Андрей Крыжевский - Эвотон: трансформация
Выражение ужаса застыло на лицах…
* * *Шторм овладел морем. Огромные волны с треском ударялись о мокрый песок и каждый раз пытались накрыть мои ноги, заставляя меня отступать, отдавать территорию. Накат за накатом… Вдох и выдох… Где-то далеко показался новый гребень, который значительно превышал остальные. Затем, не добравшись до берега, он разбился. На его месте возник новый. А, может, продолжение старого. Но цель оставалась прежней. Для всех волн, для всего моря… Живой организм не шептал со мной, а громко пел свою историю из жизни, скрытой ото всех.
Прохладный ветер, стремительно проникающий в тело, наполнял лёгкие солёным влажным воздухом. Я посмотрел назад: рассвет и первые лучи солнца подсветили здание Совета. Вокруг строения разворачивали систему обороны. Вертела, антигравы и Этоны, оставшиеся в наследство от корпорации «Ф.Ко». Бойцы, занимающие свои позиции, подготавливали как огнестрельное, так и плазменное оружие. Но плазма, в сравнении с тем, что у нас появилось с рождением второй Формации, была лишь неплохим дополнением. Не более… Новую силу невозможно увидеть или потрогать. Зато её можно ощутить. Испытать всю безжалостную ярость, словно проникновение тысячи рассекающих лезвий, несущих врагу не боль, но ужас от бессилия!
Я снова повернулся к морю. Размашистые перьевые облака над горизонтом заботливо погрузили в себя звезду, которая светила сквозь них.
«Городу предстоит пережить вторжение, которое не имеет аналогов во всей мировой истории… Может, нужно забрать японку, абсидеума и улететь? Но смысла не прибавится от таких действий. И даже в космосе паразиты найдут… Можно было бы спрятать их на Патрии, но руки Су Ливея добрались и туда! Я искренне удивлюсь выдержке патрийцев, если нам простят… Человечеству. Мне…
Нисколько себя не оправдываю… Но оставаться человеком компромисса – невероятно трудная задача. Хождение по лезвию бритвы, соблюдение золотой середины даются тяжелее, чем прямолинейное поведение в виде доброго, но уязвимого либо плохого, но неприступного полицейского. Окружающие, которые в большинстве своём живут в крайностях, пользуются шаткостью такого положения, затягивая петлю на шее… Но позиция золотой середины тем и хороша, что изначально не предполагает поводка. И поэтому всё зависит только от меня, в то время как другие остаются заблокированными до тех пор, пока я не позволю им обратное.
Одиночество – отдельная тема. Можно размышлять очень долго, но главный посыл, на мой взгляд, однозначен и не требует пересмотра. Одиночество – наилучшее состояние для совершенствования. Конечно, развиваться можно и при иных обстоятельствах. Но если нужен качественно быстрый скачок… И только при условии, что совершенствование предполагает глубокий самоанализ и выработку собственного взгляда на мир. Немаловажное условие: огромный резерв терпения и, конечно, преобладание рационализма. Умение логически связать одно с другим, отдалившись от большей части эмоций, бросающих в бездну крайностей. А потом – снова глоток терпения, чтобы пройти испытания пространства на прочность усвоенных знаний… Наверное, этот шаг – наиболее сложный. Потому что события поворачиваются на сто восемьдесят градусов от твоих ожиданий. Здесь очень легко поверить в ложность ранее сформированных представлений. А ведь нужно не верить, а знать! Как говорят у нас в Одессе, это две большие разницы.
Относительно совершенствования. Невероятно важно проникнуться полученной информацией. Необходимо следовать знаниям для достижения результата, но не следовать за результатом для достижения знаний. Нередко случается, что совершенствование приводит к ошибкам. Умение их выявить – лишь полдела. Трудной задачей является избавление от мусора, потому что ошибочное представление может потянуть за собой часть правильного понимания, что повлечёт за собой деформацию дальнейшего развития. Рецепт незамысловат: проверка, а за ней – стирание. На проверке целесообразно не зацикливаться…»
Я почувствовал прикосновение. Ошибиться было невозможно! Всё прекрасное, что есть во Вселенной, сосредоточилось вокруг нас. Я начал её целовать, закрыв глаза. Страстно прижав, ощутил теплоту и нежность тела. Её запах воспламенил меня! Я положил её на песок и накрыл собой. Женщина не сопротивлялась, полностью отдавшись мне. Наше дыхание участилось, послышался пьянящий стон. Мы перестали целоваться, но движения не прекращались. Наши лбы плотно прижались, и мне захотелось кричать вместе с ней! А потом… мне на губы попала медленно стекающая капля её божественного пота. Я разжал ладонь, поддерживавшую голову бесконечно прекрасного создания, отпустив женские волосы.
– А как же тридцать процентов эмоций? – сладостно выдыхая весь накопленный в груди воздух, спросила Злата.
– А я не говорил? Во мне успешно сочетаются несколько личностей, – мы искренне рассмеялись.
Невероятно нежно, словно откровение из детства, бережно пронесённое сквозь годы, она прошептала ему:
– Встречай меня так всегда, милый мой землянин…
* * *Солнце близилось к горизонту, подсвечивая пальмы густого леса. Здесь, на небольшой поляне, посреди лесных зарослей, расположились бойцы Совета первой Формации. Сквозь довольно высокую траву их глаза старательно высматривали малейшие неестественные колебания растительности перед собой. За ними возвышались Вертела, готовые в любой момент запустить вращающуюся вокруг стержня Субстанцию. Над головами людей, высоко паря в небесах, зависли боевые Этоны, а немного ниже – антигравы с пилотами наготове. За спинами землян, за неподвижными Вертелами, располагалась вторая шеренга бойцов Объединённых вооружённых сил. И третья, четвёртая, пятая… десятая… двадцатая… Безусловно, их количество говорило о серьёзности и масштабности предпринимаемых оборонительных мероприятий.
Первую шеренгу землян разбавили гибриоды как наиболее опытные бойцы. Но их навыки ведения боя не являлись решающим фактором для выдвижения на передовую. Абсидеумский слух, зрение и некое чувство предвидения в несколько раз преумножали возможности человеческой армии, командование которой возлагало на них особые надежды.
Ветер полностью исчез незадолго до выдвижения на занимаемые позиции. Всё замерло… Изматывающие минуты тишины способствовали поддержанию максимальной концентрации. Внезапно на напряжённое лицо одного из бойцов первой шеренги опустилось насекомое. Основываясь на полученном опыте за время своего пребывания в здешних местах, он понимал, что бояться ему нечего… Жук щекотал кожу, направившись к глазам. Землянин не шевелился. Даже режим невидимости, которым гибриоды обеспечили бойцов Объединённых вооружённых сил, не позволял стряхнуть насекомое: землянин опасался, что за ним наблюдают точно так же.
Сорвавшаяся яркая птица из лесной глуши напротив, немедленно сфокусировала на себе взгляд другого бойца. Система молниеносно проанализировала движения листьев, передав в линзы информацию об естественном характере замеченных изменений. Сканирование снова перешло в пассивную фазу, а боец, немного отойдя от неожиданной порции адреналина, перетянул бубновую девятку на чёрную десятку.
– А что предпримет вторая Формация? Нам следует рассчитывать на их помощь? – спросил гибриод не посредством Помощника, а через осуществляемый Вызов.
Получив исчерпывающий ответ и почувствовав себя намного уверенней, он тем не менее обратил внимание на странную деталь: отсутствие привычного фонового лесного шума… Но наиболее досадным и неприятным обстоятельством было то, что он не мог вспомнить точный момент, когда пропали звуки. То ли несколько минут назад, то ли уже несколько часов… Ему страстно хотелось ошибиться насчёт первого варианта!
Началось! Система забила тревогу одновременно у нескольких бойцов: напротив, перед густыми деревьями, зашевелилась трава. Перед лицами мгновенно возникли предупреждающие сообщения об искусственном характере движений. Начался их детальный анализ, в результате которого система должна была подсветить контуры приближающегося объекта. Но даже спустя три секунды – времени, в течение которого обычно происходит обработка внешней информации, – Помощник ничего не обозначил. Движения не прекращались, взяв курс на бойцов. Один из них плотнее сжал плазменный шок и приподнял его, прицелившись в предполагаемую цель. С его лба скатилась капля нервного пота, а дыхание сбилось.
– Не стрелять! – раздалось в их головах.
Но кто-то всё-таки не вынес перенапряжения, уронив в траву только что вытянутую плазму.
– Чтоб тебя, абсидеум!
Боец ошарашенно замер, глядя широко раскрытыми глазами в сторону загадочного движения.
– Ребята, немедленно включите свои тепловизоры и полюбуйтесь!
