Денис Ватутин - Легенда вулкана
Все громче становился рокот двигателя, все приближался вездеход, и мне он почему-то не нравился: было в нем что-то тревожное, наверное, из-за расцветки.
Вот уже до нас долетел жар двигателя, пыль и песок. Натужно скрипнули тормоза, и облако черного выхлопа вырвалось в воздух.
Пассажиров было шестеро. Были они в чистых новых комбинезонах, двое без оружия, а четверо с автоматами.
Тот, что сидел ближе к нам, рядом с водителем, грузный и коренастый, чуть приподнялся с сиденья и произнес, включив внешние динамики:
— Приветствуем вас, странники, в нашем замечательном городе! Мы всегда рады гостям!
— Здравствуйте, — по возможности вежливее отозвался я. — Мы тоже рады наконец-то попасть в ваш город. Вы всех гостей так торжественно встречаете?
— Нет, только некоторых, — отозвался сидящий рядом мужчина, из-под шлема которого выбивалась густая растительность. — Я — помощник губернатора Персеполиса Гастон Борода, можно просто Гас.
— Очень приятно, — сказал я, вспоминая прошлый мой визит в Персеполис, когда внимание ко мне проявил только Диего, и тот с умыслом. — Мы — Охотники Странный, Йорген и Сибилла…
Мне явно было нелегко сейчас ворочать языком и мозгами.
— Знаю-знаю, — перебил Гас. — Слухи в Сети распространяются очень быстро. Мы наслышаны о тех трудностях, которые достались вам в дороге, и решили устроить вам заслуженную встречу. Ваш героизм… это достойный пример для граждан Марса.
— И вы решили ради этого сжечь несколько галлонов дизельного топлива, — с легкой иронией произнес я удивленно.
— Мы решили, что вы этого заслуживаете, — ответил стоящий грузный мужчина. — Меня зовут Кэр Браун — я председатель Народного комитета безопасности. Совет Четырех Городов также был заинтересован в предоставлении вам максимальной безопасности. Мы забронировали для вас номера в лучшем отеле города. Прошу, проезжайте вперед, мы будем сопровождать вас.
Он махнул рукой водителю, и вновь раздался рокот двигателя вездехода. Машина тронулась, проезжая нашу колонну к арьергарду.
Я махнул рукой, и мы продолжили путь.
— Круто-то как, Странный, тебе не кажется? — услышал я ядовитый голос Йоргена в наушниках.
— Да уж, — пробормотал я, — хлеба с солью не хватает и девочек в национальных комбезах.
— Хлеба с солью? — удивленно переспросил Йорген.
— Был такой древний обычай на Земле, — пояснил я, — ритуальной едой встречать дорогих гостей.
— Ну мы теперь звезды! Они ради нас столько топлива пожгли! — Йорген хихикнул.
— А по-моему, — раздался сонный голос Лайлы, — мы и вправду заслужили чего-то хорошего…
— Да, — пробормотал полковник, — приятная неожиданность.
«Вот оно что, — думал я про себя, — вот кто нами заинтересовался: Совет Четырех Городов! Кто бы мог подумать?! Это уже серьезно! А скоро к нам приставят эскорт из шагающих танков и отборные отряды паладинов в парадной форме, а празднично наряженные дети возложат к нашему подножию цветы, и гвардия выдаст торжественный салют! Да… не так я себе представлял эту поездку, как говаривал, бывало, Руаль Амундсен».
— Что-то не так, Дэн? Тебя смущают эти люди? — спросила Ирина, которая, как высокочувствительный радар, всегда улавливала мои настроения.
— Сказать по правде, я не стеснительный, но они действительно меня немного смущают, — ответил я.
— Ты что-то почувствовал? — вновь спросила Ирина.
— Да вроде ничего особенного, — я опять закурил, — но бдительности терять нельзя. А идея о расформировании группы нравится мне все больше.
Так мы и ехали, и я никак не мог отделаться от ощущения, что это парадное сопровождение в конце нашей колонны больше напоминает конвоирование.
— Я смотрю, Дэн, что, пока одни честные Охотники сидят дома, — сказал ехидно Сенька, — другие зарабатывают себе популярность.
— Надо было мне поскромничать и бросить тебя в Башне подыхать, — со злостью ответил я. — Обожаю быть героем, ты же знаешь!
— Ну ладно тебе, я же просто пошутил, — надулся Сенька.
Удивительный он человек — неужели ему абсолютно наплевать на все, что только что произошло?
— Кажется, жизнь налаживается, а, Джерри? — пробормотал тихонько Митчелл.
— Значит, так, — сказал я в режиме общей связи. — В городе соблюдать осторожность, ходить только группой, в сопровождении двух Охотников. Азиз и полковник, вас это в первую очередь касается: следите за группой и любыми контактами с местными, даже в паршивой лавочке с батарейками. Быть крайне внимательным — ни на что не соглашаться, все действия обдумывать и советоваться с Охотниками. Ясно?
Послышались разрозненные заверения в полной ясности моих инструкций и согласии с ними.
Дронова, как всегда, немного повозмущалась, что нам не дадут спокойно осмотреть город и оттянуться в полный рост, и немедленно потребовала от нас с Ириной нескольких экскурсий, хотя бы под вооруженной охраной.
Я находился уже в таком состоянии, что был согласен даже встать на четвереньки и погавкать, — мне хотелось уже наплевать на все.
А дорога меж тем все приближала нас к растущей громаде кратера.
В том месте, где она упиралась в вал пород, было прокопано широкое отверстие, посредине которого висел на осях огромный железный навес, выполнявший функцию ворот. В самой стене кольца кратера изредка были прорезаны окна, выкопаны оборонительные галереи, укрепленные кирпичом и бетоном. Зияли щели бойниц, и лепились, будто ласточкины гнезда, смотровые балконы. На некоторых из них, лениво опираясь на автоматические винтовки, покуривали часовые.
На покатых стенах кратера симметрично, по краям ворот, располагались два пулеметных гнезда и ракетная установка.
Из ворот то и дело выходили люди, верхом на дромадерах или пешком, группами и поодиночке: они куда-то разбредались вокруг или же, наоборот, приходили к воротам.
Въезд в город охраняли два патруля с броневиком, а вокруг них, облепив дорогу, словно мухи, громоздилась сотня торговцев с лотками, на которых была навалена уйма всякого хлама. Люди толпились между ними и обменивали один хлам на другой. Стоял многоголосый гомон. Кто-то погнался за кем-то. Кто-то громко крикнул.
Патрульные не обращали на эту суету ни малейшего внимания — они курили и болтали. Лишь изредка кто-то из них хватал особо резвого горожанина за рукав, что-то говорил ему почти в самое ухо или обшаривал его карманы, после чего брезгливо отпихивал в сторону.
Так как утро уже наступило, большинство людей торопилось внутрь кратера, чтобы укрыться от опасных лучей солнца.
Наша группа уже попала в зону столпотворения, и мы с трудом протискивались мимо десятков всадников и сотен пеших горожан. Чумазые, в обшарпанных шлемах и разнообразных одеждах, торговцы-менялы проскальзывали между верблюдами, дергали нас за стремена, наперебой предлагая свои «уникальные» товары. Иногда это были нищие-попрошайки, которые буквально мертвой хваткой цеплялись за верблюда, и только легкий пинок сапога был в состоянии отогнать жалобно вопрошающего еды или еще хоть чего-нибудь.
Сзади послышался громкий многоголосый гудок сопровождающего нас вездехода.
— Дорогу колонне туристов! — раздался из внешних динамиков БМП повелительный голос.
Патрульные пришли в движение — они вышли к воротам и стали бесцеремонно расталкивать людской поток прикладами своих автоматов.
Я чувствовал, что у меня отсутствует половина затылка, а голова куда-то съезжает, и мне приходилось ею потряхивать, словно заспанному дромадеру.
Становилось жарко.
Толпа перед воротами слегка поредела, и мы смогли более или менее успешно протиснуться к массивному срезу кольца кратера. Срез был высоким, широким и отбрасывал резковатую сизую тень. Гулким эхом отдавались в нем сотни шагов, голосов и поскрипывание седел. Пахло прогорклым человеческим потом, перемешивающимся с запахом животных. В этот букет вплетались еще какие-то ароматы, которые будоражили обоняние и составляли, наверное, запах самого города.
Вот пространство ворот окончилось, и дорога повернула влево, уходя по дуге, вдоль внутренней стены кратера, вниз.
Перед нами же открылся город, лежащий на дне гигантской воронки.
Я отчетливо вспомнил этот образ, который увидел еще тогда, в первый раз, больше двух лет назад, после последнего рейда с Голландцем.
Панорама города терялась в пыльной дымке, которую разрезали падающие с краев кратера под острым углом солнечные лучи, в которых клубились испарения. Сам город еще был в тени. Первые лучи освещали только торчащие в отдалении заводские трубы и решетчатые конструкции высоковольтных линий электропередачи.
По краям кратера были натыканы спутниковые тарелки, какие-то ретрансляторы. Нависали целые дома, вмурованные в стену, от которых лентами вились разнообразные лесенки, путающиеся между собой и трубами, то здесь, то там выходящими из стены и врезающимися в нее вновь.
