Рэндалл Гарретт - Ультиматум (сборник)
Давно уже никто не пробовал повторять подобные эксперименты, после которых, кстати, списали на Землю не одного смельчака. Но в данную минуту, понял Коул, не было выбора. Кому-то надо было выйти в открытый космос при работающем дельта-гравитаторе. Без навигационной антенны корабль мог попасть в ловушку “черной дыры”, находись она хоть в десятке парсеков отсюда, а еще вероятнее — наскочить на астероид. Выход был в установке временной антенны, а никто не справился бы с этим лучше и скорее Коула. Все смотрели на него… Коул кивнул капитану.
…Билл перехватил одной рукой страховочную петлю, которую он скрутил из аварийного троса. Главное было не смотреть в пространство. Первый раз, когда он случайно сделал это, незнакомое ему чувство трусливой тошноты поразило его до стыда. Он понял, что не в его силах будет справиться с подсознанием, если оно выйдет из-под контроля. Больше он не смотрел туда. Работа оказалась чертовски сложной. Добраться до торчавших обломков, открутить болты и закрепить анкерный цоколь временной антенны не составило бы труда, будь у Коула толковый напарник. Но для другого космонавта на узкой ремонтной площадке просто не оставалось места, а плыть автономно с ракетным ранцем за спиной, глядя в черную бездну, означало обречь себя на сумасшествие.
Коул воспользовался петлей аварийного троса, как лианой. Раскачавшись на нем, он перепрыгнул расстояние, отделявшее его от сломанного крепления антенны. Работа заняла двадцать минут. И тут автоматический гаечный ключ вырвался из его рук. Бешено вращаясь, он тут же улетел прочь. Коул машинально отпустил петлю, связывающую его с аварийным люком. Через мгновение он с ужасом понял, что без помощи троса ему не вернуться назад. Преодолеть двухметровое расстояние от антенны до ближайшей аварийной скобы в его положении не смог бы никто. Коул попытался крепче ухватиться за крепление только что установленной им временной антенны и, почувствовал, как пальцы его слабеют. Скафандр, в котором он вышел наружу, не был рассчитан на пребывание в открытом космосе свыше получаса, так как предназначался для кратковременных такелажных работ. Коул надел его, зная, что долго работать не придется, а двигаться в нем значительно удобнее, чем в обычном скафандре. Теперь это удобство оборачивалось против Билла. На беду, легкому костюму этого типа не полагалось радиолингафона, а переносную рацию Коул легкомысленно не захватил.
Он держался обеими руками за неудобные головки анкерных болтов. Тело его судорожно вжималось в обшивку корабля. Но Коул чувствовал, как немеют пальцы в тонких титаново-пластиковых перчатках, как космический холод подбирается к ногам. Еще мгновение… он не удержится и на чудовищной скорости полетит в бездну, прочь от “Валькирии”. Невольно он взглянул в черное пространство, подступившее к нему со всех сторон — и из его груди вырвался вопль ужаса перед Вечностью.
Коула с большими предосторожностями сняли с антенны на десять секунд позже, чем позволял ресурс легкого скафандра. Обмороженную кожу вылечили в госпитале, но его душу уже не смогли вернуть из мрачного, холодного пространства, где она, казалось, осталась навсегда…
* * *Вопль в ушах Коула не стихал, но то не был его собственный крик. Он пошевелился на кровати, потный после пережитого кошмара, и с тревогой подумал, что его невроз прогрессирует с опасной быстротой. Вопль все не умолкал. Потом Билл понял, что кричит животное — кошка, а скорее всего, котенок.
Космонавты обожали этих зверьков, отлично приживавшихся на звездолетах. В них заключалась память о доме, покинутом уюте Земли. Присутствие кошек на борту придавало астронавтам уверенности. Коул не был исключением. И сейчас он тревожно прислушался. Младший собрат явно нуждался в помощи.
Отчаянное мяуканье доносилось из открытого окна. Уильяму стало ясно, что ему нужно подойти к окну и посмотреть наружу, но его горло тут же сжала знакомая тошнота. С минуту он лежал, пытаясь обмануть себя тем, что мяуканье несется из соседнего дома. А может быть, с балкона, куда можно послать Джо или Джоан. Но у этого небоскреба, вспомнилось ему, не было балконов. Если звать на помощь Тулли или этого их родственника, то стыда не оберешься. А если все откроется, то еще хуже: он потеряет друзей, будет вынужден снова искать себе место в жизни. Нет, уж лучше… Билл усилием воли заставил себя встать и кое-как сделал шаг к окну.
Нет, он не дошел, а дополз до подоконника. Вцепившись в него мертвой хваткой, он, почти теряя сознание, потянул приоткрытую раму и высунул голову в проем окна. Коул старался не смотреть в пропасть, на дне которой днем муравьями сновали люди. Он молил Бога, чтобы сейчас его не застиг обычный припадок.
Билл увидел котенка. Тот сидел и жалобно мяукал на карнизе, опоясывающем этаж небоскреба. Что-то необычное было в этом зверьке. Но Уильяму некогда было раздумывать над этим. Ширины карниза едва хватало, чтобы бедный малыш мог держаться на нем. Коул поймал себя на мысли о том, что не понимает, каким образом котенок мог очутиться в таком месте. Выпади он из какого-нибудь окна, у него не было бы никаких шансов не свалиться вниз с высоты в четыреста футов. Уильям отогнал от себя эту мысль как несвоевременную и, превозмогая сосущее чувство страха, потянулся рукой к карнизу. Бесполезно! Расстояние, которое он смог преодолеть, было буквально в ширину ладони, а требовалось неизмеримо большее. А его он никак не мог осилить со своей болезнью.
— Эй, котик! — позвал он. — Кис-кис-кис! Котик, иди сюда!
Котенок перестал мяукать и недоуменно таращился на него. Биллу он чем-то ужасно напоминал персонаж из мультфильма. Но чем?
— Иди, иди сюда, — ласково повторял Билл. Ему удалось оторвать правую руку от подоконника, и он ст: л приманивать малыша. Тот послушно приблизился на дюйм, но тут же опять уселся, со страхом глядя вниз. — Сюда, сюда, киса, — звал Билл, протягивая руку как можно дальше.
Пушистый комочек, словно дразня его, отпрянул.
Коул убрал руку и задумался. Так дело не пойдет, решил он. Спустить ноги за подоконник, встать на карниз, а одной рукой держаться за раму будет, пожалуй, не опасно. Только не надо смотреть вниз.
Уильям без затруднений, что было неожиданно для него, перекинул ноги через подоконник, перевернулся на живот и с великой осторожностью, держась обеими руками за раму, заскользил ногами вниз по стене. Он старался не отрывать взгляда от дивана в глубине комнаты.
Карниз будто кто-то отодвинул. Коул никак не мог нащупать его и уже уверил себя в том, что промахнулся. Но вдруг пальцами ноги нащупал его. И вот уже обе ступни уместились на выступе. Он был, пожалуй, шире, чем показалось Биллу. Перестав держаться правой рукой, Коул повернулся к котенку. Происходящее того явно интересовало, но, видно, не настолько, чтобы из любопытства подойти поближе. Если продвинуться вперед, хватаясь за самый угол проема, решил Коул, зверька можно будет поймать…
Он начал двигаться по карнизу, поочередно приставляя одну ногу к другой. Так делают совсем маленькие дети, когда учатся ходить. Согнувшись в три погибели, Коул почти дотянулся до котенка. Тот понюхал его палец и отпрыгнул назад. Одна из крошечных лапок соскользнула с карниза, зверек с трудом зацепился и снова вскарабкался на выступ.
— Вот дурачок, — возмутился Билл. — Хочешь свалиться?
Теперь положение казалось безнадежным. Котенок был слишком далеко, и, держась за окно, его было уже не достать, хоть разорвись. Билл с чувством беспомощности позвал еще раз “кис-кис” и задумался.
Конечно, можно было бросить эту затею.
Можно было подождать, авось котенок сам подойдет к нему.
Можно было и самому пройти по карнизу и схватить малыша.
Карниз уже казался Биллу неплохой опорой. Он немного согнул колени и приник к стене. Затем он вновь двинулся вдоль нее, держась за угол подоконника, пока мог. Билл шел очень медленно. Ему казалось, что он почти не шевелится.
Левая рука его отпустила спасительный угол и теперь только прижималась к гладкой стене. Коул глянул вниз — и вспомнил, что этого делать нельзя. Но он превозмог страх и поднял глаза. Какое-то время Билл смотрел на стону и постепенно приходил в себя. Как ни странно, он все еще стоял на карнизе!
Котенок словно ожидал его. Коул медленно нагнулся и рывком схватил маленького беглеца. Кусающийся и царапающийся комочек шерсти был, наконец, в его руках.
Билл немного постоял, не обращая внимания на барахтанье котишки. Затем, прижимаясь к стене спиной и вытянув руки в стороны, двинулся в обратный путь. Он уже не нащупывал каждый сантиметр карниза и не задирал голову. Обратное путешествие показалось ему не таким бесконечным. Наконец, Билл коснулся окна.
Уже отдыхая, сидя на подоконнике, Билл пригляделся к улице внизу.
— Да, кувыркаться далековато, — пошутил он.
