Ольга Громыко - Космотехнолухи. Том 2
С базы девушку выдернули очень вовремя: трава осыпа́лась быстрее, чем взлетала. За пятнадцать минут она погребла под собой не только решетку, но и стоящий на ней корабль, а потом еще час оседала, как плотная пивная пена, выпуская остатки газа и ужимаясь. Когда иллюминаторы из-под нее вытаяли, от заката осталась узкая полоска на горизонте. Поверхность планеты обманчиво выровнялась, над ней торчали только макушки самых высоких скал.
Станислав пожалел, что корабли не умеют встряхиваться, как кошки. Большая часть травы скатилась по корпусу и утекла сквозь решетку, но все стыки и пазы забило бурыми «песчинками», а на верхней части носа проявились все вмятины. Ладно, сейчас сама осыплется!
– Все, ребята, готовимся ко взлету. – Капитан облокотился на спинку кресла перед своим пультом, несгибаемый морально и физически.
Полина успела вымыть коридор только до середины, но радостно воспользовалась поводом свернуть уборку. А там, глядишь, пол высохнет, разница между мытым-немытым сгладится, и Станислав Федотович об этом не вспомнит.
Трава взвихрилась вслед кораблю, под решеткой образовался глубокий кратер. «Космический мозгоед» минутку повисел над ним, пока пилот убеждался в готовности корабля покинуть атмосферу, и за это время выемка полностью затянулась.
– А прикольно было бы организовать тут наземный дайвинг, – пробормотал Тед, просматривая показания приборов. – Акваланг, ласты, и вперед!
– Но ведь под травой ничего не видно, – удивился Дэн.
– Инфракрасные очки вместо маски нацепить!
– И на кого в них смотреть? Тут же ни кораллов, ни рыб нет.
– Как это нет, а алькуявцы?!
Станислав представил Первого Главного с выпученными глазами и гарпуном от подводного ружья в заду (то бишь мягком месте ближе к низу) и сдавленно кашлянул – полноценно смеяться было больно.
Неуставные разговоры враз прекратились, корабль стал набирать высоту и скорость.
На вечно тенистом Хавааре отражатели почти не зарядились, хватило только на слабое свечение нежного персикового оттенка. Через час-другой погаснет, уже наметанным глазом прикинул Станислав. Ну и хорошо, а то с ним бывший космодесантник чувствовал себя как разведчик в люминесцирующем комбинезоне. Давно бы уже перекрасил, если бы не опасался, что тогда шоаррцы откажутся принимать отражатели по гарантии. Повода же испытать их и понять, нужная это штука или барахло, пока не представилось.
Путь до станции гашения должен был занять около сорока часов, и Тед, положив корабль на курс, уже собирался вставать из кресла, но требовательный писк лидара загнал пилота обратно.
– Приближаются два неопознанных объекта! – бархатистым голосом объявил искин.
Над голоподставкой выросли раскидистые камыши, а в них полуообнаженная амазонка в камуфляжной раскраске, всматривающаяся в прицел снайперской винтовки. Увы, с аватарой Маша просчиталась: у Станислава мелькнула мысль не об экстремальном сексе в военно-полевых условиях, а о том, как ее, бедную, наверное, жрут комары.
– Грэг вернулся с подмогой? – предположил Теодор, с вожделением косясь на огневую панель.
– Не похоже, – возразил Дэн. – Скорее нарвался на «цыпленка».
Судя по показаниям лидара, объекты пытались изобразить нечто вроде двойной спирали ДНК или, что куда вероятнее, вели космический бой, но почему-то без применения оружия. Психическая атака? Погоня? Непонятно даже, кого за кем, а размеры у них примерно одинаковые. В любом случае на «клещи» для захвата «Космического мозгоеда» эти маневры совершенно не походили, хотя расстояние до него постепенно сокращалось.
– Наффцы пленных не берут, – напомнил киборг и, понаблюдав за странным танцем на экране, уверенно заключил: – Это не Грэг. Его яхта не способна так двигаться. И «цыпленок», пожалуй, тоже.
Точки поскакали в обратную сторону, вышли из зоны наблюдения и исчезли. Писк прекратился. Амазонка разочарованно опустила винтовку и, раздвинув камыши, потрогала стройной ножкой прибрежную воду.
Теперь Станислав подумал о пиявках.
– Ну и что это было? – Теодор продолжал подозрительно всматриваться в лидар, Дэн – в иллюминатор (информация с корабельных приборов и так постоянно стояла у него перед глазами на внутреннем экране).
Правы оказались оба. Через полминуты томительного ожидания лидар захлебнулся тревожным писком: объекты возникли и прямо посреди экрана, и за стеклами, с невообразимой скоростью мчась на таран с обеих сторон «Космического мозгоеда».
– «Альбатросы»!!!
Пилот сам не понял, зачем вывернул штурвал: избежать столкновения было невозможно, но и покорно его ждать – тоже. Станислав столь же инстинктивно вцепился в спинку кресла и на несколько незабываемых секунд стал ей перпендикулярен. В спине что-то так громко и больно хрустнуло, словно нижняя половина туловища оторвалась и улетела к стене вместе с еще уймой предметов, в том числе Лансом. Киборг ни за что хвататься не стал, просто перескочил с бывшего пола на нынешний, спружинив ногами. По пути еще и Котьку сумел поймать, прижал к груди обеими руками и подбородком. Остальные члены экипажа успели разойтись по каютам и, как Станислав надеялся, пристегнуться к койкам перед сном – ну или хотя бы завернуться в смягчившие удар одеяла.
Очень скоро это стало бы уже не важно, но «альбатросы» молниеносно развернулись и длинными острыми тенями скользнули вдоль бортов корабля – один слева, другой справа, – не чиркнув по ним ни молекулой.
Гравикомпенсаторы запоздало справились с задачей, вернув полу и стенам традиционную ориентацию. Ланс повторил прыжок с полупереворотом и приземлился практически на прежнее место.
Лидар еще пару раз пискнул, и «альбатросы» исчезли – на сей раз, похоже, навсегда.
– Кто-нибудь это заснял?! – опомнившись, первым делом поинтересовался Тед. – Целых два «альбатроса», охренеть!
Котька потрясенно заорала, привлекая всеобщее внимание, и Ланс поспешил выпустить ее из «спасательной капсулы».
– Да, у Маши есть запись с внешних камер. – Дэн немедленно скопировал ее себе и напарнику.
– Круто! – Тед азартно потер ладони, уже представляя себя звездой портового бара: как после его красочного рассказа со всех сторон летит презрительное: «Заливаешь!», «Во гонит!», «Урежь леща-то!», и тут он такой, снисходительно усмехается, включает комм, и все девушки становятся его. – Но если кто-нибудь еще будет убеждать меня, что встреча с «альбатросом» приносит счастье…
– Ну, в определенном смысле… – неожиданно возразил капитан.
– Это в каком же?
– Спина прошла.
Станислав расстегнул пояс и осторожно, а потом все смелее и смелее сделал несколько наклонов и приседаний.
– Может, у вас просто шок? – бесхитростно предположил Дэн.
– Тогда какого черта руки в плечах так ноют, будто только на рукавах держатся?! – Капитан подвигал руками и убедился, что не только. Какие-то связки там все же остались, хоть и изрядно растянутые. Но по сравнению с болью в пояснице это цветочки.
Спохватившись, Станислав провел «перепись населения» и получил два стона и одно обещание сделать так, чтобы Тед до бара не дожил. Убедившись, что стоны не предсмертные, и восстановив доброе имя пилота (до следующего виража), капитан на всякий случай еще час просидел возле пульта, но больше никаких сюрпризов космос им не подбросил. Пилот с навигатором тоже не спешили отправляться на боковую, а Дэн вообще предложил подежурить до утра.
– Ты же все равно ничего не сможешь сделать, если «альбатросы» вернутся, – скептически заметил Тед.
– Вот и отлично, – парировал рыжий, кивая на смазанный отпечаток ботинка Ланса над дверью.
В конце концов капитан прогнал спать обоих и ушел сам. Чьими бы посланцами ни являлись «альбатросы», вред от них пока был исключительно моральный. А значит, лучше вообще не смотреть, что они там за бортом вытворяют. И корабль будет целее, и нервы.
* * *Уже задремывая, Станислав услышал, как Полина тихонько домывает пол в коридоре. Видимо, нечистая совесть вкупе с напущенной капитаном жутью не дали бедной девушке уснуть, и она отправилась в ночную смену.
Несколько минут Станислав внимал ритмичному шорканью швабры, услаждающему капитанский слух лучше соловьиного пения, затем включил свет и встал – отчасти полюбоваться труженицей, отчасти проверить, как поведет себя спина. Спина держалась молодцом, и Станислав окончательно раздобрился. Нет, отменять наказание он не собирался, но Полинино рвение заслуживало похвалы.
Капитан выглянул из каюты и бодрое: «Что, не спится?» – застряло у него в горле.
Ланс замер, Станислав – тоже. Поза у киборга была неудобная, неустойчивая, но даже в ней он преспокойно мог простоять пару часов, ожидая нового приказа. Капитан сдался гораздо раньше.
