Сергей Плотников - Пропавшая
Честно сказать, к середине пятого дня космического перелёта, который должен был стать для меня-землянина чередой волнующих впечатлений, я уже начал задумываться о том, что во время сумасшедших приключений на Каллиге меньше упахивался и уставал. О том, что за бортом космос, куда мечтает попасть каждый ребёнок, про сменяющие друг друга звёздные системы и гиперпрыжки, за которыми в иной ситуации наблюдал бы с бьющимся сердцем и горящими глазами, я даже не вспоминал. Некогда. На шестой день получилось немного «выдохнуть». Основная масса суетливой, грубой, простой (для профессионала) и столь необходимой работы закончилась. Я даже умудрился познакомиться со своим начальством лично, впервые попав на палубу, где размещались жилые модули старших офицеров отряда.
На седьмой день «Панцирная рыба» вышла в звёздной системе, где вокруг одноимённой звезды вращалась планета Йорк, и всё завертелось опять.
Йорк – землеподобная планета, в том смысле, что на ней можно не просто жить и дышать, но и условия не заставляют население строить купола и зарываться под землю. Есть биосфера, безопасная для человека. А ещё Йорк – независимый мир, то есть монопланетное государство с собственной нормальной властью, что сделало этот «шарик» привлекательным местом для проведения различных торговых операций и своеобразным логистическим хабом этого захолустья. Подозреваю, активное население нехило «поднялось», когда Империя пришла на относительно недалёкую Каллигу, организовав до своей ассоциированной территории «логистический мост» постоянного грузопассажирского сообщения, и ещё больше «поднялось» после решения Империи оставить мир пустынь и ветров. Думаю, за засилье криминала, тотальное разграбление и прочую красоту в полисах-под-куполами тоже можно во многом сказать спасибо «занимающимся бизнесом» на Йорке. Собственно, дела велись достаточно честно, за расходные материалы и компоненты, стоящие на территории Империи или ФСС копейки, здесь можно было получить хорошую прибыль. А что делать, «длинное плечо» доставки в фактически приграничную зону: разумеется, дешёвое и в большом количестве везти не так выгодно, как компактное, эксклюзивное и дорогое, ну, или хотя бы сочетающее два свойства из трёх. Типа оружия или добывающих астрокомплексов.
Почти всю информацию о нашем нынешнем местопребывании я услышал из разговоров, пока работал на грузовых палубах перед посадкой. Грузовоз с возможностью атмосферной посадки очень порадовал местных крупных покупателей, обычно вынужденных спускать свои приобретения с орбитального логистического узла самостоятельно. Для технической службы и рядовых наёмников мобилизованных суперкарго эта радость обернулась очередной головной болью. Пока кто-то (подозреваю, тот же Нико) ловко распродавал товар через сеть, остальные должны были в темпе перераспределить груз так, чтобы его отгружать без многочасовой езды на погрузчиках по всему трюму. То есть «покататься и поиграть в пятнашки» с многотонными контейнерами и разными негабаритными свёртками на забитых сверх меры грузовых палубах корабля нужно было заранее. Совсем уж мелочью на этом фоне выглядела первоначальная отгрузка у терминала на орбите, дабы не таскать собственными двигателями в поле тяготения туда-сюда лишнюю массу в виде товаров для мелких оптовиков и розницы, список которых увеличивался ежеминутно.
Для меня очередной – третий по счёту – аврал опять вылился в снесённые стойки и крепления, заклинившие замки, разбитые сенсоры (как в стенах, так и в технике). Свою неповторимую лепту в «лёгкость бытия» вносил и постепенно звереющий личный состав, занятый на работах. Предвкушаемый коллективом отдых на Йорке, с обязательной тратой «в лёгкую срубленных» денежек, снова откладывался. Нет, общение шло предельно корректно. В Уставе «Панцирной рыбы» и контрактах наёмников прописаны очень неприятные последствия для тех, кто нарушил нормы общения, не важно, со своими или клиентами, но у человека всегда есть возможность дать понять, что именно он о тебе думает, иными средствами. Хорошо ещё, что с техслужбой, как и с медиками, предпочитали всё-таки не ссориться, даже часто старались помочь, особенно если дело касалось выполняемой для них заявки.
Короче. Когда последние грузы покинули нутро корабля на одной из посадочных площадок близ «столицы» Йорка (космодромом этот бесконечный, более-менее ровный бетонный наплыв до горизонта без малейших следов инфраструктуры назвать было трудно), нофо, уставшие, но полные решимости отдохнуть немедленно, укатили в увольнительные. Старшие офицеры, включая нашего дорогого непосредственного босса, улетели ещё раньше. Осталась только дежурная вахта. Я постоял у опущенной главной аппарели, посмотрел на сменившиеся цифры электронного счёта, на вполне земное с виду закатное тёмное небо, листанул скинутое на личные терминалы добрым начальством заботливо составленное руководство к действию «будете транжирить так-то, идите туда-то, чтобы, если что, знать, где вас искать» (или это реклама?). Оглянулся на двух угрюмых часовых, дополнявших автоматическую турель непосредственной обороны. Кажется, это какой-то особо изощрённый способ наказания за проступок, поданный как важная для отряда задача (что может быть проще, чем просто закрыть на фиг этот широченный люк). Плюнул, развернулся и пошёл домой. В смысле, на палубу, где располагались мастерская и мой жилмодуль. А я-то, наивный, полагал, что теперь-то точно буду больше общаться с отпрысками и даже смогу серьёзно поговорить. На деле вышло, что в конце каждой смены они едва ли не насильно кормили меня, не давая уснуть прямо за столом.
У двери нашей «квартиры» обнаружился поджавший манипуляторы и опоры мехн, тот самый, которого «заиграли» детишки. И как только Флоя согласилась урезать свои возможности на одну единицу в такое время? Впрочем, не так много можно поручить молчаливому роботу задач, с которыми он справится автономно, особенно если свои же из отряда от него шарахаются и морщатся. В любом случае дроид у двери напомнил мне гротескную собаку на крыльце. Я не сдержался и улыбнулся. Решил заглянуть в наше рабочее помещение, хотя бы спасибо, что ли, сказать, если напарница там.
Старший техспек действительно была в мастерской, и даже занята, слоями отдирала неопластик с чехла корпуса робота. Повреждение очень знакомое, материал потерял способность восстанавливать форму и будто оплавился, правда, ничего, послужившего причиной поражения типа приснопамятных дротиков, вроде не было. Спрашивать разрешения помочь даже не стал, за эти дни мы уже сработались, да и её реакции успел изучить. В четыре руки мы выгребли останки далёкого потомка пластмассы, быстро налепили-распределили новые сенсоры и датчики взамен пострадавших вместе с покрытием корпуса. Флоя залила и отформатировала по цвету «заплату», мгновенно ставшую неотличимой от остальной поверхности. Интересно, что это за хрень такая, разрушающая непластик без видимых следов?
– Активные микрочастицы. Применяются в противокорабельных ракетах. Запрещены на территориях мультисистемных государств и сообществ.
Наверное, у меня крепкие нервы. Я не подпрыгнул, не упал со стула, даже рот от удивления если и распахнул, то совсем чуть-чуть, не широко. Медленно повернул голову.
– Ты смотрел на контейнер с повреждённым материалом. – Голосок, этакий тихий колокольчик, очень приятный, неведомо почему, но отлично сочетающийся с её стрижкой каре. Неожиданная собеседница взяла небольшую паузу и добавила: – Перевозочная тара для микрочастиц оказалась повреждена в тот момент, когда он под ней находился.
– Вот как. – Наконец я смог произнести нечто связное. Оправиться от удивления оказалось неожиданно тяжело. – Честно сказать, я уже и думать не думал, что девушка-мехн снизойдёт до неформального общения привычной командной строки, но вот, факт. Только я совершенно не понял, с чего?
– Дети спят. – Собеседница как-то внезапно перескочила с одного на другое. – Устали. Я наблюдала за ними каждый день и за Еном.
– Еном? – Я постарался сделать вид, что ничего не происходит, но при упоминании наблюдений напрягся.
– Ен. – Флоя указала в сторону «детского» робота. Похлопала по корпусу стоящей рядом с ней самостоятельной машины. – Пак. Значит, левый и правый. Помощники.
– А наблюдения. – Я задумался, пытаясь подобрать слово, в контексте не звучащее вежливым аналогом грубого «собственно, какого хрена?».
К моему удивлению, замялась она.
– Информация решала, как быть. Необычно, интересно. Они хорошие.
Последняя фраза, похоже, вылетела помимо желания, изрядно её смутив. И меня тоже, какому отцу не приятна такая вот, явно искренняя похвала. Да, Гор и Лисса такие, хорошие! А ещё было заметно, что говорить самостоятельно Флое явно непривычно. Ну и зачем такие жертвы.
– Помощники имеют… Специальная программа лингвистического анализа – часть самообучаемой нейросети, без неё нельзя развить разум. – Мехн явно оправдывалась, довольно неловко, судя по всему, такие чувства от собственных слов ей испытывать в новинку. – Гор и Лисса много говорили. Ену и между собой. Он слушал, запомнил отдельные слова, выражения, сделал ассоциативные связи, стал понимать и передал мне. Они ждут, что вы найдёте их мать.
