Капустин Вад - Встретимся на Альгамбре
-Я добьюсь, ты закричишь, - упрямо шипел остервеневший от ненависти ашшур, пробуя очередное орудие пытки. Он ошибся. Степан не закричал.
Капитан Астарты прошел хорошую школу. Мог ли он вообразить, что придет день, когда ему захочется сказать "спасибо" учителю Ясмаху, старому жестокому фроггсу, который в спортивном зале использовал его как мальчика для битья, тренируя молодых жаббсов. Наказывал за каждый изданный звук и учил! Учил сопротивляться, чтобы победа не доставалась толстошкурым слишком легко, показывал приемы, которыми можно было уменьшить боль и, обманув, одолеть более сильных соперников. Показывал не Степке, другим, но учились все!
Изредка Степану даже удавалось побеждать. За победы его не наказывали - за них наказывали побежденных. И в следующий раз они били еще сильнее, еще свирепее. Но Корнилов молчал. А учитель объяснял послушным ученикам, как можно справиться с представителями других, более сильных и более слабых рас. Учитель Ясмах яростно ненавидел не только гуманоидов. Почти так же, а может быть даже еще сильнее, он ненавидел ашшуров.
-Никогда регуллианин не победит фроггса в честном бою. Однако проклятые ящерицы давно забыли, что такое честность, - невозмутимым тоном говорил учитель. - И нам надо забыть. Ведь убить регуллианина легче легкого. Нужно просто перекусить зубами боковую жилу на его тощей шее, лучше левую.
Привыкший к схваткам с массивными жаббсами, Корнилов видел относительную слабость ящеров. Чувствуя себя не землянином, а фроггсом, Степан не сводил заплывших глаз с левой жилы на шее метаморфа, выжидая, веря, что рано или поздно неизменная удача, которая любит смелых, вмешается и даст ему шанс вцепиться в добычу зубами, продать жизнь подороже.
Корнилов помнил, что во время коротких тренировочных боев на "Астарте", ни Лагутину, ни Узнадзе ни разу не удалось одолеть его в одиночку ни в честной, ни в нечестной борьбе: капитан тоже давно забыл о честной игре. Наверное, детская привычка к избиениям и свежеобретенная ненависть помогли Степану не кричать, слыша треск собственных переломанных костей, глядя на кровь, текущую из пальцев, лишенных ногтей.
-Что ж, хочешь молчать, молчи, - зло сказал Лагутин. - Я знаю, какую боль ты испытываешь. Подумай, может быть, ты что-то еще захочешь сказать, чтобы облегчить и ускорить конец. Сейчас сюда придет избавитель, и, если сказанное тобой покажется мне интересным, смерть твоя будет не слишком мучительной.
Спасибо, учитель Ясмах. Когдав камеру вошел палач, и регуллиане на мгновение отвлеклись, у Степана еще достало сил постучать в соседнюю стену, откуда недавно перестали доноситься крики.
-Может, уже отмучился? - мелькнула мысль, но Корнилов не поддался сомнениям. Лешка Одинцов отличался редкостной живучестью. Немудрено, если уж недотепа ухитрился дожить до сегодняшнего дня. Степан не ошибся. На его стук отозвались. Но сил на ответ не осталось. Неужели конец?
Стук Корнилова за стеной смолк. Одинцов, почувствовав двойную ответственность, в отчаянии посмотрел на татуировку. Но помощь пришла с неожиданной стороны.
Наконец-то угомонившаяся Врушка, слетев на плечо хозяина, внимательно вглядывалась в силовые узы, поворачивая голову и косясь то одним, то другим глазом на какие-то видимые только ей одной энергетические прорехи, затем, вспорхнув, подлетела к оковам и ткнула огромным клювом в невидимый человеку сгусток силового поля. Одинцов почувствовал, что правая рука освободилась, обессиленно повисла. Еще один клевок птицы избавил от оков вторую кисть.
Через несколько мгновений Алексей схватил еще неуклюжими, но уже начинающими действовать пальцами забытую палачами иглу. В первую очередь, капитан подумал о пленниках, и, не задумываясь, вонзил грязное острие в сверкающий на тату зеленый огонек энергетического узла. Затем, торопливо слизнув капельку крови, направил укол в рубку управления. Корабль сотряс далекий хлопок взрыва.
Когда двое метаморфов вновь взялись за орудия пыток, Корнилов почувствовал, как ослабли и распались силовые сети. Палачи ничего не заметили.
-Ну, что ты скажешь на прощанье, слишком болтливый предатель? - с издевкой спросил Лагутин, предвкушая последние мучения терзаемой жертвы.
Услышав взрыв, регуллианский агент резко обернулся к избавителю, и тут Степан, вернее, нет, не Степан, а внезапно проснувшийся в его душе зверь прыгнул и вцепился зубами в такую привлекательную и такую слабую тонкую левую жилу на шее метаморфа.
Корнилов не обращал внимания ни на боль в изломанных конечностях, ни на слабое сопротивление извивающегося тела врага, ни на бросившегося на помощь товарищу ящера, ни на отвратительный вкус ядовитой крови. Он даже не заметил, как в открывшуюся камеру вбежал Одинцов и одним ударом где-то раздобытого бластера обездвижил растерявшегося палача. Озвереший Корнилов хрипло рычал, испытывая единственное чувство - наслаждение от расправы с врагом, радость мести и победы.
-Ну и досталось же тебе, - с сочувствием покачал головой Алексей, когда изувеченный Корнилов, наконец, выпустил мертвую добычу. - Тебя бы сейчас в медицинский блок отправить. А ведь и я знаю этого типа, - внезапно сообразил он, поглядев на убитого регуллианина, - это же твой помощник, с Астарты, как его?
-Успеется, - невпопад ответил Корнилов, кровожадно облизываясь, а затем, опомнившись, торопливо сплевывая отвратительную жижу. - Не мне досталось, ему. - И Степан указал на труп врага, с трудом сдержав стон боли при резком движении.
Еще раз спасибо, учитель Ясмах. Корнилов внезапно припомнил древнюю фроггскую пословицу: "Если учитель учил тебя хоть один день и чему-то научил, значит, он уже сделал для тебя больше, чем родители, давшие только жизнь. И ты должен принести ему дары".
"Если выживу, - мысленно поклялся капитан Астарты, забыв о недавних планах мести. - Найду учителя Ясмаха и принесу ему дары".
Все в его жизни внезапно изменилось. Друзья обернулись смертельными врагами, а ненавистные враги - друзьями. Поэтому мысль о дарах показалась Степану вполне уместной.
-Извини, - сказал он Одинцову, обессиленно опускаясь на пол, - тебе нужно срочно бежать в рубку, спасать ребят. Но тут я тебе не помощник. - И изуродованное тело капитана Корнилова наконец-то позволило себе лишиться сознания.
Выскочив в коридор, Алексей утратил чувство направления, но Врушка, светившаяся в темноте слабым фосфоресцирующим сиянием - "как елочная игрушка" - резко метнулась вперед к какой-то неясной, но очень важной для себя цели. Одинцов, не раздумывая, последовал за ней, не обращая внимания на суетящихся в аварийной суматохе ашшуров.
В отличие от остальных пленников, детей капитана Громова привели в уютную комфортабельную каюту. Мальчишке казалось, что ожидание тянется невыносимо долго, хотя прошло, наверное, не больше получаса.
-Как ты думаешь, что они будут с нами делать? И где все остальные? - не выдержав, спросил Витька у сестры.
- Все будет хорошо, - успокоила девушка.- Мы ни в чем не виноваты. Нас здесь подержат немного и отпустят.
Мальчик ответил ей недоверчивым взглядом. Через несколько минут в каюту вошел регуллианский офицер. "Высший гварх", - поняла девушка, внимательно изучившая знаки отличия хозяев.
-Как тебе здесь нравится? - с фальшивой любезностью спросил ее командующий, игнорируя присутствие мальчика. - Тебе не о чем беспокоиться. Регул умеет благодарить друзей. Ведь ты не раскаиваешься в нашем сотрудничестве?
Вежливость гостя казалась пугающей. Катя, не в силах выдавить ни единого слова, отчаянно помотала головой.
-Вот и отлично, - регуллианин протянул лапу к ее плечу, прикрытому лишь тонкой лямочкой сарафана, и легким уколом когтя незаметно закрепил на коже девушки еще один маячок.
- Я не прощаюсь. Пока у меня есть дела, но не скучай, мы еще встретимся. Надеюсь, ты не откажешься со мной поужинать?- холодная улыбка ящера обнажила острые зубы. Для ашшуров молодая землянка была всего лишь деликатесным мясом, но издевательство над беспомощной игрушкой доставляло Вайнроху почти эротическое наслаждение.
Девушку охватила паника, но она не посмела отказаться. Адмирал, благосклонно прищелкнув зубами, вышел.
Когда дверь каюты захлопнулась, девушка облегченно вздохнула, но, обернувшись, встретила отчаянный взгляд брата.
-Катька, ты что, продалась? Ящерам? Как ты могла? - запинающимся голосом сказал мальчишка. - Отец бы тебя не простил. Бессовестная! Я тебя ненавижу.
Громкий хлопок, раздавшийся где-то рядом, встряхнул корабельные переборки. Свет в помещении померк. Витька выбежал из каюты и, не разбирая пути, помчался по опустевшим коридорам, сам не зная куда, не думая, не обращая внимания на разбегающихся регуллиан. Катя выскочила вслед за братом, но тут девушку схватили двое незнакомых ящеров и закричали кому-то в глубине коридора:
