Лея Райнер - Повесть о Сарэке и Аманде
– Это вулканский посол Сарэк, – ответила мать. – Ешь, не отвлекайся.
…Сарэк, хмыкнула я и облизала ложку.
И с чего бы этому имени звучать так знакомо?..
ЧАСТЬ II
ПЕРЕКРЕСТ ВРЕМЕН
– … Джек, идиот!
– Сама идиотка! Лови его! Вон он, за деревьями!
– Тереза, кидай мяч! Ай! Да не в меня же!
– Вон он, вон он, вон он!!!!!! Миранда, держи его!
– А-а-а-а!
– Ой-ой-ой!!! Кто включил воду?!
– Гав-гав-гав!!!!!
… Рыжий коккер по кличке Норман, несмотря на свой почтенный возраст (недавно ему исполнилось 10 лет), весело носился по саду, оглашая своим лаем окрестности на милю вокруг. С хохотом и визгом за ним бегала компания подростков от 14 до 16 лет. По ходу дела кто-то включил поливальную установку, и теперь спаниель самозабвенно месил лапами грязь, пытаясь выудить из самой большой лужи волейбольный мяч. Не менее прискорбно выглядели и его преследователи – трое мальчишек и четыре девочки, еще утром одетые в самые стильные шмотки для крутой вечеринки в честь пятнадцатилетия своей подруги Аманды. На самом деле вечеринка не может состояться, когда на тусовке присутствует всего семь человек, это каждый дурак знает, но эти семеро были хорошо сдружившейся командой и в шумной толпе совершенно не нуждались. Тем более что от них самих было столько шума, что хоть вешайся.
Где не справлялись они, эстафету подхватывал Норман; если затихал он, кто-то наступал на хвост огромной дымчатой кошке по имени Терешкова; а когда скорбное крещендо кошачьего визга опускалось до возмущенного воя, в дело вступала стереоустановка на окне второго этажа. Вообще-то Аманда вполне сносно играла на фортепиано, но почему-то подростки предпочитали Григу и Листу душераздирающие вопли самой модной в Федерации рок-группы «Энтропия». Конечно, это удивляло родителей Аманды, а вовсе не саму девушку, как кто-то может ошибочно подумать.
Теперь родители сидели на кухне, с грустным видом допивая кофе. Это «ледовое побоище» началось в 11 часов утра и грозило завершиться только под утро. Хотя на самом деле жаловаться им было не на что. Аманда была их единственной дочерью, а 15 лет бывает только один раз в жизни. К тому же, как по опыту знали Барбара и Майкл, набегавшись до полусмерти, эта орава наверняка захочет есть. Вот тут уж они постараются, как любые родители. Принцип «от нас живым еще никто не уходил» не подводил старшее поколение ни разу. Наевшись деликатесов по самые уши, подростки обычно валились на кафель возле бассейна и уходили в пространные философские беседы. Остальные 364 дня в году это были – вы не поверите! – самые спокойные, благовоспитанные и одаренные дети на всю округу. Ну, за некоторым исключением.
«Исключение» сидело на ветке яблони с моделью космического корабля типа «Эмити» в руках и во весь голос распевало гимн звездолетчиков. Исключение было русоволосым голубоглазым парнишкой 16 лет. Его звали Рэм Кузнецов, и оно дурно влияло на Аманду. Кстати, благодаря ему добропорядочная американская кошка носила столь трудно выговариваемое имя первой женщины, полетевшей в Космос… В свое время, находясь под сильным влиянием все того же Рэма, Аманда пыталась перекрестить добрейшего коккера Нормана в прославленного космонавта Сергея К., но тут уж пес продемонстрировал редкую в его возрасте крепость духа и отказывался проявлять всякие признаки жизни, пока хозяйка не оставила все эти глупости и не вернулась к столь привычному для него, хотя и не столь героическому, имени Норман.
… – Ну почему я живу не в 20-м веке?.. – вздохнул Рэм, совершающий пикирующий налет на воображаемую цель в пространстве. – Я мог быть первым человеком, который полетел в Космос!..
– А ты уверен, что полетел бы? – спросил его Гарсия, смуглый темноглазый юноша с резкими чертами лица.
– Как пить дать! – уверенно ответил Рэм, пуская звездолет в очередное пике, – Хотя двадцать первый век тоже не плох… Я бы тогда построил «Прогресс» и первым встретил вулканцев…
– И первым бы пожал их послу руку, – прозвучал насмешливый девичий голос.
Раздался дружный хохот. Рэм покраснел: увлеченный миром собственных фантазий, он не заметил, как Аманда, уже укротившая бунт поливалки, подошла к остальным и тихо встала рядом.
– По крайней мере, я хоть знаю, чего хочу, – не растерялся он. – А вот кем собираешься стать ты?
Теперь настал черед Аманды краснеть. К стыду своему она до сих пор еще не определилась с выбором профессии. Ее тянуло одновременно в три места: в Звездную Академию (сказывалось влияние Рэма), на курсы актерского мастерства и, по совсем уж необъяснимым причинам, в медицинский колледж. Еще она немного музицировала, пела и рисовала, – как и положено образованной девушке из семьи среднего класса начала 23-го века.
Но все это было, как говорил Майкл, романтической ерундой. Аманда и сама это понимала: она с трудом представляла себя стоящей в рубке космического корабля, прокладывающего курс куда-нибудь к Вулкану, или приказывающей открыть огонь по ромуланцам – таинственной расе, с которой Федерация находится в состоянии войны. Опять же, за операционным столом должны стоять люди, более выдержанные, чем она…
– Я думаю сходить на пробы на следующей неделе, – сказала она. – Только никому не говорите.
– Постой… это на роль в «Покорении пространства», что ли? – спросила Йошико, черноглазая, с восточным типом лица девушка.
– Ну да… им нужна девушка на небольшую роль Нины, дочери Сергея К.
– Здорово… – протянул Гарсия, – но там отбор, наверное, будет… – он присвистнул. – А я хочу в медицинский попробовать.
– Ну, это не особо престижно теперь,. – хмыкнула Миранда – темнокожая невысокая девочка с жесткими кудрявыми волосами. – Учитывая, какими темпами развивается Федерация, будущее за дипломатической службой. Я попробую в корпус… трудновато, конечно, у меня связей никаких.
– У тебя талант, – утешила ее Аманда. – Ты же президент Ассоциации старшеклассников в нашей школе. В конце концов, именно ты уладила тот конфликт с бейсбольной группой, когда нам хотели урезать часы на тренировку.
– И все-таки, – не унимался Гарсия, – медицина в Космосе – вещь немаловажная. У меня дядя прилетел с Дальней – вы представить не можете, о каких вещах он говорит!!! Так вот, знаете, чего им не хватает больше всего? Врачей! Ромуланцы такое на границе творят!
С минуту они молчали, пытаясь представить себе эту далекую, абстрактную войну и вместе с ней не менее абстрактных ромуланцев.
– Интересно, как они выглядят? – спросила Миранда.
– Какие-нибудь ящеры двоехвостые, – хмыкнул Рэм, – склизкие, чешуйчатые и многолапые. Короче, люди такое творить не будут…
– Ну, не скажи, – 14-летняя Тереза, исторический гений их школы, оторвалась от книги, с которой не расставалась даже здесь, и покачала головой. – Если б вы получше слушали лекции нашего историка…
Шесть человек – один на дереве и пятеро на земле – дружно закатили глаза и застонали.
Тереза пожала плечами и вновь углубилась в изучение факсимильной копии исторического романа 20-го века.
– А я, пожалуй, в кораблестроительный, – подал голос Джек Торн, самый молчаливый из них. – Должны же вы, прославленные капитаны, известные политики, дипломированные врачи и блистательные актрисы, как-то переползать от планеты к планете в поисках приключений… Слава богу, скромная профессия инженера будет нужна во все времена.
Никто не стал спрашивать, куда собирается поступать Йошико. Она с детства бредила профессией врача, к тому же в медицинский собирался Гарсия, а это, на взгляд Аманды, делало выбор той же области Йошико более чем вероятным…
* * *… На следующий день Аманда сидела в своей комнате, перебирая подарки своих друзей и думая о том, что до следующего дня рождения еще целый год. Ужасно досадно.
Вот подарок Йошико – серебряные серьги с голубыми сверкающими камешками – стекло, наверное, но Аманде и Йошико нравилось думать, что это настоящие сапфиры. Миранда с Джеком и Гарсией подарили ей один подарок на троих – лук и стрелы – полная имитация ручной работы древнего южноамериканского племени. Тереза, разумеется, подарила то, что ей казалось по-настоящему ценным – полное собрание сочинений русского писателя Льва Толстого.
А это… это, конечно, от Рэма. Аманда улыбнулась, с нежностью проведя рукой по шероховатой поверхности портрета, выполненного маслом. Рэм, безусловно, превзошел сам себя. С портрета улыбалась сама Аманда, одетая в космический костюм 21-го века; она держала в руках шлем с надписью «Earth». Аманде было приятно думать, что она была единственной из всех, кому Рэм нарисовал такой чудесный портрет. Обычно он никому не дарил своих чудесных картин, относился к таким вещам с каким-то необъяснимым в его возрасте суеверием, словно вкладывая в них часть самого себя… Обладать таким талантом и рваться при этом в Звездную – это казалось Аманде непостижимым. Но Рэм Кузнецов был непостижим для многих.
