Диана Кэри - Боевые станции
Воспользовавшись суматохой, Урсула Морни прыжком добралась до отброшенного в сторону оружия. На мостике все пришло в движение.
Но на этот раз я не была одинока. Капитан оттолкнувшись от перил, бросился на Бому. Он достал его ударом в грудь чуть раньше, чем руки астрофизика добрались до моей шеи. Бома стал медленно оседать вниз, порядком ослабев после наскока Кирка.
Глаза Морни расширились от удивления, но теперь в ее руках находился фазер. Перед ней выросла фигура капитана Кирка, его глаза предостерегающе сверкали. Он был безоружен, но у него оставались глаза. Только глаза.
Острые клинки правды.
Слегка склонив голову вниз, он производил впечатление учителя, бранящего своего ученика.
— Все… уже… закончено.
На мостике воцарилась тишина. Они бросали вызов друг другу. Затем, словно последние отдаленные раскаты грома в летнюю грозу, все прекратилось. Урсула Морни прищурилась, ее лицо съежилось до усмешки, и она опустила фазер. Капитан освободил ее руки от оружия.
Он вздохнул, склонился над фигурой Бомы, помог ему встать на ноги и подтолкнул в сторону верхней палубы.
— Мистер Сарда…
Голос вулканца, стоявшего рядом со мной, превратился почти в шепот.
— Да, сэр.
— Проведите профессора и доктора Бому в комнату для арестантов. Если они попытаются протестовать, — добавил он, строго посмотрев на пленников, — парализуйте их.
— Понял, сэр, — Сарда взглянул в мою сторону, намекая тем самым на то, чтобы я отдала ему фазер Перрена.
Я подала его ему. Он жестом указал Морни на турболифт, выдерживая безопасную для себя дистанцию. Жизнь научила его не доверять этой женщине.
Он взглянул на Перрена, который ожидал своей судьбы возле мониторов внешнего наблюдения Всем стало ясно, что Перрен больше не опасен. Капитан молча махнул рукой Сарде, давая этим понять, что собирается заняться Перреном сам и что он придумал для Перрена нечто иное, чем для Морни и Бомы. Вскоре Сарда, Морни и Бома исчезли.
Капитан Кирк подошел ко мне. Внезапно я почувствовала, что он сбросил с себя напряжение от только что пережитого. Облокотившись на перила, капитан произнес:
— Мне нравится ваш стиль.
Я глубоко вздохнула. Этот вздох был проявлением удовлетворения даже в большей степени, чем мне самой хотелось бы.
— Еще бы, — ответила я. — Ведь этот стиль — ваш.
Глава 11
— Это нужно выбросить, как бесполезный мусор.
Я пыталась разобраться в том, что все-таки произошло в конце того кошмара, когда капитан Кирк протянул мне свою руку. Почему он предложил мне помощь в спуске со сходней? Ответ подсказало мое сердце. Рукопожатие капитана наполнило меня чувством гордости, и это было намного приятнее, чем любое продвижение по службе.
Ощутив мое нежелание оказаться в центре всеобщего внимания, Кирк направился к своему креслу и нажал кнопку.
— Кирк обращается к инженерной службе.
Ответа не последовало, и он повторил вызов.
— Капитан обращается к службе вспомогательного контроля.
— Спок слушает.
Как приятно мне было услышать вновь этот звонкий голос!
— Мистер Спок, мостик теперь свободен, — проинформировал его капитан.
— Хорошие новости, сэр! Поздравляю вас. Могу я узнать о судьбе арестованных?
Естественно, его интересовал Перрен. Мы обменялись с ним многозначительным взглядом, но не более того. Все наше внимание было обращено к капитану.
— Профессор Морни и доктор Бома на пути к арестантской каюте. Перрен пока находится здесь.
Короткая пауза позволила Споку задать еще один вопрос.
— А где мистер Сарда?
Капитан внимательно посмотрел на меня.
— Он охраняет пленников.
Я сразу же почувствовала облегчение, закрыла глаза и глубоко вздохнула. Интересно, что чувствовал бы Кирк на моем месте?
— Доложите о состоянии корабля, мистер Спок, — попросил он.
— Похвалиться нечем, капитан, как вы сами можете догадаться. Однако, возможности определенного маневра с помощью импульсных, двигателей сохранены. Мы сможем добраться до Аргелиуса, если не будем перегружать системы энергообеспечения. Сейчас я пытаюсь провести реорганизацию энергоснабжения навигационной системы.
— Держите меня в курсе. Конец связи, — снова кресло капитана скрипнуло. — Кирк обращается к корабельному лазарету. Как обстоят дела с антидотом?
В ответ раздался уверенный голос Маккоя.
— Мы получили антидот в чистом виде и испытали его действие при внутривенном введении. Подвергшиеся воздействию яда должны начать просыпаться примерно через пятнадцать минут, в зависимости от индивидуальных особенностей организма.
— Они смогут выполнять свои обязанности, доктор?
— Примененный против них газ довольно токсичен. Они проснутся, но в течение шести часов будут чувствовать себя не очень хорошо, и мы оставим их под нашим наблюдением, Джим.
Кирк произнес почти шепотом:
— Есть ли смертельные случаи?
— Пока не могу назвать точной цифры.
— А приблизительно?
— Думаю, их число не превысит десяти-двенадцати. Мы делаем все, что от нас зависит, Джим.
При этих словах Маккоя я почувствовала присутствие там Мэрит, зная, что в успехах медиков есть и ее немалый вклад. А ведь она могла остаться на Земле, а затем спокойно отправляться к командованию Звездного Флота и ждать новых приказов. Ее присутствие здесь казалось нам столь же, естественным, что я расценивала его как должное, хотя на самом деле это было далеко не так. Я мысленно пожелала ей удачи и, помня о том, как ей всегда удавалось снимать напряжение, попыталась поупражняться в ее расслабляющих приемах. Глубоко вздохнув, я почувствовала сладковатый запах антидота, который также распространялся по вентиляционной системе. Это было немым ответом Мэрит.
Капитан негромко позвал меня:
— Пайпер!
Я сразу сконцентрировалась.
— Да, сэр?
— Где вы оставили нашу "Келер"?
— В доке, сэр. Я распорядилась насчет уборки корабля и его текущего ремонта. Сейчас за ним следит посол Шамирьян.
— Я так и думал, — у капитана Кирка проявились черты обычного смертного. Его мягкие серые глаза уже не напоминали о недавней целеустремленности и решимости стоять до конца. Но теперь некоторые цели были уже достигнуты, и его лицо источало спокойную мудрость, которая была мне так знакома по путешествию на шхуне. В это мгновение он и я были неделимы во всей Вселенной как ученик и учитель, капитан и его помощник, наконец, как два капитана.
Эта связь стала реальностью. Он сдержанно улыбнулся.
— Хорошая работа.
Я ответила ему тем же.
— Спасибо, — забавно, что похвала Кирка в отношении шхуны произвела на меня такое же приятное впечатление, как его комплименты в связи с выполнением настоящей миссии. После стольких недель, проведенных вместе с капитаном Кирком на шхуне, я знала, как много она для него значила. Наша миссия могла означать мгновенную смерть. А шхуна означала жизнь. Словно одно было зеркальным отражением другого.
— Вы неплохо потрепали наш корабль, произнес он, возвращаясь к собственной навязчивой идее. — Я не мог предположить, что стандартный космический буксир способен на такие вещи.
В моей голове роилось сразу несколько возможных ответов.
— Я тоже.
Он удивленно поднял брови.
— Ну что же. Я не хочу быть свидетелем, когда вы соберетесь объяснить это мистеру Скотту.
Приподнятость момента внезапно оставила меня. Я пробормотала:
— Я тоже.
Капитан подошел к спинке своего кресла и рассеянно погладил его кожаную обивку. Он смотрел на Перрена, который все еще оставался поглощен собственными мыслями или, возможно, отсутствием таковых. Мучимый угрызениями совести, Перрен оказался между полосами добра и зла и был в определенной степени рад тому, что поручил принимать решения за себя другим. Мне вдруг стало его искренне жаль. Ведь в его желании освободить бесчисленные миры от угрозы со стороны враждебно настроенных соседей не было ничего плохого. Он ощущал собственную ущербность оттого, что он был рожден вулканцем, примкнувшим к Федерации. Я чувствовала, что в его душе идет пересмотр жизненных ценностей.
Голос Кирка вернул меня к действительности.
— Пайпер, отправляйтесь на станцию связи и составьте послание руководству Звездного Флота. Намекните им, что мы нуждаемся в межзвездном буксире, который смог бы переправить нас к ближайшей ремонтной базе, и что мы будем ждать его у Аргелиуса.
Пройдя несколько шагов, я спросила его совершенно непроизвольно:
— А как же "Банановая Республика", сэр?
Я сразу же пожалела о том, что задала этот вопрос.
Он нахмурился И спросил:
— Что вы имеете в виду?
Я развернулась, испытывая чувство неловкости, и подумала: "И все-таки получается, что вам нечего сказать на эту тему?" Вслух же я уточнила:
