Андрей Ливадный - Мост через бездну
– Уничтожить! – Последовал приказ с орбитального командного пункта. – Площадка приземления должна быть зачищена любой ценой!
– У моего звена исчерпан ракетный боекомплект.
– Атакуйте. Я высылаю смену! К вам направлены последние резервы!
– Принято.
Фрост едва приноровившийся к тяжкой поступи сорокатонного "Ворона" испытал мгновенный шок, когда звено истребителей внезапно совершило ошеломляющий маневр: по-прежнему вздымая тучи песка, три "Х-страйкера" перевернулись кверху днищем и взмыли вверх, одновременно ложась на обратный курс.
Рассудок Анжи еще не научился жить в ритме миллисекунд, и его серв-машина просто остановилась, превратившись в неподвижную мишень.
Шунт нейросенсорного контакта по-прежнему передавал Фросту всю гамму незнакомых ощущений, требуя от пилота адекватной реакции, – он чувствовал как ступоходы "Ворона" медленно тонут в песке, видел, как стремительно приближаются к нему три атакующие машины, но все происходило так быстро, непоправимо, что не помог даже интуитивный мысленный интерфейс, предполагающий, что в рубках "Воронов", зарезервированных для членов семьи Сент-Иво, в критический момент окажутся далеко не профессиональные пилоты.
Разум Фроста просто застопорился, и он не смог справиться с внезапным шоком, и киберсистема "Ворона" тщетно ждала простого мысленного приказа, – вместо указаний она воспринимала лишь хаотичные обрывки мыслей, не несущих конкретных призывов к действию…
…Стремительно приближающиеся машины окутались едва заметными облачками выхлопов от разрядившихся вакуумных орудий, и Фросту почудилось, что кто-то ритмично молотит ему в лоб огромным булыжником: по-другому трудно передать ощущение пилота, возникшее в момент, когда снаряды ударили в бронированный козырек рубки.
Он заорал.
"Ворон" Фроста окутался сполохами разрывов, пляшущими по пологим скатам лобовой брони, и начал медленно опрокидываться назад; с резким шипением выдвинулись дополнительные упоры, не позволившие многотонной машине рухнуть на склон оранжевой дюны, а боевые подсистемы молчали, полностью парализованные виртуальной контузией пилота.
"Ворон" Дикса к этому моменту поравнялся с машиной Анжи, и его рубка резко повернулась, провожая удаляющиеся истребители плавным движением независимой подвески спаренного импульсного лазера.
Режущая глаз серия рубиновых разрядов пронзила сумрак, сжигая попадающиеся на пути частички песчано-пылевой взвеси, и ударила в корму "Х-страйкера", превратив вражескую машину в черно-оранжевое облако, из которого во все стороны ударили раскаленные обломки обшивки.
– Фрост, очнись! Передай управление огнем боевому сопроцессору! Просто подумай об этом, ты слышишь меня, Анжи!?…
Прорвавшийся из ватной глуши голос дошел до сознания Фроста.
Хватит. Все творящееся вокруг выходило за рамки неподготовленного человеческого рассудка.
Вокруг бушевал ад техногенного боя, здесь не было места для контуженого разума Фроста, который привык к понятным человеческим взаимоотношениям, когда можно приставить ствол "Гюрзы" ко лбу несговорчивого оппонента и вести диалог на уровне поединка нервов.
Только теперь в контуженое сознание Анжи пришло слабое, отдаленное понимание того смысла, что пытался передать ему Драйв, комментируя предназначение различных кибернетических устройств, в беспорядке разбросанных по лабораториям Башни.
Выходит если они очнуться, простому человеку, (неважно кто он, бежавший преступник, или обыкновенный житель произвольно взятой планеты) будет уготована далеко незавидная роль: либо погибнуть в первые же секунды сватки между кибернетическими системами, либо прятаться, спасаясь от человеческих изобретений,ожидая пока они сотрут друг друга в пыль, попутно превратив в дымящиеся пустоши город, планету, или все человечество?…
Конечно истерзанный рассудок Фроста, слишком упрощал ситуацию, но главное он понял со всей убийственной очевидностью – там, где сошлись в схватке боевые машины, только люди, подобные Драйву, могут сохранить разум.
Анжи не был готов к подобному испытанию. Он не решился выдернуть из импланта шунт нейросенсорного контакта, но мысленно вцепился в прозвучавший приказ как утопающий в соломинку.
Он не подумал, а мысленно закричал, желая одного – выйти из этого уничтожающего рассудок контакта…
С тихим щелчком включилась внутренняя аудиосистема:
– Получен приказ на передачу функций управления. Прошу подтвердить включение полного автоматического режима.
Мягкий женский голос, прозвучавший в рубке "Ворона", стал для Фроста последней каплей, переполнившей чашу терпения его травмированного рассудка.
– К дьяволам Элио, забирай все, делай что хочешь! – Вне себя заорал он.
– Неверная формулировка. Некоторые командные словосочетания не распознаны системой. Прошу повторить…
– Я передаю управление автоматике!
– Принято сэр.
…
Джон не обращал внимания на двух отставших "Воронов".
Сейчас он воспринимал лишь один сигнал – в его сознании бился равномерный пульс аварийного маяка пилот-ложемента, который, вспахав гребень песчаной дюны, упал в километре от взорвавшегося "Тайфуна".
Где-то на периферии сознания мелькали данные о разгорающемся вокруг столкновении боевых систем Башни и штурмующего Гермес корпоративного флота. Он не понимал и не желал понимать, какие цели преследуют силы "Генезиса" предпринимая самоубийственные попытки сесть на плоскогорье, куда в самом начале схватки совершил аварийную посадку странный оснащенный примитивными двигателями корабль.
Они все были обречены. Обветшавшая за период забвения Башня в конечном итоге не выдержит орбитальных ударов, но и флоту "Генезиса" не овладеть Гермесом, – обе силы могли лишь уничтожить друг друга.
Плевать.
Для Джона в разверзшемся вокруг аду был важен только один человек.
Он понимал, что идет навстречу моральной смерти, спасти Селену можно лишь ценой полного раскрытия своего инкогнито, но разве время сейчас думать об этом?
Она должна выжить, любой ценой.
Драйв, который, наконец, достучался до сознания Фроста, и теперь вел две серв-машины к точке падения спасательного сегмента, внезапно увидел как огромный многотонный "Ворон" опустился на колени, согнув ступоходы, и начал разгребать песок, действуя подвесками автоматических орудий, словно руками…
Я сошел с ума? – Потрясенно подумал Дикс, наблюдая за этим пронзительным зрелищем.
В этот миг его нейромодули зафиксировали эскадрилью "Х-страйкеров", приближающуюся к серв-машине Джона.
Драйв в отличие от Фроста, не мешкал и не терялся, – его рассудок, слившийся с кибернетическими системами "Ворона" уже машинально рванулся навстречу атакующей эскадрилье.
Молниеносно выполненное вторжение в кибернетическую систему ведущей машины показало, что это свежие силы, брошенные на зачистку территории.
Пять звеньев по три истребителя. Полный боекомплект, беспилотный режим, абсолютная свобода в выборе целей и способов их уничтожения.
Какой идиот поставил на "Ворона" импульсный лазер в качестве зенитного орудия?! – Подумал Драйв, мгновенно оценив, что плотность пылевой бури не позволит эффективно воспользоваться этим мощным, но требовательным к условиям окружающей среды оружием.
Что оставалось в активе?
Пара секунд на принятие решения, и выбор, жесткий недвусмысленный выбор: дать им расстрелять машину Джона, используя выигранное время для отступления к стенам Башни, где их с Фростом прикроет огонь стационарных установок исполинской постройки… или сыграть в смертельную рулетку с пятнадцатью "Х-страйкерами", спасая рухнувшую на колени, судорожно разгребающую песок машину, в кристаллосфере которой оказалось заточено сознание человека?
Если бы не поза "Ворона", в которой читался человеческий надрыв, он бы отступил к Башне.
– Фрост, не вмешивайся в управление. Можешь закрыть глаза – сейчас тебе будет страшно.
Может быть, ради этого мгновения он жил, совершал дурные и хорошие поступки, пытался шагнуть впереди своего времени, выйти за рамки ограничений, делая операции по внедрению запрещенных кибермодулей: вся прошлая жизнь увиделась в совершенно ином свете, будто доли секунды, проведенные в короткой борьбе с собственным "я" если не переродили душу Дрейка, то востребовали ее.
Еще там, в Башне, рассматривая маленькое устройство, способное вмиг оборвать жизни экипажа огромного корабля, он подумал, что черта, за которую опасалось шагнуть Конфедеративное Содружество, имеет право на существование, и ее действительно нельзя переходить. Когда неживое становиться живым, когда серв-машина падет на колени, неистово разгребая песок, под которым погребен любимый человек, а он, закоренелый кибрайкер-одиночка перестает делать выбор в пользу очевидной выгоды, в мир приходит нечто новое, пронзительное…
![Александра Гейл - Дневник любовницы мафии [СИ]](/uploads/posts/books/4209/4209.jpg)
