Диана Дуэйн - Израненное небо
Кирк прислонился к спинке кресла и скривил губы, что Ката'сат воспринял как улыбку.
– Возможно, какое-то время я недооценивал своего "первого", – сказал он. – Но, похоже, теперь он нашел собеседника, которому понятны все эти разговоры о математике.
Ката'сат понимающе кивнул головой.
– Надеюсь, что так. Гамалкийка сказала, что этот проект осуществился благодаря помощи вулканцев, но те категорически отрицают это и настаивают на том, что они вообще с трудом понимают, о чем говорят гамалкийцы. Очень может быть. Мне трудно представить вулканца, который легко усваивает какую-нибудь науку из раздела созидательной физики. А ты что думаешь по этому поводу, Джим?
– Ну, так или иначе, мы идем за пределы Галактики, – он сделал еще один большой глоток. – А в общем, я доволен, хотя меня бесят все эти политические подоплеки.
– В нашем мире у всех слишком много свободного времени, оттого их и тянет заняться политикой, – сказал Ката'сат, надувая щеки. – Да, кстати, докладывают, что работы идут успешно. Ты не очень нервничаешь?
Кирк пожал плечами и снова отхлебнул, затем поставил стакан и взглянул на командующего.
– Все это пустая трата времени, Ката. Никаких изменений после стольких лет? – спросил он.
– Да. Много времени прошло с того момента, когда мы с тобой учились в Летной Академии, и наши рукава еще не были испорчены нашивками.
– Ты был тогда неплохим пилотом, – со вздохом сказал Джим.
– Мне тоже иногда не хватает этого, Джим. Но сейчас у меня гораздо больше проблем. Вдруг кто-то улетит слишком далеко от Базы и не сможет найти дорогу назад? Не смотри на меня так, Джим. Твой взгляд может одурачить кого угодно, но только не меня. Ты пойми, что во время выполнения этой миссии тебе неоткуда будет ждать помощи. Наши друзья клингоны уже разнюхивают о полетах в подпространстве и прощупывают почву своими супермощными сканерами. Так что будь осторожен, мой друг!
Джим снова взялся за стакан и стал вертеть его в руках:
– Какие клингоны?
– "Каза" был здесь дней десять назад, показываясь около наших границ и снова исчезая. Чуть раньше, где-то месяц назад, здесь были "Китин" и "Киекхорри" с небольшим конвоем из лайнеров и катеров. В этот момент Кет'лк как раз совершала пробный прыжок на катере средних размеров. Она вынырнула из подпространства прямо в центре их группы. Нам повезло, что у нее хорошая реакция, – она изменила направление прыжка раньше, чем среагировали они, и вновь шмыгнула в открытый космос, практически в солнечную корону небольшой белой карликовой звезды недалеко от Розалетти.
– Ну, может, катеру и пришлось бежать, – сказал Кирк. – Но "Энтерпрайз" не побежит. Пусть только попробуют преследовать нас, если наберутся мужества...
– Не говори о том, чего бы ты хотел избежать! – сказал Ката'сат, хотя глаза его смеялись. – Джим, рекорды твоей команды показывают, что ты нисколько не изменился со времени учебы в Академии. Ты всегда можешь попасть в какое-нибудь звездное скопление и вылететь оттуда покрытым бриллиантами. Я хочу, чтобы ты овеял свое имя славой, а не попал в какую-нибудь передрягу. Будь осторожен!
– Я достаточно читал об этом. И, вообще, что это за дела? Ты разговариваешь со мной, как заботливая мать со своим ребенком.
– А кто же я, по-твоему, есть? Когда начнется игра?
– В двести единиц нашего времени.
– Ты обратил внимание на повышение ставок, Джим?
– Хочешь поставить? Мой первый офицер обучил меня новой системе.
Когда позвонила лейтенант Ухура и сообщила, что инструктаж экипажа проводится в кают-компании и вся смена должна присутствовать на нем, лейтенант Харб Танзер показал язык своему компьютеру, за которым он просидел несколько часов подряд. Такая реакция была обычной для него, он с юмором воспринимал все трудности и не упускал возможности пошалить. Без промедления он покинул каюту, направился в кают-компанию и вышел, чтобы записать голоса леса. Он стоял, выглядывая из двери, и зевал – его смена закончилась.
Танзер был мускулистый, коренастый мужчина, потихоньку обрастающий жирком. Он обладал длинным носом и крупными чертами лица, типичными для многих людей, населяющих Диаспру III, так же, как густые серебристые волосы были типичны для первых космонавтов, которые забирались в космические глубины без соответствующей защиты, а в результате заработали мутацию кровяных телец. Его светлые близко посаженные глаза в зависимости от обстоятельств то сияли, то тускнели, выдавая растерянность их обладателя.
Харб был старше, чем остальные члены экипажа. В его работе возраст был не так важен, ему не приходилось быстро нажимать на спусковой крючок или проявлять атлетическую доблесть. Что ему требовалось, так это чувство юмора, остроумие и тонкое знание человеческой психики. Харб Танзер накапливал эти знания с возрастом. Он возглавлял небольшой, но очень важный отдел на корабле – отделение реабилитации.
С любовью и легким сожалением он взглянул на звездное небо. Изящные гладкие стволы деревьев поднимались отовсюду, почти полностью закрывая пышными кронами перешептывающихся листьев ночное небо. То здесь, то там проглядывала какая-нибудь звездочка. Звездный свет был настолько ярким, что деревья отбрасывали четкие тени на покрытую листьями землю. Лес этот рос на планете, находящейся в самом центре Великого скопления звезд, и те покрывали ее небосвод и днем, и ночью. Харб провел почти половину своего увольнения в этом лесу, когда они садились на планету несколько месяцев назад. Он записывал звуки, запахи, структуру этого леса с особой заботой и тщательностью.
Под ногами его росли крошечные изящные белые цветы, которые своей яркостью напоминали звезды. Их резковатый, сладкий аромат смешивался с остальными запахами леса.
– Ну вот, все уже на пленке, – громко сказал он, Неясная фигура в золотистой форме мелькнула среди деревьев.
– Лейтенант?
– Да, сэр, – ответил Харб и отступил, приветствуя капитана. Эту встречу вряд ли можно было назвать неожиданной. Кирк играл с таким же усердием, с каким работал, хотя не так часто и не много.
Лейтенант Танзер считал капитана своим особым клиентом, которого следовало развлекать как можно чаще. Реабилитация была подразделением отдела медицины и отчитывалась непосредственно перед Маккоем.
– Говорят, это было замечательно, – сказал особый клиент, глядя сквозь плавное покачивание ветвей на слабо мерцающие звезды. – От меня вечно все скрывают. А это что? – указал капитан на пару огоньков, светившихся в кроне дерева.
– Ночной сталкер, сэр, – вздохнул Харб. Компьютер записал все звуки и изображение с такой точностью, что создавалось полное ощущение продвижения темной пушистой фигуры. Затем существо вдруг остановилось и стало прислушиваться, высоко подняв большие уши. Оно на секунду замерло, затем, настороженно мяукнув, забралось на самую вершину дерева и скрылось из виду.
– Подумать только, это произошло давным-давно где-то на Скутуле.
– Да, сэр, Я забыл точное название звезды, по-моему, А-7. Мы зовем эту планету Лорен.
– Я помню. Я не высаживался там, у меня было слишком много дел, – вздохнул Кирк, и лейтенант Танзер понимающе кивнул.
– У тебя есть все это на пленке, Харб?
– Да, сэр. Все в точности, можно воспроизвести, когда захотите.
Кирк усмехнулся:
– Хорошо, но я не за этим. Командующий обещал зайти ко мне вечером и сыграть в карты.
– А! Так вам нужны инфракрасные карты? – спросил Харб. – Во что будете играть? "Звезда и комета"? Элиот? Физбин?
– Покер.
– Ну, ну, – Танзер указал в сторону своего кабинета.
Дверь его отворилась, давая возможность потоку солнечного света проникнуть в сумрак леса.
– Одну минутку, – сказал Харб, с озабоченным видом подходя к пульту. Он отметил, что трех комплектов уже не хватает. Один из них находился в боксе, другой бездействовал в гидроотсеке, а третий активно использовался инженерами. Некоторые из людей Скотта проводили свободное время за игрой, пока гамалкийцы устанавливали устройство перехода в подпространство.
На транспортаторе появились упаковка фишек и колода карт. Харб забрал и то, и другое, убедился, что карты заряжены, и вручил их Кирку, Кирк взял их в руки и обрадовался, почувствовав их тепло, такое приятное после прохлады леса.
Карты, согретые теплом человеческой руки, начали светиться, все, кроме темных символов, которые Ката'сат воспринимал как обычные тени.
– Спасибо, – поблагодарил капитан, затем повернулся и спросил:
– Ну а сейчас, черт побери, что здесь происходит?
Харб вгляделся в небольшой экран, на котором передавалось изображение с главного монитора "гейммастера" – компьютера для проигрывания различных экстремальных ситуаций. Экран был полон звезд, которые прыгали, скакали и крутились с таким неистовством, что Харба затошнило.
