Виталий Вавикин - Старый новый мир (сборник)
— Я видела твой танец в баре «Ночь ритуалов», — говорит она, и, не дожидаясь приглашения, садится за столик. Её зовут Ваби, и она болтает без умолку последующие четверть часа, пытаясь уговорить Ролану дать ей пару уроков танцев. — Тебе нравятся мои ноги? Тебе нравится моя грудь? У меня очень пластичное тело. Может быть, закажем по бокалу вину? — Вопросы летят один за другим. — Я заплачу за пару уроков.
— Дело не в деньгах.
— Тогда в чём? В твоей женщине? — Ваби смотрит на Жизель. — Это ведь твоя женщина? Я правильно всё поняла?
— Отчасти.
— Боишься, что она будет ревновать?
— Нет.
— Значит, договорились?
— Тебе нужен урок танцев или свидание?
— Всего понемногу.
— Тогда я не согласна.
— Не согласна на уроки танцев или на свидание?
— Не знаю. — Ролана растерянно улыбается. Голова начинает кружиться ещё сильнее. — Кажется, я выпила сегодня слишком много. — Она поднимается на ноги, зовёт Жизель, но Жизель хочет остаться с родителями.
— Я провожу тебя до номера, — говорит Ваби. Они выходят из ресторана, но вместо того, чтобы идти к лифту, идут к выходу на улицу. Дежурный предупреждает их, что через полчаса двери будут закрыты.
— Хочу увидеть людей-нагвалей, — говорит Ролана своей новой знакомой. Ваби вздрагивает: сказки добрались и до неё. — Полночи на улицах, полночи вместе. Как тебе такое? — торгуется с ней Ролана. Ваби мнётся, тянет с ответом, но согласие уже блестит у неё в глазах предвкушением. Ролана видит это. Ролана обнимает её за шею и целует в губы. Дежурный притворяется, что ничего не видел, напоминает, чтобы они вернулись раньше, чем закроются двери. — Я знаю этот город, как родной, — успокаивает его Ролана. Свет и шум остаются за спиной. Они выходят на улицу. Ночь. Тишина. Сумрак окружает их, цепляется к ним. Ролана берёт Ваби за руку и тянет за собой, в темноту. Ваби спрашивает о второй половине ночи, спрашивает о том, куда они пойдут, если в отель их не пустят. Ролана говорит, что на ночь закрываются только отели для туристов. — Я спрашивала сегодня, — врёт она. Домашние животные роются в мусорных баках. Улицу перебегает толстая крыса.
— Мне страшно, — говорит Ваби, оборачивается, чтобы видеть удаляющиеся огни отеля. Ролана молчит. Сердце в груди бьётся как-то неровно, словно не знает, чего ему ждать от этой ночи. Реальны ли истории о нагвалях или же это очередной трюк для туристов? В памяти всплывают животные с белыми высохшими глазами, которых Ролана видела в детстве. Воспоминания заставляют её поёжиться. Страх зарождается где-то в пятках, поднимается по ногам к животу, груди, сдавливает горло. — Ты точно знаешь, куда идти? — спрашивает Ваби, потому что отеля уже не видно. Он остался где-то далеко позади, скрывшись за чередой поворотов и грязных улиц. Ролана молчит. Город вдруг начинает ей казаться чужим и незнакомым.
— Здесь раньше всё было залито светом, — говорит она Ваби, словно извиняясь. Ещё одна жирная крыса пробегает у них под ногами. Ваби вскрикивает. Эхо подхватывает её голос, уносит вдаль узкой улицы. Снова наступает тишина. Тишина, в которой незамеченные днём звуки оживают, крепнут. Десяток жуков бежит по дороге. Слышен скрежет их крохотных лап о камни. Тени сгущаются у контейнеров. Собака лакает из ямы помои, которые кто-то вылил прямо из окна на улицу. Она видит чужаков, рычит, поворачивается к ним, показывая жёлтые клыки. Глаза у собаки белые, высохшие. Ваби вздрагивает, прижимается к Ролане. — Это же просто собака, — говорит ей Ролана, хотя страх заставляет её голос дрожать. Белые глаза собаки не двигаются. Белые глаза собаки мертвы. Как мёртв мозг собаки. Животное изменилось. Ролана знает это, помнит об этом. Сказки детства пугают. Сказки детства становятся реальностью. Теперь опасной кажется каждая тень. Мозг начинает работать как-то иначе. Он больше не подчиняется логике. Его ведут инстинкты. Нервы натянуты до предела. Внешне ничего не изменилось, но достаточно нежданного шороха, и ноги понесут тело прочь, побегут прочь. Ролана чувствует, как вздрагивает Ваби. Тень в перевёрнутом контейнере кажется похожей на человека, но это оказывается ещё одна большая крыса, запутавшаяся в пакетах. Человек стоит впереди. Незнакомец. Он неподвижен. Ролана не видит его лица, но может поклясться, что глаза у него белые, высохшие. Глаза нагваля.
— Это то, что я думаю? — плаксиво спрашивает её Ваби. Ролана хочет ответить, но не может — в горле комом стоит страх. Незнакомец прислушивается к ним, принюхивается. Воображение дорисовывает его мысли. Его голодные мысли, в которых он видит двух жертв. Двух аппетитных жертв.
— Бежим! — кричит Ролана Ваби и тянет в уходящий в сторону переулок. За спиной раздаются шаги погони. Воображение рисует шаги погони. Но обернуться страшно. Что если чужак бежит быстрее их? Что если у чужака есть помощник? Ваби спотыкается. Ролана не обращает внимания, лишь крепче сжимает её руку, чтобы не потерять в череде извивающихся улиц и переулков. Она не знает, куда бежит. Просто бежит, чтобы убраться подальше от страхов. Ноги сами несут её вперёд.
— Я больше не могу! — кричит Ваби. Несколько минут Ролана продолжает тянуть её за собой, затем останавливается, оглядывается. Страх отступает. Теперь на место ему приходит смех. — Ты что, спятила? — спрашивает её Ваби, с трудом переводя дыхание.
— Думаешь, это был нагваль? — Ролана оглядывается по сторонам, всё ещё продолжая смеяться.
— А ты, чёрт возьми, думаешь, кто? — злится на неё Ваби.
— Думаю, просто человек. — Ролана становится серьёзной, оглядывается по сторонам. Кажется, что вокруг ничего не изменилось: всё те же улицы, что и прежде. Но они далеко от отеля. Ролана знает, что далеко.
— Мы заблудились, да? — спрашивает её Ваби. Ролана говорит, что нужно идти вперёд. Ваби снова злится. Тишина сгущается. Эхо разносит звуки шагов.
— Где-то здесь должен быть бар, — говорит Ролана, начиная узнавать дома. Несколько минут они идут по пустынной улице, затем слышат далёкий звук музыки. — Я же говорила! — улыбается Ролана. И снова оживают воспоминания. Но на этот раз они не несут страх. На этот раз воспоминания тёплые и светлые. В них есть горячая еда и холодное пиво. В них есть сладкий курительный табак, от которого ноаквэ так часто видят духов. Тяжёлая дверь закрыта. Такая знакомая тяжёлая дверь. Ролана стучит, называет своё имя, называет имя своего друга, который владеет этим баром. И дверь открывается.
— Совсем не похоже на «Ночь ритуалов», — говорит Ваби, оглядываясь по сторонам. Охранник проводит их за свободный столик. Официант приносит два пива. Курительный кальян дымится в центре стола. Синий дым клубится под потолком. Посетителей немного, но никто не обращает внимания на чужаков. Ролана видит толстяка ноаквэ, идущего к ним и весело улыбается ему. Хозяин бара улыбается ей в ответ. Его зовут Гиливан. Ему почти сорок, и он всё ещё влюблён в Ролану. В эту странную, непостоянную ноаквэ.
— Я думал, что никогда уже не увижу тебя, — говорит он, целуя её в губы. Поцелуй должен быть дружеским, но Ролана знает, что это не так. Гиливан знает, что это не так.
— Я думала то же самое о тебе. — Ролана знакомит его с Ваби.
— Тебе стали нравиться женщины? — спрашивает Гиливан, сверкая чёрными глазами.
— Мне нравятся люди.
— Тогда не всё потеряно! — Гиливан насыпает в кальян новую порцию курительного табака. Ролана убеждает Ваби попробовать.
— Мой народ верит, что это помогает видеть духов, — говорит Ролана, но Ваби уже не слушает её. Дурман подкрадывается к сознанию, подчиняет его. Ваби откидывается на спинку стула и смотрит в потолок, где вместо дыма видит синее небо.
— Хорошо? — спрашивает её Гиливан, видит, как Ваби кивает и начинает смеяться, затем обнимает Ролану за плечи, говорит, что она повзрослела, но он всё ещё любит её.
— Я вообще-то с подругой, — говорит ему Ролана. Они смотрят на Ваби. Она чувствует на себе их взгляд и говорит, что чувствует себя одинокой молекулой кислорода, которая парит где-то за пределами воздушного шара под названием жизнь.
— Думаю, ей сейчас не до тебя, — улыбается Гиливан. Ролана кивает, спрашивает о нагвалях. Гиливан слушает рассказ, как они встретили незнакомца с белыми глазами. — Вы пришли сюда пешком? — На лице Гиливана появляется неподдельная тревога. Он цокает неодобрительно языком, трясёт головой. Ролана слушает новые истории, новые сказки.
— Я не верю, — честно говорит она. Гиливан долго смотрит ей в глаза, затем отводит в подвал. Ролана слышит гул голосов. Толпа возбуждена. Толпа ревёт. Два десятка мужчин и женщин окружают клетку, в которой стравливают большого волка с волком-нагвалем. Их бой длится пару минут. Кровь заливает пол. Большой волк побеждает волка-нагваля. Толпа одобрительно ревёт.
— Видишь? — говорит Ролане Гиливан. — Эти твари ничуть не сильнее, но… — Он смолкает, позволяя ей увидеть всё самой. Волк-победитель затихает, дрожит. Вместе с ним затихает и толпа. Перемены длятся четверть часа, затем глаза волка-победителя становятся белыми и высохшими. — С людьми всё происходит не так быстро, но суть одна, — говорит Гиливан. Люди с электрическими хлыстами входят в клетку, уводят нового волка-нагваля, убирают разорванное тело поверженного волка. Толпа снова начинает реветь. Толпа чувствует новую кровь, делает ставки. В клетке появляется ещё один хищник, но теперь противником его становится человек. Человек-нагваль. Ролана смотрит ему в белые, высохшие глаза и невольно ищет руку Гиливана, чтобы не быть одной. Бой начинается. Кровавый безумный бой.
