Сурен Цормудян - Герои млечного пути
— Для этого и нужна зачистка, Володя. План меняется. Ди Рэйву не удалось внедриться в тайное общество. От глубокого внедрения наших людей мы вынуждены перейти к ликвидации основных действующих лиц. Передай ребятам в Европе, пусть будут готовы «закрыть» «БеркМедиаХолдинг». Это не совсем то, что мы хотели, но других вариантов нет. Действуй.
* * *— Ребята, нам надо ускориться, — подытожил Симон. — Вы все видели, что назревает. Нам необходимо помешать канцлеру применить ядерное оружие.
— У меня возникло ощущение, что этот Дэвид знает о шпионских функциях твоего робота, — заметил Ховард.
— Согласен, — кивнул Ермак. — Он будто сливал нам информацию.
— Провокация? — подал голос молчаливый Рауль.
— Нам следует в любом случае подготовить спасение беженцев и выступить в ключевые города планеты, — мотнул головой Ди Рэйв. — А эта запись поможет вывести на чистую воду Зоренсона. Главное — показать это всем жителям Зети перед нашим наступлением и завоевать симпатии населения. Иначе нас примут за террористов.
— Отправлю эту запись Рейнхарду и Лингу. Пусть будут в курсе, — сказал Рауль, беря телефон Ди Рэйва.
— Я вспомнил этого хмыря! — воскликнул Роман. — Помнишь, в «Афродите»? Он сидел за соседним столиком. С ним еще Алекс повздорил!
— Шутишь? Ты помнишь, в каком я был состоянии?
— Помню! — засмеялся Ермак.
— А я — нет.
— Так мы будем помогать русским? — спросил Ховард.
— А что, у тебя проблемы с русскими? — Симон пристально посмотрел на него и нахмурился.
— Нет у меня с ними проблем. Просто не думаю, что они бы пришли нам на помощь. Мы же для них расисты. Хотя наша фракция не считает себя таковыми.
— Гитлер себя тоже негодяем не считал, — покачал головой Ермак.
Карл уставился на него. Роман понял, что зря это ляпнул, и уже представил, как ему придется ударить Ховарда ребром ладони по сонной артерии.
— Слушай, макаронник, а ты знаешь, на что способна эта штука? — Карл показал ему огромный кулак.
— Русские Кубе помогали. Я за русских, — произнес Рауль Карлос.
— Вот видишь? — обратился Ермак к Ховарду.
— Вижу. Но не смей нас с Гитлером сравнивать, ты, правнук Муссолини.
— Тихо вы! Робот исчез! — воскликнул Симон, глядя на монитор.
— Как исчез?! — Все разом уставились на темный экран с надписью, гласившей, что связь потеряна.
— Да вот так и исчез! Не знаю как! С вами все на свете проморгаешь!
— Отмотай запись назад, — предложил Роман.
— Сейчас. Вообще, это ты должен был следить за ним, — проворчал Ди Рэйв.
На мониторе вновь появилось передававшееся роботом-разведчиком изображение. Только на этот раз это была лишь сохраненная запись. Вот робот мчится по дну пещеры, которое постепенно уходит все ниже и ниже. Вот редкие камни на пути. Дно почти идеальное, и тут машина могла бы проехать. Вот из маленькой трещины в стене выскочил жуткий ритс, размерами почти не уступавший роботу. Ритс был чем-то средним между скорпионом и тарантулом. Он попытался атаковать робота, но, поняв, что это бесполезно и яд из его длинного жала на титанового паука не действует, убрался восвояси.
— Так, насекомое тут ни при чем, — хмыкнул Ермак.
— Да ты гений! — огрызнулся Ховард.
— Ну, хватит уже! — повысил голос Симон. — Смотрим дальше.
Робот продолжал движение вперед. На счетчике было уже восемьсот метров, но ничего страшного и сверхъестественного не происходило. Также не было никаких следов семи сотен разумных, которые якобы сгинули в этой пещере. Робот спокойно двигался, за все свое путешествие встретив лишь еще одного ритса и шесть мокриц. Вот-вот он преодолеет свой девятисотметровый рубеж, но яркая вспышка охватила нестерпимым светом весь экран, который через мгновение погас, обозначив потерю связи с роботом.
— И что это было? — хмыкнул Ермак.
— Надо послать еще одного робота, — подытожил Симон.
— Ага. У нас их два осталось. Потеряем обоих — сам туда пойдешь? — усмехнулся Ховард.
— А что? Вот сейчас и пойду, — изрек вдруг киномагнат. — Чего тянуть. Тем более что нужно действовать быстрее.
— Ты это серьезно? — Ховард скептически смотрел на него.
— Вполне. — Ди Рэйв надел шлем с прозрачным забралом, который довершил облачение в спецкомбинезон. — Дайте оружие.
— Оно тебе надо? — спросил Ермак.
— Оружие?
— Нет. Идти туда.
— Нам всем надо, — отмахнулся Симон и вышел из флайера. Дождь барабанил теперь не только по корпусу летающей машины, но и по его костюму.
— Черт! Чуть не забыл! — Он вдруг всплеснул руками и залез обратно во флайер.
— Что, передумал? — усмехнулся Карл.
— Нет, помоги лучше. — Ди Рэйв начал расстегивать костюм.
— Что там? — недоумевал Ермак.
— Вот. — Симон достал из внутреннего кармана своего кожаного пиджака, поверх которого был надет комбинезон, плоскую золотую фляжку и, открутив крышку, сделал три больших глотка.
— Самое время для выпивки, — вздохнул Роман.
Ди Рэйв застегнул комбинезон и, положив фляжку в нагрудный карман спецкостюма, произнес:
— Теперь можно идти.
* * *В Титограде царила глубокая ночь. Валдис и Дэвид в сопровождении десятка боевиков стояли на летном поле под проливным дождем. Перед ними лежали четыре трупа оставленных Эрвином пиратов. «Альтаира» не было.
— Кто был в вашем корабле? — резко спросил Валдис у блондина.
— Кто бы там ни был, ваши люди сами спровоцировали то, что произошло, — столь же резко ответил Дэймонд.
— Это почему?
— Потому что я знаю людей, которые прилетели со мной. И знаю, что за публика нанята вами. Кто дал им право заходить на мой корабль? Вы?
— А с чего вы взяли, что мои люди заходили на ваш корабль?
— Из всех четверых здесь был убит только вот этот здоровяк. Вот его кровь. Остальных убили в другом месте. Их вынесли сюда, когда кровь в ране уже свернулась. А при лучевых ранениях она сворачивается быстро. Этот, видимо, был подстрелен в зад и пытался бежать, но его догнали и добили тут. Я повторяю вопрос, какого дьявола они сунулись на борт?
Валдис молчал.
Дэвид достал из кармана брюк телефонную трубку и отошел подальше от остальных. Видя, что расстояние достаточное, чтобы его никто не слышал, он нажал кнопку вызова. После долгой паузы ему наконец ответили.
— Да.
— Алло, Рональд? Вы живы? — спросил блондин. — Значит, эти трупы — ваша работа?
— Нет, любезный Дэвид. Это ваша работа. Все, что произошло, ваша работа. Будь проклят тот день, когда я впервые увидел вашу нахальную рожу.
— Ну будет вам, — засмеялся Дэймонд. — А что они натворили? Напали на заложниц? И вы как настоящий мужчина заступились?
— Как вы догадались? Это вы подстроили? — Голос Ловского был как никогда враждебным.
— Нет, естественно. Но догадаться не так уж трудно. Однако, признаться честно, я восхищен. Это действительно достойный поступок, а вы, к сожалению, такими деяниями не часто можете похвастать. Меня одно удивляет. Вы мне совсем недавно предлагали убить заложников. А теперь заступаетесь за них.
— Пора браться за ум.
— Еще раз браво, любезный!
— Да пошел ты к черту!
— Что за тон, мой друг?! — Дэвид снова засмеялся, смахивая с волос влагу.
— Я тебе не друг — понял, сволочь?
— Где вы находитесь? — Блондин резко сменил интонацию на повелительную.
— Ага. Сейчас скажу. — Теперь смеялся Рональд, на которого, казалось, гипнотизм голоса Дэймонда больше не действовал.
— Позвольте, угадаю, любезный. «Альтаир» не может набрать высоту. Выше десяти тысяч метров его не пускает какая-то непреодолимая сила. Не так ли? И вы с этими недотепами-курсантами пытаетесь выяснить причину. Угадал?
Ловский молчал.
— Крохотный ограничитель превращает могучий звездолет, способный пересечь галактику, в обычный авиалайнер, лишенный какой-либо связи, любезный Рональд. Вы можете только принимать сигналы, но не передавать. И я сильно сомневаюсь, что если вы этот ограничитель каким-то чудом найдете, то сможете его раскодировать. Вы должны были привыкнуть к моей предусмотрительности и догадаться, что я защищу свой звездолет от вашего ребячества.
— Это не твой звездолет, скотина.
— Послушайте, любезный. Мне нужны этот корабль и мой груз. Я гарантирую безопасность и вам, и заложникам. Завтра к вечеру вы сможете улететь хоть в Большое Магелланово Облако. А сейчас вы мне потребны здесь.
— Сделки не будет, Дэвид. На орбите парит российский суперлайнер, и я найду способ дать им о себе знать. Прощайте. — В трубке послышались гудки.
Дэвид убрал телефон и, усмехнувшись, тихо сказал:
— Молодец, однако, сукин сын. Кто бы мог подумать…
* * *— Восемьсот шестнадцать метров, — послышался в динамике голос Романа. Восемьсот семнадцать.
