Андрей Ливадный - Наемник
Откровенно говоря, Глеб был обескуражен картинами, открывшимися взору в пределах третьего, внутреннего корпуса фрегата.
Если в границах первого и второго корпусов отсеки не имели герметизации (на период атмосферного маневрирования их временно закрывали сконфигурированные по форме корпуса суспензорные поля) и являлись абсолютным царством машин, для которых воздух – лишь помеха в бою, то за шлюзовой переборкой он встретил условия внутренней среды, подходящие для людей. Данный факт опровергал предположение, что искусственный разум, создавая принципиально новый тип космического корабля, стремился лишь к его максимальной боевой эффективности, собираясь использовать каждый кубический сантиметр внутреннего пространства с наибольшей функциональностью.
Либо я чего-то не понимаю, – подумал Глеб, убедившись, что внутри отсеков третьего корпуса присутствует пригодная для дыхания атмосфера. Кроме того, здесь появились нормальные коридоры, рассчитанные под человеческий рост, все механизмы и кибернетические компоненты оборудования были спрятаны за декоративной облицовкой.
Полный бред.
Зачем машинам создавать условия для пребывания людей на борту?
Сканирование завершилось, и на проекционном забрале гермошлема появилась схема обнаруженных коммуникаций.
Объем внутреннего пространства, защищенного третьим корпусом, оказался небольшим. Отсеки тут располагались в иной плоскости, они не повторяли геометрию фрегата: на смоделированной схеме Глеб видел кольцевой коридор, от которого к центру палубы, похожей на двояковыпуклую линзу, вели восемь радиальных тоннелей, расположенных через равные промежутки.
Добравшись до первого из них, Глеб поймал себя на мысли, что не встретил противодействия продвижению, – в коридорах не располагалось никаких следящих устройств или систем, ограничивающих доступ.
Он свернул в радиальный проход. По обеим сторонам тоннеля располагались входы в помещения, массивные люки, рассчитанные на аварийную герметизацию в случае декомпрессии, были плотно закрыты, и он пока не стал предпринимать попыток проникновения внутрь.
– Андрей, на борту пусто. Следуйте моим маршрутом. Я попытаюсь проникнуть в помещение главного поста управления.
– Понял тебя. Мы идем.
* * *Похоже, что система внутренней безопасности корабля бездействовала.
Глеб успел осмотреться в зале центрального поста, прежде чем к нему присоединились Стивен, Андрей и Айла.
Прозрачные, чуть изогнутые планшеты устройств голографического воспроизведения поднялись над консолями управления, как только он переступил порог рубки, одновременно заработали микролазеры стек-голографов; их излучение, проходя сквозь тонкие прозрачные пластины, сформировало объемные стереомониторы, на пультах управления, перед которыми были установлены кресла, подсветились сенсорные текстоглифные панели. Прикосновение к каждому из условных изображений запускало определенную командную последовательность – это был привычный интерфейс, вполне понятный бывшему офицеру Земного Альянса.
Очень странно, – подумал Дымов. – Корабль вроде бы построен мыслящими машинами колонистов?
Не склонный к авантюрам Глеб пока что остерегался прикасаться к секциям сенсорных панелей, хотя расшифровка многих текстоглифов была ему отлично знакома.
Например, этот инициирует работу генераторов гиперсферной частоты, включая канал межзвездной связи, вот тут запускаются командные последовательности тестовых режимов, – он медленно двигался вдоль вереницы боевых постов, стараясь понять конфигурацию оборудования и схем управления необычным фрегатом.
– Рубка управления, адаптированная под человека, – просто подарок судьбы, да, Глеб? – произнес Стивен, садясь в кресло.
– Осторожнее! – Дымов резко обернулся, осуждающе посмотрев на Райта.
– Я же ничего не трогаю!
– Датчики давления! – зло ответил Глеб, но было поздно: встроенные в кресло сенсоры уже восприняли вес человеческого тела, спинка и подлокотники немного изменили положение, подстраиваясь под Стивена, затем на консолях активированной секции появилось несколько индикационных сигналов, и одновременно Глеб, привычный и более восприимчивый к ритмике прямого нейросенсорного соединения, почувствовал, как сторонняя сила коснулась его рассудка.
Запрос, посланный через устройство внутренней связи, был принят и обработан имплантом.
Ситуация мгновенно приняла скверный оборот. При неверной генерации кода доступа последствия наступят самые тяжкие – внутренняя система безопасности, так легко пропустившая их внутрь отсеков управления, не получив подтверждения полномочий, уничтожит незваных гостей любым доступным способом, которых (Глеб ни на секунду не усомнился) были десятки.
– Не дергайся, – предупредил он Стивена. – Сиди, как сидишь. Бежать поздно…
Его взгляд стремительно скользил по консолям в поисках выхода из критической ситуации. Отвечать через имплант он не стал, любая попытка подобрать нужное сочетание условных символов заранее обречена на провал, учитывая жесткий цейтнот.
В такие секунды Дымов больше полагался на интуицию. Тысячи боев доказали ему, что в обыденности человек не использует и десяти процентов потенциала собственного мозга, но когда через несколько мгновений грозит неотвратимая гибель, рассудок начинает работать иначе, интуитивно, подсознательно, с невероятной скоростью и эффективностью…
Взгляд Глеба вбирал сотни подробностей, он не знал, что именно ищет, – подсознание само вытолкнет нужный ответ, если он вообще возможен…
Так… Стоп!..
От невероятного напряжения рассудок как будто помутился, все воспринималось иначе, быстрее, образнее, – если при обычном осмотре небольшая, утопленная между секциями управления панель не сразу бросалась в глаза, выглядела незначительной, то сейчас она как будто укрупнилась, разум цепко ухватился за полученный образ, мгновенное узнавание обнаруженной подсистемы прошло на уровне шокового ощущения – похожее устройство присутствовало в любой системе с интегрированным модулем «Одиночка». Углубление, рассчитанное под микрочип небольшого размера, овальной формы – это было гнездо для подключения личного кодона!
Глеб резким движением расстегнул замки шейного кольца (гермошлем он снял после анализа внутренней атмосферы в отсеках) и достал личный кодон, дающий старшим офицерам Альянса право подключаться к любой системе искусственного интеллекта, не важно, на каком из боевых носителей она смонтирована.
Изначально чип был имплантирован под кожу запястья его правой руки, что позволило Глебу сохранить его во время заключения, однако новая система безопасности, введенная в космических портах Элио, заставила Дымова извлечь имплант и носить его в специальной экранированной оболочке.
Приложив чип к углублению сканера, он замер, ожидая реакции корабля.
Неужели этот техномонстр, идеальное орудие разрушения, спроектированный и построенный машинами, действительно рассчитан на человека?
Нет. Подсознательно он уже проанализировал конфигурацию оборудования и пришел к выводу, что обнаруженная подсистема является более поздним усовершенствованием, поэтому она так неприметно установлена там, где нашлось немного свободного пространства…
Но если люди тут ни при чем, тогда кто и, главное, зачем предусмотрел столь избирательную систему идентификации?
Сканирование оборудования не выявило в структуре командного отсека модулей искусственного интеллекта, а кодон по определению предназначался исключительно для подтверждения полномочий при установлении контакта между человеком и «Одиночкой».
Неведение длилось не более секунды.
Кодон сработал. На панели, помимо изумрудной искры индикационного сигнала, осветился миниатюрный экран, сквозь дымчатый пластик проступили подсвеченные изнутри кнопки текстоглифной панели. Дымов узнал символы, но они не шифровали командных последовательностей, а являлись полным набором условных знаков, используемых для записи уникальных серийных номеров модулей искусственного интеллекта.
Кодон офицера активирован. Введите свой серийный номер для подключения к цепям управления.
Дымов похолодел.
Мгновенная догадка пронзила разум, словно удар тока. Сочетание «кодон офицера» плюс «серийный номер модуля «Одиночка» – это идеально защищенная, полностью логичная система избирательного подтверждения полномочий для… искусственных интеллектов, переживших своих пилотов и получивших новую, несвойственную им степень программной и физической свободы. Они легко могли изготовить дубликаты кодонов, ведь информация по уникальной структуре микрочипа хранилась в их памяти, и, несомненно, они знали собственные серийные номера!..
