Наталия Ипатова - Наследство Империи
— А если вы не сможете взлететь?
— Тогда нас подберет коптер ЧС. Здесь это хорошо продумано: дома, как верно выразился Брюс, восстанавливаются за час, имущество застраховано. Прекрасный повод полистать каталоги и сменить обстановку. Домашних животных тут держать не принято. Ураган на Нереиде не бедствие, а часть повседневной жизни. Можно даже сказать, тут нет других развлечений.
— Вы ведь до конца были в зиглиндианском деле? — спросил Брюс. — Чем оно по правде закончилось?
— В каком смысле — по правде?
— В учебниках написано: «Объединенные силы союзников очистили сектор Зиглинды, отбросив противника к его базам, а после окончательно его разгромили». Потом пара-тройка намеков относительно «свободного волеизъявления электората Зиглинды», а дальше — снова скучная политэкономия Новой Надежды. Как оно было?
Кирилл послал Натали вопросительный взгляд, и в ответ она чуть заметно покачала головой. Для Брюса отец погиб. Бессмысленно и вредно бередить фантазию подростка: его устремлениям следует находиться в креативном русле. Учиться, искать себе место в механизме связей, пронизывающих Галактику, а не гоняться наобум в поисках артефактов минувших эпох и экзотических технологий сомнительной этической ценности. В день, когда Рубен предложил ей ключ от своей ячейки, ей стало ясно: он дал ей все, что мог. Кроме себя. В сущности, у нее не было выбора. Между будущим и прошлым выбора нет.
— В оговоренный срок Федерация прислала несколько транспортов спецназа. Знаете, из тех, кого одного запускаешь на вражеский АВ, а через сутки тебе остается только вынести трупы, залатать переборки и оформить трофейную коробку по своему ведомству. К тому времени аналитика передала разведке все возможные прыжковые векторы, и мы прижали уродов на их базах.
— А потом?
— Потом уже отрывалась ударная эскадра, а за нею — десантная. Абордажи, бои в коридорах, в отсеках, пальба, искры... Проще... да и дешевле было разнести всю их помойку в атомную пыль, но федералы дали слабину. Дескать, там детеныши и самки, конвенционное отношение к сложившим оружие, все дела. В общем, взыграл гуманизм. Впрочем, кому там было мало дела, так это перехватчикам: следить, чтобы никто не ушел.
— Что вы с ними сделали? — спросила Натали.
— Зиглиндиане, само собой, требовали полной генетической зачистки, — жестко сказал Кирилл. — С представителями союзников поладили на том, чтобы депортировать уродов на глухую кислородную планету. Там практически только камни и лес. Никаких технологий, позволяющих выйти в космос. Форма существования для них, мягко говоря, непривычная: социотехники, наши и Федерации, полагают, что несколько десятилетий побежденные будут заняты исключительно борьбой за выживание. Тем временем Федерация изучит возможность ассимилировать их в цивилизованное общество.
— То есть формально они вошли в состав Земель Обетованных?
— Получается так. Эти своего не упустят.
— А Шельмы?
— Рейнар Гросс нынче замминистра ВКС. Йоханнес Вале — помните такого? — секретарь в Министерстве тяжелой промышленности. Одно слово — Шельмы.
— А Черные Истребители? — чуть не подпрыгивая, спросил Брюс, которому про войну — подавай котелок и большую ложку, а «как мы обустраивали послевоенное пространство» — даже для рассказа не сюжет. — Они-то там были?
Кирилл разинул рот, а потом закрыл его и посмотрел на мать и деда с беспокойством.
— Ты про них откуда знаешь? Гриф «секретно» с Назгулов не снят.
Мальчишка, не сдержавшись, фыркнул:
— Есть такой фильм «Сокровища Рейна», и другой еще — «Заря над Городом Башен».
— А, этот знаю, он у меня любимый. Все время пересматриваю на «Балерине». Редкостным сукиным сыном меня там показывают. А первый, надо думать, тут, на Надежде, сняли?
— Меня вот интересует, — ровным голосом поинтересовался Харальд, — попали ли технологии изготовления Назгулов в цепкие ручонки Земель?
— Хех, ну морскому ежу понятно, что нет! — радостно развернулся Брюс. — Иначе как же осталась бы «девятка» лучшей моделью Галактики? «Одиннадцатая» у них не пошла, ее и с производства сняли.
— На это я могу ответить со всей определенностью «пет», — сказал Кирилл, делаясь серьезным и неотрывно глядя в неподвижные и темные глаза Натали. — Поскольку это от меня зависело. Ни разработчик технологии, ни его записи, ни сами опытные экземпляры в лаборатории ЗО не попали. Они их хотели, я знаю.
— Еще бы им не хотеть!
— Брюс, глянь-ка высоту воды, будь добр.
Мальчишка выказал очевидное желание быть добрым, немедленно, соскочил с кресла и высунулся на террасу. Ледяной мокрый ветер ударил в приоткрытую дверь, и мать поджала ноги.
— Полтора метра, мам!
Натали посмотрела на часы.
— А ведь отлив, — пробормотала она.
В этот момент завибрировал наручный комм Харальда. Повинуясь правилам хорошего тона, тот включил «громкую связь».
— С-сударь, — произнес на всю комнату заикающийся, встревоженный голос, — вы нужны нам немедленно. Как скоро вы сможете быть в штабе?
— Полчаса, — ответил Харальд. — Вы контролируете ситуацию?
— Д-да, — ответил голос с минутной заминкой. — Но нам хотелось бы иметь вас под рукой, как советника.
— Эвакуация?
— По всей видимости — неизбежна.
— Ясно. Вылетаю. Натали, эвакпакет у вас наготове?
— Да.
— Документы, карточки, ИД-браслеты?
— Только переодеться, — сказала Натали. — Я знаю инструкции.
— Кирилл, я попрошу вас остаться. Штаб Чрезвычайной Ситуации находится при космопорте. Сейчас, пока не дан сигнал эвакуации, лететь туда бессмысленно. Но как только он прозвучит... вы меня понимаете? Я надеюсь на вас.
Экс-самодержец с энтузиазмом повиновался. Он бы с радостью отдал все гены императора Улле за возможность вернуться в эту семью. Он, может, чувствовал себя больше Эстергази, чем все Эстергази вместе взятые. Сколько он себя помнил, всегда так было.
— Брюс, — вспомнил дед на пороге. — Э...
— Слушаюсь, сэр!
— Заряди-ка ты, дружок, «считак» под самое «не могу». Чтобы денька два-три тебе было чем заняться.
* * *
В пустыне играют только бедуины и боги. А ты не тот и не другой.
«Лоуренс Аравийский».Кипящий рыбный суп. Подсоленный и даже с овощами. Вон как ярятся буруны вокруг кустов ивы: зелени почти и не видать, одни мокрые черные лохмотья. Брюс клялся, будто видел спины ламантинов, но Кирилл ему не поверил. Сплошное серое месиво, что сверху, что снизу, да еще глаза залило водой в первую секунду. А спины у ламантинов тоже серые, и их нипочем не отличить от перекатывающихся волн. Ламантинам, он думал, сегодня тоже несладко. Несет их, ламантинов, куда ни попадя, противу желания и всякого здравого смысла.
Волны перехлестывали через мол, и, когда вся компания покидала бунгало, доски террасы были уже по щиколотку скрыты водой. Брюс волок огромную сумку и неодобрительно зыркал в ответ на попытки ее забрать. И он, и мать переоделись в спортивные костюмы: неизвестно ведь, когда им разрешат вернуться домой. Синий с белым кантом у мальчишки и теплый цвета корицы — у Натали. На ней также была мягкая толстовка цвета ванили. Очень дорого и очень красиво. Толстовка мальчишки была светло-серой. Вдобавок на запястье у Брюса болтался стандартный ИД-браслет с именем и местом проживания родителей. Такой, объяснил он с невыразимой гримасой, надевали всем маленьким детям на случай, если им приспичит потеряться.
На Нереиде смотрят не на воду, а в небо. А в небе не было ничего утешительного. Небо расслоилось. Были в нем высокие облака, сплошной серый фон, откуда лился нескончаемый дождь, и рваные черные клочки, похожие на дым, шедшие низом со стороны океана. И еще накатывала верхом клубящаяся туча, вся в просверках молний, далеких, рокочущих чуть слышно, но грозных, как война.
«Электричество, — ошеломленно подумал Кирилл, — вода».
Натали, однако, вовсе не смотрела в сторону, откуда наступала беда. Быстрым шагом обойдя по террасе бунгало и ни усомнившись ни разу, что процессия следует за ней, как реактивный выхлоп за дюзой, она выбралась на площадку, где стоял флайер, откинула дверцу и стояла возле, ожидая, пока пассажиры загрузятся в салон. Брюс утолкался первым, вместе с сумкой.
— Э-э-э.. — начал Кирилл, — вы позволите мне вас отвезти?
Вопреки его опасениям, Натали не стала спорить, а просто нырнула, наклонив голову, на заднее сиденье. Видимо, времени действительно не было, как и на оглядывания по сторонам, и на прочие выражения благоговейного ужаса.
Сам флайер в плане представлял собой плоский треугольник. Стеклянный колпак кабины заостренным гребнем выдавался вверх. Конструкция, оптимизированная, чтобы резать встречный поток. Панель стандартная. Фирмы-проектировщики очень неохотно меняют расположение управляющих элементов: массового покупателя непривычное, как правило, отпугивает.
