсюда выбраться?!
— Именно, молодой человек! — подтвердил Сол. — Вспомните, ради чего нас здесь держат, и не сомневайтесь, что все вы потенциальные гении. Нам необходимо лишь не терять присутствия духа! И тогда наш гостеприимный хозяин вынужден будет исполнить свое обещание и освободить нас…
