Андрей Прусаков - Прилив
- Проклятое озеро? - переспросил Слав, с трудом отводя глаза от мутанта-варвара, вернее, от его страшных рук. - Что это значит?
- Его воды отравлены. Тот, кто станет пить - заболеет и умрет, - сказала женщина. Слав нервно сглотнул. Он ведь едва не отпил оттуда - а старик не предупредил!
- Где же берете воду вы? - спросил Слав.
Варвар расхохотался:
- Сказать, где вода, значит, отдать свою жизнь! Мы не настолько тупы!
- Но мне вы дадите воды? - попросил Слав. - Я не хочу знать, где ваш источник, я просто хочу пить! Я согласен отработать за воду так, как вы скажете!
- Венна, принеси воды, - велел Шестипалый. Одна из девушек ушла в черноту проема и через минуту вынесла чашу из черепа какого-то зверя.
- Пей, - сказала она, поднеся череп Славу. Он заглянул внутрь и увидел прозрачную воду. Пить из черепа Славу еще не доводилось, было немного не по себе, но жажда пересилила. Лязгнув зубами по кости, юноша жадно осушил чашу до дна. Варвар чему-то усмехнулся:
- Что ж. Иди в дом, гость.
И Слав шагнул во тьму.
Глаза постепенно привыкли, и вскоре юноша различил все скудное убранство дома. Даже обстановка в клане Севера показалась роскошью по сравнению с этим убогим жильем. Обрывки шкур на полу заменяли постели, посередине помещения площадью, наверное, в десять или двенадцать квадратных метров, стоял обложенный камнями очаг, над которым на каменных же подставках висел плоский камень - что-то вроде сковороды, понял Слав. Роль одной из стен выполняла скала, к ней примыкали несколько больших валунов, на которые были навалены камни поменьше - и так до самого потолка. Стены жилища были сложены без всякого раствора - и Славу стало не по себе. Если все это вдруг обрушится на голову...
Вслед за ним в жилище вошла женщина. В полумраке она двигалась настолько уверенно, что Слав понял: даже с закрытыми глазами она найдет здесь все, что угодно. Варвар и девушки отчего-то остались снаружи.
- Садись, - сказала старшая, указывая на шкуры. Слав подчинился. Обитательница странного дома сновала туда и сюда, поднимая с пола какую-то утварь. Сухо треснул кремень - и в очаге занялся огонь. Из кучи сухой травы, сложенной в самом темном углу, женщина извлекла небольшой ворох и стала подбрасывать в огонь. Пламя окрепло, взвилось. Оранжевые языки под-нялись вверх, освещая крепко сбитую фигуру женщины. Она подошла к юноше и протянула что-то.
- Что это? - спросил Слав, глядя на странные трубчатые листья.
- Ты не знаешь? - удивилась она. - У вас они не растут? Их можно есть. Ешь.
Слав кивнул и откусил кусок тугого, хрустящего на зубах, листа. Пожевал. Кисловатый, чуть терпкий привкус. Ничего, есть можно. Он съел несколько листьев и спохватился: быть может, не надо быть столь жадным. Эти люди и так живут в нищете, а он объедает их. Мне бы дойти до крупного клана, о котором рассказывал Мих, думал юноша, а там найду, куда применить свои знания. Судя по тому, что его похитили, варвары не чурались плодов цивилизации, они хотели знаний, а, главное, технологий производства вещей, без которых не выжить в пустошах: ножей и просто любого оружия, источников энергии... Отец не прав: варвары хотят знаний, ищут их. Надо просто дать им все это, и их враждебность исчезнет, ибо происходит от зависти к гморам...
Шестипалый и девушки все не приходили, и Слав заволновался.
- А где... хозяин? - спросил он женщину.
- Они ушли на охоту, - сказала она. - Мы будем ждать.
- Но я мог бы помочь...
Женщина ничего не ответила. По ее усмешке Слав понял, что она думает о его помощи... Действительно, какой из него охотник? Один поход к Пойме не сделает из гмора настоящего пус-тынника, человека, умеющего выживать в не знающей жалости Пойме. И все-таки как странно она смотрит!
Слав сидел и ждал. Свет из щелей в каменной кладке постепенно тускнел, из чего юноша сделал вывод о приближавшейся ночи. Снаружи послышался шум, и в полумраке явился варвар, сбросив наземь тушу какого-то животного. Следом явились девушки и, не теряя ни минуты, острыми костяными ножами принялись разделывать мясо, вываливая на землю окровавленные потроха.
- Хорошая добыча! - довольно усмехнулся Шестипалый. - Он охотился за тобой, чужак, но подошел слишком близко. Теперь мы его съедим.
Он довольно рассмеялся, а Слав замер: зверь преследовал его? А ведь он даже ничего не заподозрил. Страх острым кончиком ножа прошелся от лопаток до поясницы. Не встреть он этих людей, зверь мог бы убить его...
Хижина наполнилась шипением: девушки клали куски мяса на раскаленный камень, те брызгали соком и кровью, а в воздухе разливался будоражащий желудок аромат. Варвар сел рядом со Славом, весело ткнул бугристым кулаком в плечо:
- Сейчас наедимся! Венна, Агна! Первый кусок гостю! Он должен хорошо поесть!
Слав принял из рук девушки кусок еще сочащейся кровью печени и оглянулся на хозяина: разве можно есть непрожаренное мясо? Шестипалый кивнул:
- Ешь, не бойся. Печень можно есть даже сырой, так она даже вкуснее! В ней сила зверя, а сила тебе сегодня понадобится!
Не решаясь расспрашивать, для чего понадобится сила, да еще и ночью, Слав впился зубами в мясо. Неплохо, даже вкусно! Похоже, он сам становится варваром! От такой мысли он усмехнулся. Заметив это, Шестипалый снова ободряюще хлопнул по спине, от чего юноша едва не подавился. Вар-вар шумно, с причмокиванием поглощал свежее мясо, хрустел мелкими косточками и звучно срыгивал. Женщины тоже уселись вокруг костра, но ели спокойно, так, словно такой ужин был обычен для них. Но даже выросший в гмороде Слав понимал, что убить зверя в Пойме не так просто, особенно если это хищник, и уважение к людям, живущим и сумевшим выжить в пустыне, заполнило все его существо.
И эти девушки... Всего час назад они охотились и рисковали жизнью, чтобы накормить и себя и его, незнакомого человека, чужака. Люди в Дирне не были бы столь добры. Если кто-нибудь войдет в их дом и попросит еды, вряд ли его накормят, не спрашивая ни о чем. Просто вызовут службу охраны, пусть она разбирается, кто он и зачем пришел.
Слав наелся так, что тянуло откинуться на шкуры и уснуть. Но Шестипалый говорил о каком-то деле. Неправильно будет, если он не отплатит за еду и ночлег. Слав повернулся к варвару:
- Спасибо тебе! И всем вам, - юноша кивнул женщинам, - что дали мне кров и еду. Я отплачу вам за добро, чем смогу. Обязательно...
Его молча слушали, но Славу казалось, что его не понимают.
- Я говорил, что не останусь в долгу, и я готов. Скажи, что я должен сделать?
Варвар посмотрел на Слава. Потом перевел взгляд на девушек.
- Это мои дочери, - сказал он. - Венна и Агна.
Слав кивнул. Это понятно. И что?
- Я хозяин этой земли, но у меня нет наследников. Наши соседи живут недалеко от кратера, как и мы. Там нет чистых мужчин, а мне нужны дети, крепкие, сильные, такие, что смогут владеть этой землей после меня...
Слав не понимал, куда клонит варвар. При чем здесь дети?
Свет медленно затухавшего огня бросал на лица людей багровые всполохи. Теперь Венна и Агна смотрели на Слава по-иному, их глаза блестели, а губы шевелились, словно не решаясь сказать что-то важное.
- Никто не заходит в мои земли, это место считается проклятым. Но это не так! Сами боги послали тебя нам! Мои дочери выносливы и сильны, и у них будут такие же сильные дети! - радостно говорил косматый варвар. - Они не знали мужчин, потому что я не позволю, чтобы мои потомки были такими же выродками, как те, что живут за холмами!
Слав догадался, что он имел в виду.
- Ты пришел и уйдешь, а дети останутся со мной! - подвел черту Шестипалый. - Мои до-чери родят детей от тебя, Слав, и мой род не угаснет! Таков твой долг передо мной, чужак! Ты обещал, и ты сделаешь это. Или умрешь.
Слав открыл рот - и не мог выговорить ни слова. Так вот какова плата! Нет, Слав уже знал женщин, в Дирне любовь с женщиной, с которой только что познакомился, была в порядке вещей, но все же... Как-то все это... дико! Его дочерям, судя по их взглядам, нужна не любовь, а потомки, дети, ради которых варвар и пощадил его, накормил, дал кров. Занимаясь любовью, Слав никогда не думал о детях как о продолжении себя, своего рода и крови. Слова варвара пробуждали в душе что-то важное и давно забытое, какой-то утерянный смысл бытия... Он пришел и уйдет, а его дети вырастут, будут жить и выживать в этой жуткой пустыне, среди хищников и смертоносной жары. Его, Слава, дети!
Шестипалый довольно хмыкнул, восприняв молчание гостя, как согласие. Он кивнул дочерям, и те неспешно освободились от лохмотьев. Перед Славом стояли нагие, зрелые женщины с тяжелыми, налитыми грудями, тонкой, мускулистой талией и широкими бедрами. Низ животов курчавился темными волосами. Девушки Дирна удаляли волосы на теле, он привык к этому, и открытые взгляду темные треугольники пугали Слава. Варвары... К тому же... Они, что, собираются на это смотреть?
Судя по глазам Шестипалого, расположившегося у входа как раз напротив ложа из шкур, он не собирался пропускать такое зрелище. Но Слав так не мог.
