Татьяна Дихнова - Успех подкрался незаметно
– Кстати, а где Леон? – невинно поинтересовалась я.
– Твой дружок заставил нас разделиться. Все в лучших традициях плохих детективов. Забрел, понимаете ли, в кафе, пышек поесть. Ну, я к задней двери отправился, а Леон у главного выхода остался. А у меня еще сотовый разрядился… Так что где мой напарник – не знаю. Скорее всего, тебя, милая, у академии караулит. – Марк победно задрал нос и помахал аттестатом.
– Можно еще вопрос, о победитель? – съехидничала я.
– Валяй.
– Что ты будешь делать вечером в случае победы, я слышала. А если «Урсова чертовка» снова окажется хитрее и вы проиграете?
От такой наглости Марк даже опешил.
– Ну…– промычал он, – тогда буду заливать горе в… все равно в «Альфе».
– Умно придумано,—одобрила я.—Значит, вечером увидимся в более привычной обстановке.
– О'кей, – кивнул Марк и спохватился: – Ладно, к делу. Дашь ли ты слово, что не будешь пытаться мешать мне донести диплом до ректора?
– А ты мне поверишь? – Безграничное удивление, прозвучавшее в моем голосе, услышал бы даже глухой.
– У тебя много недостатков, но я еще ни от кого не слышал, чтобы ты нарушила данное слово. Поверю.
Соблазн был велик, каюсь.
– Нет, не дам.
– Жаль, – почти вздохнул он и совершенно неуловимым движением взмахнул рукой.
Черт, совсем забыла! Марк, точнее его далекие предки, были выходцами из известного земного штата Техас. Известен он в основном кактусами и ковбоями (хотя про первые могу и перепутать). Ни лошадей, ни коров на Рэнде нет, зато кактусы вполне водятся. Правда, все больше в горшках. Однако отсутствие вышеупомянутой живности не помешало Марку научиться виртуозно владеть лассо – это у них семейное развлечение. И на этот раз его бросок был омерзительно точен
– крепкая петля стянула мне руки.
– Прости, Нэтта. – Несмотря на то что я отчаянно брыкалась и даже, позабыв про запрет ректора, пыталась кусаться, Марк умело связал меня и аккуратно поместил рядом с Урсом. Живописная получилась группа.
– Всем пока! Увидимся в «Альфе». Не опаздывайте. – Сверкнув довольной улыбкой, он удалился.
Марк благополучно скрылся из виду, но я, прежде чем начать действовать, закрыла глаза и спокойно досчитала до шестидесяти. Причем не один, два, три, а двести один, двести два… Помогает. Но стоило мне мысленно произнести: «Двести шестьдесят», как тут же закипела работа. Для начала я велела Урсу переместиться таким образом, чтобы узлы на его веревках оказались в зоне моей досягаемости. Не забывая воздавать хвалу противнику, связавшему мне руки спереди, я с грехом пополам распутала своего напарника. Следующие пять минут я молча (ну хорошо, не совсем молча) скрипела зубами, глядя, как этот увалень пытается развязать меня. Понимаю я, понимаю, нет у него опыта подобного рода. Зато вот я, лежа с гипсом после знаменитого штурма Эвереста, в совершенстве освоила науку вязать и распутывать узлы. Название у нее красивое оказалось, прямо врезалось в память – макраме… Но вот мои путы были ослаблены, я нетерпеливым движением вернула себе свободу и буквально взлетела на камень. К моей сумочке, обещавшей стать самым полезным предметом в эпопее по возврату пресловутой контрабанды.
Дело в том, что моя сумочка, равно как и сумочка любой уважающей себя особы женского пола в возрасте от двенадцати до восьмидесяти лет, представляет собой переносную гримерную. Одно отличие, правда, было – редко в каком женском ридикюле можно обнаружить накладные усы. Но я запасливая и, без ложной скромности признаюсь, предусмотрительная.
Прошло не более десяти минут, и вконец ошалевший Урс взирал на результаты моей напряженной работы над внешностью – перед ним стоял симпатичный смуглый черноусый юноша. Захваченная У дедушки кепка и куртка Урса, вывернутая наизнанку, завершили картину.
– Пошли, – кивнула я напарнику, не пришедшему в себя от произошедшей со мной метаморфозы. – План объясню по дороге.
– Ну ты даешь, – только и выдохнул он. – Только никак не пойму, что за польза тебе от этого маскарада. Марк уже наверняка на подступах к кабинету ректора.
– Наивный… Я не настолько неразумна, как тебе кажется, хоть и не умею пользоваться духами. (Надо заметить, что, к счастью, крепкий мужской запах, исходящий от куртки Урса, начисто заглушал чуть сладковатый, манящий аромат моего любимого парфюма.) Твой драгоценный Марк никуда от меня не денется.
– Ну-ну. – Скептическое ворчание было мне ответом.
Так за милой беседой мы быстро преодолели расстояние, отделявшее нас от юго-западного выхода, и оказались на стоянке флаеров. Тут-то Урс и заартачился.
– Нет. Это уж слишком. – Возмущенный голос напарника звучал как никогда строго, – У всего есть границы. Аттестат аттестатом, но угонять флаер, принадлежащий службе городского такси…
– Солнышко,—примиряющее промурлыкала я, – а тебя не наводит на размышления тот факт, что я открыла флаер городского такси вот этим? – Я помахала у него перед носом ключами с висящим на них брелоком в виде черного котенка.
– А-а, – только и смог пробормотать любимый, но не отличающийся быстротой мышления, напарник. – Так это твой флаер… А кошку с капота куда дела?
– Спрятала на время. Закончим с этим заданием, и я непременно верну животинку. Но, согласись, идея сделать из своего флаера такси весьма недурна.
– Хм…– Да, сегодня суждения Урса были как никогда точны, хотя и не блистали богатством формулировок. Пришлось привычно брать инициативу в свои руки.
– Полезай в багажник.
– Что? У тебя с головой все в порядке?
– А у тебя? – не осталась я в долгу. – Как, по-твоему, сядет Марк во флаер, если на заднем сиденье будет маячить твоя жизнерадостная физиономия?
Урс сник, и со словами: «С тебя причитается» – стал неохотно запихивать свою объемистую тушу в мой, надо честно признать, не слишком просторный багажник. Но загрузка завершилась успешно, мы взлетели и направились к тому месту, где, по моим предположениям, Марк должен был, ругаясь во весь голос, бороться с заартачившимся колпаком своего флаера. По дороге я выдала Урсу последние инструкции, но ответом мне было лишь нечленораздельное бурчание.
Невдалеке показался флаер Марка, и я воочию смогла убедиться в правильности своих предположений. Мой неудачливый сокурсник и впрямь все еще не оставил попыток попасть-таки внутрь своего средства передвижения. Довольно ухмыльнувшись, я перешла на бреющий полет, старательно изображая из себя таксиста в поисках клиента.
Уловка удалась. Марк поднял голову, увидел мое маленькое такси и начал исполнять изумительные цирковые номера. Он прыгал по площадке, размахивал руками и что-то кричал, пытаясь всенепременно привлечь к себе внимание водителя флаера. Ему и в голову не приходило, что вышеупомянутый водитель сам следит за ним, аки ястреб. Или, если точнее, аки ястребиха.
Удостоверившись, что рыбка крючок заглотила, я приземлилась рядом с беснующимся клиентом и… И тут в моем блистательном плане впервые обнаружился небольшой пробел. Внешность я замаскировала, хорошо, а вот голос? Мое меццо-сопрано при всем желании не удастся выдать за голос среднестатистического таксиста. Пока печальные мысли, словно выкуренные из улья пчелы, роились в голове, Марк открыл дверь, плюхнулся на заднее сиденье и вскричал:
– К Таможенной академии, быстрее, я опаздываю.
Я молча кивнула и взлетела, заложив головокружительный вираж,—пусть поостынет. Затем с целью блокировать любые попытки поговорить я включила музыку почти на максимальную громкость и устремилась на запад. Теперь мое дело маленькое – флаер вести, успех кампании целиком в руках Урса.
Минут пять мы тихо-мирно летели, я мечтала о неземном, Марк елозил сзади. Меня уже начали даже посещать пораженческие мысли – а не заснул ли часом напарник (он ведь такой, он может), но тут за спиной раздался сдавленный «ох». Зря я грешила на Урса, справился он прекрасно, и теперь уже Марк являл собой живописную картину, валяясь связанным на сиденье. О том, что выражали его глаза, и тем более что слетало у него с языка, я умолчу. Отмечу лишь бесспорный факт: первая часть моего плана увенчалась грандиозным успехом. Почему только первая? Для победы не хватало небольшой детали – предстать пред очи ректора, а путь к тому, с вероятностью процентов в сто, преграждал Леон. «Но, – злорадно подумала я, – Леон один, а входов в академию много. Главное – знать, из чего этот вход сделать…»
В отношении проникновения в здание новые грандиозные идеи меня не посетили, и пришлось ограничиться банальной, но здравой мыслью, что вход там же, где выход. Только вот бедному моему Урсу не очень пришелся по вкусу весьма творческий процесс вволакивания пленника в пресловутое окно мужского туалета. Пленнику, надо заметить, сие действо понравилось еще меньше. Но… се ля ви, так сказать.
